– Садись, – улыбнувшись своим мыслям, ответила девушка.

– Скучно с ними, – первым начал разговор парень.

– Мой брат вообще жуткая зануда.

– Серьёзно? У тебя есть ещё один брат?

Марина в упор посмотрела на Никиту, пытаясь понять, шутит он или нет. Никита всё ещё смотрел на воду, даже не думая улыбаться.

– Нееет, я про Мишу.

– Ну какой же он зануда, – хмыкнул городской. – Он очень даже весёлый, компанейский парень. Звезда всех вечеринок. Ну, по крайней мере тех, на которых он бывал.

– Странно. Ладно, я спрошу у этого принца-лягушки, когда он сбрасывает свою кожу и где прячет её.

Никита засмеялся.

– А ты смешная. Вы с братом так похожи, но такие разные. По характеру.

– Тебе не нравится мой характер?

– Достаточно того, что ты забавная. Всё остальное просто ерунда.

– Может, я храплю во сне или ужасно готовлю? Или, например, я отвратительная хозяйка и буду плохой женой и никчёмной матерью?

– Сама догадалась? – Никита улыбнулся куда-то в сторону и снова поправил выбившийся локон.

– Думаешь, ты первый, кого он мне в мужья выбирает? Но ты более стойкий. Обычно все сбегают после фраз «отвратительная хозяйка» и «плохая жена».

– Не думаю, что ты будешь никчёмной матерью, – хихикнул он, – а всё остальное можно исправить.

– Ещё один плюс в твою копилку. Предыдущие кандидаты в своих фантазиях так далеко не заходили.

– Два плюса – это уже хорошо, – подытожил Никита.

Вилена открыла глаза. В палате было темно. Через несколько секунд в ответ на её пробуждение зажёгся искусственный свет, настроившись на комфортную для её глаз интенсивность. Последнее, что она помнила перед тем, как уснуть – это головная боль при попытке вспомнить подробности аварии. Что же такого там могло произойти, если даже мозг противится это вспоминать?

Девушка откинулась на подушку и закрыла глаза, прислушиваясь к своему дыханию, пытаясь выровнять его. Вновь наступившая головная боль затихала, распавшись на мелкие осколки, не причинявшие никакого вреда. Успокоившись, девушка открыла глаза и сразу же заметила, что в палате кто-то есть.

Возле двери топтался симпатичный молодой человек, на вид около двадцати лет. Он робко наблюдал за девушкой, не решаясь подойти.

– Ты что-то хотел? – спросила Вилена юношу.

Он сделал пару шагов в её сторону и замер, набираясь смелости заговорить с пациенткой. На нём был халат бирюзового цвета – студент-интерн, судя по всему.

– Пришёл показания снять или опросить? – Вилена мягко подтолкнула парня к разговору.

– Эээ, наверное, показания снять?

– Так подходи ближе и снимай, – улыбнулась девушка, чем окончательно вогнала парня в краску. – Оттуда, наверное, ничего не видно.

– Да, конечно.

Молодой человек подошёл ближе и записал что-то в блокнот, сверяясь с цифрами на экране.

– Вы извините, – сказал он, когда всё было сделано, – я на самом деле не такой робкий, просто вы такая симпатичная девушка. Я немного растерялся. Меня зовут Ивор, но можешь звать меня Ива.

– Красивое имя. А я Вилена, и можешь звать меня на «ты», – Вилена присела на кровати. – Ты, наверное, ещё учишься.

– Ну да, если честно, ты у меня первый пациент. Пока доверяют только кофе делать и показания записывать, – Ива улыбнулся. – А у тебя тоже имя красивое. В честь древнего русского вождя Владимира Ильича Ленина.

– Серьёзно? Я и не задумывалась никогда. А ты, наверное, хорошо с историей знаком?

– Почти. У меня мама историк. Она на мне свои лекции тренировала.

Вилена засмеялась.

– А почему ты медицину выбрал? Папа врач? Ну, или санитар, например?

– Да нет, папа у меня обычный сантехник. Работа редкая, но высокооплачиваемая. В основном дома сидит, что-то изобретает. Может, раз-два за день на выезд съездит, и это уже хорошо. Я же, как бы это объяснить.

