– Что в итоге стало с твоей разработкой?
Виллис вяло усмехнулся. Развел руками и произнес:
– Ничего.
– То есть как ничего?
– Меня поймали в момент выполнения «миссии», устроили обыск в моей лаборатории. К счастью, я заранее подготовился и скрыл многие улики, а свое сознание подкорректировал с помощью сильного пси-воздействия. После такого даже самые сильные псионики неспособны были вытащить из моей головы информацию. Я сказал, что самолично вел разработку ТГП, но мне не хватало денег, поэтому я решил выкрасть кое-какие данные из научной базы данных Федерации, чтобы потом продать их на черном рынке и немного подзаработать для завершения проекта. Проводилось долгое расследование, но ничего выяснить они так и не смогли. О моих связях с Империей так никто и не узнал. К тому времени уже началась война, на фронте возникла высокая потребность в человеческих ресурсах. Наказывать сильно меня не стали, но лабораторию закрыли, все наработки присвоили, а меня отправили в армию в качестве рядового. Вот такая у меня история. – Виллис снова развел руками.
– Поучительно, – сказал я. – Даже не знаю, как к этому относиться.
– Относись, как хочешь, – пожал плечами он. – Я лишь попрошу никому об этом не говорить.
– Конечно, – кивнул я. – Я не в праве тебя судить. Если бы твой план сработал, все бы остались в плюсе.
Теперь мне стало ясно, что скрывал Виллис в своем сознании. Когда я проник в его голову с помощью телепатии, то наткнулся на какой-то блок, проникнуть в который не представлялось возможным. Выходит, что все свои тайны он спрятал за ним.
– Что будем делать дальше? – спросил он.
– Помогать остальным.
Ближе всех к нам находился Коупленд. Сразу было видно, что он витал в облаках – взгляд затуманенный, поза расслабленная. При этом он склонился так, будто рассматривал что-то у себя под ногами. Коупленда я почти не знал, как человека, и мне даже стало интересно, что творилось в глубинах сознания этого отъявленного флегматика.
– И как нам проникнуть в его воспоминания? – поинтересовался Виллис.
– Нужно приблизиться. Пойдем.
Мы подошли к заключенному. Все повторилось, как и в случае с Виллисом – я словно врезался в незримую преграду, пространство вокруг завибрировало, а в глаза ударила ослепительная вспышка.
Я находился… в лесу. В каком-то очень странном лесу. Высокие кроны деревьев с продолговатыми красными листьями мерно покачивались в такт легкому ветру. Густые белые облачка дымки парили вокруг. Не знаю, на какую планету нас «отправило» воспоминание Коупленда, но это была точно не Земля.
Я осмотрелся. И увидел того, в чье сознание мы окунулись.
Коупленд стоял над стоящим на коленях человеком со связанными сзади руками и держал у его головы одноручный бластер. Лицо бедолаги было обезображено, крупные порезы на лбу и щеках кровоточили, правый глаз заплыл, да и все лицо словно прошло через мясорубку.
– Виллис, – негромко позвал я напарника. – Виллис, ты здесь?
– Да, – донеслось отовсюду. – Не могу понять, что это за место.
– Не важно. Главное – само событие, а не место действия.
Коупленд приставил дуло оружия ко лбу пленника.
– Ты умрешь через несколько секунд. Тебе есть, что сказать? – прозвучал его спокойный, безучастный голос. На лице тоже поселилась умиротворяющая скука, будто он читал сводку неинтересных новостей.
– Прошу вас, мистер, прошу, не надо, – зашепелявил пленный. Видимо, зубы ему тоже выбили. – Я не подставлял мистера Шерроуза, клянусь чем угодно. Это был не я. Кто-то другой сдал, но не я.
Глухой щелчок выстрела щекотнул слух, и бедолага откинул голову назад. Тепловой снаряд пробил ее насквозь. Тело обмякло и завалилось набок.
Снова яркая вспышка озарила пространство, и декорации сменились. Теперь мы находились в темном помещении, наподобие какого-то подвала или склада. На потолке мерцал тусклый светильник, так что разглядеть что-либо было непросто. Но я разглядел. Коупленд стоял у левой стены, широко расставив ноги и скрестив руки у паха. В правой ладони он снова сжимал бластер. За его спиной падал тусклый свет и была видна лестница. Рядом с ним стоял еще один человек. Невысокий и пузатый, в дорогом костюме и классических туфлях. Так обычно одеваются высокопоставленные особы. В паре шагов от них к столбу был привязан человек в изодранной одежде. Как и у жертвы из предыдущего видения, его лицо представляло собой площадку для отрабатывания ударов.
