Он вернулся к столу, набрал номер на телефоне:
— Здравь желаю, тащ полковник. Тихонов. Анатолий Григорьевич, Андреев объявился. Да вот так, сам пришёл. Говорит, что сейчас в Вокзальном. Постарел лет на десять. Да, на десять. Не знаю, я сам обалдел.
Он слушал несколько секунд.
— Сейчас он в мэрию, я попросил потом ко мне зайти. Если зайдёт, конечно. Могу дать команду на КПП… Понял, есть отбой. Нет, по той девице ничего нового — или не помнит, или молчит. Скорее не помнит — ну тащ полковник, не подделать такой взгляд, я сколько на этой должности… Понял, до связи.
Майор повесил трубку, сел на стул, побарабанил пальцами по бумагам, чуть не рассыпав их. М-да, однако… Интрига завязывается.
Глава 7. Гидрострой. 22 июня, пятница, вечер
Я вошёл в номер, огляделся. Не шедевр, но жить можно — в принципе, моя нынешняя комната в общаге ненамного лучше, разве что больше чуток. Кровать с пружинной сеткой, матрас, бельишко — старое, но стираное, даже вафельное полотенце есть. Окно выходит как раз во двор, на пятиэтажку. Форточка открыта нараспашку, но всё равно в комнате душновато, хоть и не солнечная сторона — на улице, наверное, под 30 градусов… Попробовать вздремнуть? С утра же на ногах.
Не раздеваясь, я бухнулся на кровать — сетка, жалобно скрипнув, просела. Так, негоже — обувь не то чтобы грязная, но могу извозить бельё, а свинячить не надо. Труд персонала я привык уважать. Тем более, работают на стирке в основном женщины.
Так, стоп. Женщины.
Сонливое настроение слетело моментально.
Лавинская. Фамилия, которую назвала Люба — Лавинская. Не самая частая фамилия. И она точно бывала в Гидрострое — иначе как она могла знать меня? А она знает — майор по сути это подтвердил. Давай-ка, Найдёнов или как тебя там, обратно в мэрию — надо было раньше вспомнить и подать заявку сразу на двух человек.
Когда не думает голова — устают ноги.
С досадой встав, я закрыл дверь на ключ и стал спускаться по лестнице. Хорошо ещё, что вещей нет — точнее, всё при себе. Успею до закрытия? Должен успеть — хотя бы подать заявку, даже не знаю ведь, работают ли они по субботам…
Успел. Всё та же женщина посмотрела на меня так, словно хотела стукнуть — ну да, оно им надо, в архиве ковыряться?
— Мы закрываемся через час, — процедила она. — Будешь оплачивать? Если не успеем найти — приходи в понедельник.
В понедельник? Это отпадает, мне в понедельник на работу — точнее, даже в воскресенье вечером, мы работаем сутки через трое, с восьми вечера.
— Дорогая моя, вдвое сверху оплачу, если найдёте, — решился я. В конце концов, деньги не ахти какие большие, а вот ответы нужны, ох нужны…
С сомнением посмотрев на меня, дежурная забрала подписанный бланк запроса:
— Нааадь! Ещё одна заявка, глянь, хорошо бы успеть до закрытия… — и глазами указала мне на дверь.
Я вышел в коридор, пройдя чуть в сторону, уселся на старый откидной стул, обтянутый кожзамом — точно такие я видел на заброшенной станции. Часик можно и подождать — какая разница, везде духота.
Конечно, если Люба приезжала сюда на рынок — в базе её может и не оказаться, вряд ли тут переписывают абсолютно всех — на рынок небось половина окрестных деревень приезжает. А вот если она жила в Гидрострое — то её найдут.
Чуда не произошло — за пять минут до закрытия дежурная выглянула в коридор, помахала бланком:
— Иди сюда… Нет такой. Вообще Лавинских нет. Правильно написал-то?
Видно было, что она не против получить премию за ударную работу — хотя, если разобраться, работала не она, а напарница.
Правильно поняв намёк, я вытащил ещё банкноту — не втрое, конечно, как я обещал, но ведь и результата нет:
— Спасибо.
Ничего не ответив, женщина юркнула за дверь, и было слышно, как изнутри лязгнул засов. Демонстративно… Наверное, и выход из кабинета у них ещё один есть. Или просто сплавляют докучливого посетителя.
Так. Ну, или Люба тут не зарегистрирована, или она неправильно назвала свою фамилию, а то и имя. Сомнительно, конечно — колдун же проверял за ней. Значит, просто не срослось у меня на этот раз.