– Попробуй самыми простыми словами, – посоветовала девушка, заметив, что он зашёл в тупик.

– Однажды я увидел жуткую аварию. Из грузовоза выпали коробки с какими-то тяжелыми запчастями и рассыпались по автостраде. Это были какие-то детали для завода и они были просто неподъемными. Электрокары быстро среагировали, те, которые были на расстоянии. Те, которые ехали рядом, наехали на эти злосчастные коробки и кто-то врезался, кто-то перевернулся – в общем, это был ад. Мы были из тех, кто ехал позади и смог вовремя остановиться. Отец бросился помогать разбирать завалы и переворачивать машины, а я, как самый маленький, остался в машине и наблюдал. Мне так хотелось помочь всем этим людям. Но ведь мне всего-то 8 лет было, я даже не знал с какой стороны к раненым подходят. Вот поэтому я и пошёл в медицину. Мама не против была. Говорит, лишь бы не программистом, там сейчас сильно большая конкуренция, да и вообще она у меня старомодная.

– Ну да, медицина – это очень древняя наука. Тебе, наверное, пора, – ей почему-то не хотелось, чтобы он уходил. – Куратор ругать будет.

– Да, вы, то есть, ты права. Мне пора бежать.

– Ивор, – девушка окликнула его, когда он почти скрылся за дверью. – Ты не дашь мне свой личный номер? Вдруг мне захочется поболтать?

– Я не знаю, – Ива быстро нашёлся с ответом. – Вызови меня примерно через полчаса, когда кофе захочешь или чаю.

– Договорились, – Вилена снова легла на свою подушку, прикрыв глаза. Как по сигналу, шторы закрылись сами собой, приглушив яркий солнечный свет в палате.

Девушка снова уснула, но в этот раз ей ничего не снилось.

– Доброе утро, соня, – раздался низкий голос, принадлежавший мужчине в возрасте.

Над Виленой склонился незнакомец с густой бородой, в которой уже угадывались первые признаки седины. Несмотря на это, врач (а это был именно он) смотрел на неё ярко-синими глазами, излучавшими какую-то детскую непосредственность.

– Рассказывай, как самочувствие, как настроение?

– С чего начать? С самочувствия? Или с настроения?

– Ну, с хорошей шутки ты уже начала, а дальше по твоему выбору, – доктор весело рассмеялся.

– Иногда болит голова, особенно когда пытаюсь вспомнить, что за авария со мной произошла. Или когда мне пытаются об этом рассказать. Странно, правда?

– Мне уже сказали об инциденте. Ваших друзей к вам больше не допустят.

– Нет-нет, не нужно. Я хочу их видеть. Я уверена, что они всё поняли и больше не поднимут эту тему.

– Мы подумаем о снятии запрета на посещение. Больше ничего не беспокоит?

– Нет, – Вилена напряглась. – А должно что-то ещё беспокоить?

– Галлюцинации, какие-то вещи, которые вы вдруг вспоминаете не относящиеся к вашему прошлому?

– Нет, а почему у меня должны быть галлюцинации? Вы что-то со мной сделали? К чему вообще все эти вопросы? Что со мной?

– Как выяснилось, воспоминания о произошедшем у вас вызывают сильную головную боль, но я всё же попробую вам кое-что объяснить. Мы провели операцию по замене части головного мозга. Раньше таких операций на людях не проводилось, но мы давно это обсуждали и готовились к этому. Сырьё для замены законсервировали еще лет триста тому назад и мы боялись, что мозг не приживётся. За вами долгое время придётся наблюдать, но, боюсь, что средств, выделенных на ваше содержание здесь, хватит только на неделю.

– Я не могу здесь так долго оставаться. У меня всё нормально, и так будет, если я не буду пытаться вспомнить подробности аварии. Голова болит, когда я резко двигаюсь, но ведь это же из-за дырки в черепе, правильно? – в голосе девушки слышалась паника. – Никаких галлюцинаций или чего-то там ещё у меня нет. Можно мне домой?

– Боюсь, что вам ещё рано возвращаться в большой мир, вам бы ещё с недельку отлежаться, – печально покачал головой доктор. – И почему вы так нервничаете? Вас не устраивает питание? Или сотрудники с вами плохо обходятся?