– Ты видел это, Шой? – дрогнул голос Виллиса. – Он убил того человека. Хладнокровно выстрелил в голову…
– Да. Коупленд, оказывается, совсем не прост. Как и ты, Виллис.
– Я никогда никого не убивал. Воровать научные данные – это совсем другое. А он… он это сделал, как киберассасин. Без эмоций. Без компромиссов. Без сомнений.
– Возможно, это его работа, – предположил я.
– Кто тебе заплатил, Бэкс. Ответь, и Коуп тебя пожалеет, – надменным голосом произнес толстяк.
– Айнурис. Это был чертов Айнурис, – пролепетал пленник.
– Айнурис, – покачал головой толстяк. – Чертов сукин сын! А ведь я ему доверял. Сколько раз он просил помощи у меня, а Бэкс? Ответь!
– Я не знаю…
– Зато я знаю. Три раза! Три чертовых раза я ему помогал. А он… – толстяк поморщился и покачал головой. Шумно выдохнул и хлопнул по спине Коупленда. Сказал: – Заканчивай с ним, Коуп.
– Но мистер Шерроуз! Вы же обещали! Вы обещали, что меня больше не тронут! – в ужасе залепетал бедолага.
– Не ври, Бэкс, я тебе этого не обещал. Я сказал, что Коуп тебя пожалеет. Ах, черт, совсем забыл! Коуп же не умеет жалеть. Извини, Бэкс, сегодня тебе не повезло, – театрально развел руками толстяк и двинулся к лестнице. Начал удивительно быстро для своей комплекции подниматься по ступенькам.
Коупленд поднял руку с бластером, направив дуло на Бэкса.
– Коуп, нет, пожалуйста! Я сказал все, что знал. Айнурис заплатил мне, это правда, но я хотел сдать его мистеру Шерроузу. Я просто не успел.
– Надо что-то сделать, Шой, – произнес Виллис. – Я не могу смотреть, как он убивает людей. Мы должны остановить его.
– Мы видим его старые воспоминания. Эти люди уже давно мертвы, – сказал я.
– Но ты же как-то остановил меня. Ты не дал повториться моим воспоминаниям.
– Да. И для этого мне пришлось кричать изо всех сил, – проговорил я и выкрикнул: Коупленд, остановись!
Лицо заключенного, которого я знал спокойным и крайне флегматичным человеком, не изменилось. Он не услышал меня.
– Коупленд, твою мать! Коупленд! – еще громче прокричал я, и обратился к напарнику: – А ты чего молчишь, Виллис? Помогай!
Выстрел. Тело, привязанное к столбу, обмякло, голова завалилась набок.
– Не успели, – вяло констатировал Виллис.
Пространство озарила яркая вспышка, декорации вновь сменились.
Теперь мы переместились в типовую жилую ячейку без окон, но с видеостеной, транслирующей захватывающие городские пейзажи. Коупленд стоял посреди комнаты, в которой царил страшный бардак. Всюду валялись вещи, разломанная мебель и бытовые приборы. Перед Коуплендом стояло два стула, к каждому из которых было привязано по человеку с тряпичными кляпами во рту. На стуле слева сидела молодая женщина, справа – средних лет мужчина. Лица их были привычно окровавлены, одежда изодрана. Девушка тихо рыдала, мужчина молчал.
– Сначала я убью твою суку, – спокойно произнес Коупленд, глядя в глаза мужчине. – Подожду, пока ты это осознаешь, а потом прострелю тебе конечности и развяжу. Неспособный встать, ты будешь ползать по полу в луже крови, пока смерть не явится за тобой.
– О, нет, только не это, – послышался сдавленный голос Виллиса. – Шой, я не хочу на это смотреть.
Мужчина что-то промычал. Коупленд вырвал кляп из его рта и спросил:
– Ты хочешь что-то сказать, Айнурис?
– Да, черт тебя подери! Хочу! – выплюнул пленник и закашлялся. – Отпусти ее, чертов ты садист! Она здесь не причем. Она простая шлюха, которую я купил за пару сотен кредитов за углом. Отпусти ее! И разберись только со мной!