Я вышел на площадь. Шесть вечера, а духовка та ещё — если днём жарило, то сейчас как в бане. «Сауна», — подсказал мозг новое словечко. Сухая жара — это сауна…
Вот так. А ведь здесь «саун» нету, хотя баня в Вокзальном есть, и парилка в ней отличная — кочегарят, не жадничают. Топят в основном торфом, его в окрестностях навалом. Тут, в Гидрострое, наверное, тоже баня есть…
Ну ладно. Рабочий день закончен, есть кое-какой результат — теперь можно и пива дёрнуть. Сходить к Тихонову? Тоже ведь, наверное, до шести работают — он не опер, у него не смены. Нет, не буду — рановато, сначала с Юркой поболтаю. Дома, как говорится, и стены помогают, а я, как ни крути, всё же воспринимаю своим «домом» именно Вокзальный.
Так. Дом. Сходить ещё раз в мою бывшую квартиру?
Выждав для верности полчасика — правда, на площади сидеть не стал, прошёл в один из дворов напротив, нашёл там скамеечку, а то вдруг Тихонов как раз через эту площадь домой пойдёт? — я опять зашагал в угловой дом на Молодёжи. На этот раз удача улыбнулась — хозяин был дома. Дверь открыл крепкий парень лет тридцати с небольшим, в футболке, под которой бугрились мышцы.
— Кто нужен? — неласково поинтересовался он вместо приветствия.
А дверь открыл, не спросил «кто там» — ну в глазок, наверное, глянул. Впрочем, такой небось меня одним ударом свалит.
— Алексей Андреев. Он раньше в этой квартире жил.
— Я тут год уже живу. Не знаю про такого, — сообщил хозяин квартиры.
— Он у безопасников работал, — сделал я ещё одну попытку. — С Тихоновым.
— А я в самообороне, — пожал плечами качок. — Извиняй, отец, ничем не помогу.
Да, упорствовать смысла нет — и так видно, что в квартиру он меня не впустит. Облом, уже второй подряд… Хотя, что я хочу? И так многое сегодня узнал, грех жаловаться.
— Понял. Жаль, хотел поболтать с ним… Ладно, вот что скажи. Я из Вокзального, ничего тут не знаю — где можно посидеть, пива попить?
— В «Триаде», — неожиданно миролюбиво ответил парень. — Молодёжку перейди, там во дворе. Давай, бывай, отец.
Ну, с паршивой овцы — хоть шерсти клок… Хотя, такое ощущение, в этом диалоге овцой оказался как раз я. Не так надо было диалог строить… Вопрос — как? А ведь явно умел, если в милиции работал…
Ладно. Пойдём проторенной дорожкой — посидим, послушаем сплетни. Если места в этой «Триаде» есть, конечно.
Места нашлись — видимо, как и у нас в «Туристе», народ в баре собирался большей частью после 8 вечера, когда заканчивали работу сменники. Я умудрился занять пустой столик почти у самой стены. Кончено, кто-то ещё подсядет — не сильно объёмный зал уже начал заполняться, но это только плюс. Ну а окажутся неадекваты — уйти никогда не поздно, хотя вышибала в майке-борцовке, со скучающим видом отирающийся в районе дверей, показывал, что неадекватов тут вряд ли терпят.
Уточнив на всякий случай у официантки, чем-то напоминающей поведением нашу Светку, принимают ли платежи в деньгах Вокзального, и получив утвердительный ответ, я попросил принести пиво и что-нибудь лёгкое на закуску и стал с интересом осматривать зал — впрочем, так, чтобы откровенно не пялиться.
Сильной духоты уже не было — всё же река тут поближе, чем у нас, спанкеры под потолком гоняли тёплый воздух. Народ подобрался самый разный — и люди в камуфляже, и крепкие парни в майках и с кобурами на поясах — поди пойми, местные силовики или «теневой бизнес», и явные работяги… Похоже, тут «нейтральная территория» — сидят, пьют, болтают. А вот женщин нет, кроме официанток — видимо, не то место, куда ходят с дамами. И откровенной молодёжи не видно — все, скажем так, «за тридцать».
Своего Колледжа в Гидрострое нет, хотя молодёжь с колдовскими способностями, конечно, давно рождается. Обуздывать свои умения они учатся у нас, в Вокзальном, ну а работу ищут уже здесь. Но — не все. Гидрострой всё же более «традиционный» в этом отношении, но у них и с электричеством попроще — гидростанция под боком. По сути экономика в каждом городе своя, но в итоге получается симбиоз — и, опять же, тут наши банкноты принимают, а у нас — гидростроевские.
