Первые минуты они ехали в неловком молчании. Абео не решался заговорить, боясь снова разозлить своего вспыльчивого спутника.

– Ну и куда мы держим путь? – нетерпеливо спросил Тори, откинувшись на спинку мягкого диванчика, обитого лоснящимся дамаском. Он старался выглядеть абсолютно равнодушным, но выходило у него не очень хорошо.

– Доедем до Наоса, а дальше – пешком на юго-восток. – Абео достал из сумки карту и развернул её на столе. Он прищурился так, словно ему нужно было усилие, чтобы разглядеть мелкие буквы, напомнив Тори его бабушку, сгорбившуюся над книгой. – Придётся пройти через горный хребет и Искристое Ущелье. Эйра Тэо пометил примерное место встречи со связным вольных. Нужно будет подать сигнал, а дальше…

– Ты там бывал? – прервал его Тори.

– Нет. Я собирал для них лекарства, но их забирал человек эйра Тэо ещё в Мирахе…

– Ты помогал диким эгерам? – прищурился Тори.

– Вольным. Немного помогал.

– Может, ты и с бандитами дело имел? – Это должно было прозвучать осуждающе, но Тори плохо удалось скрыть нотки восхищения в голосе.

– Конечно, нет. Они никакие не преступники, а такие же люди, как и мы. К тому же эйра Тэо был близок с некоторыми из них, если судить по его рассказам.

– Ну дела! А ты? Видел их когда-нибудь? Страшные, наверное!

– Тори, я же говорю – они ничем не отличаются от нас, только цветом глаз… Ну и, может, некоторой болезненностью из-за лекарств. Морок, как они его называют, здорово бьёт по здоровью.

– А та девчонка на фотографии – она тоже из этих вольных?

– Нет, – вдруг нахмурился северянин, – она не из вольных.

– А кто тогда?

– Давай лучше о деле, хорошо? – Абео всеми силами надеялся избежать этого разговора, а Тори было не слишком интересно слушать истории о его скучной жизни, поэтому он решил не настаивать.

– Ну и сколько нам туда тащиться?

– По моим подсчётам, день или два.

– А снаряжение у тебя с собой есть?

– Снаряжение? – Абео растерянно уставился на Тори.

– Уважаемый, ты хоть раз бывал в походе?

– Нет…

– И ты собрался просто так пёхать в горы без подготовки?

– Я как-то об этом не подумал. А что для этого нужно?

От такого поворота Тори даже растерялся. Ему казалось, что Абео шутит. Нельзя же быть настолько неприспособленным к реальной жизни истуканом! Но чем больше Тори всматривался во взгляд наивных голубых глаз, преисполненных смятения, тем больше понимал, насколько всё на самом деле плохо.

– Ну ты даёшь, – усмехнулся он. – Палатка, пара спальников, котелок, аптечка, фонари, вода, еда. Ну это так, из основного. Ещё не помешали бы хорошие ботинки, – Тори покосился на нарядные сапоги Абео. Выглядели они дорого, но их удобство вызывало сомнения. – Если идти в плохой обуви, потом три недели будешь пятки по кускам собирать. Ты что, с луны свалился? Как тебя угораздило никогда не ходить в походы?

– На севере с этим трудновато, – замялся Абео. – Нельзя уходить далеко от города, иначе можно замёрзнуть. А после того, как мы переехали, было… не до этого.

– Да уж, и я ещё считал, что из моего бати плохой отец… Как можно воспитать сына мужиком, если он таких простых вещей не знает?

– Мой отец воспитывал меня хорошим человеком, а не «мужиком», – нахмурился Абео.

– Кажется, я начинаю понимать, почему ты такой… – прыснул Тори.

Абео ничего не ответил, лишь нервно запустил руки в сумку и извлёк оттуда книгу «Борейские легенды: химера Медвежьего Озера» и уткнулся в неё, поджав под себя ноги. Тори мысленно махнул рукой на своего странного попутчика. Даже если и обиделся – подумаешь, какой нежный… Может, оно и к лучшему: так можно хотя бы быть уверенным, что он ещё долго будет молчать.

В дороге время тянется медленно и возвращает человека к двум его главным природным инстинктам: томно размышлять о смысле бытия под стук колёс и есть за троих.

Виатор не стал церемониться и достал из сумки половину курицы, завёрнутую в бумагу с маслянистыми пятнами. Запах тут же расползся по купе, заставляя желудок заурчать довольным котёнком. Абео даже бровью не повёл и продолжил пялиться в книгу, поэтому Тори не стал предлагать ему разделить трапезу и с блаженным видом вгрызся в аппетитную куриную ножку, давая жиру растечься по губам. Однако он не испытал того удовольствия, которого ожидал. Что-то мешало ему насладиться вкусом, хотя он точно знал, что мама в очередной раз превзошла саму себя. И вдруг Тори с ужасом осознал: это был укол совести. Чудовищное чувство, с которым путь Тори чаще всего не пересекался. Но сейчас оно накрывало его с головой. Может, не нужно было так резко себя с ним вести? В конце концов, с момента их первой встречи Абео не сказал Тори ни одного дурного слова. Но он такой напыщенный, такой правильный, такой… Проклятье!

– Слушай, ты не обижайся, если что, – выдавил Тори, пялясь в окно на проплывающие мимо облака. – Я не хотел говорить плохого о твоём отце. Чем он, кстати, занимается?

Абео медленно опустил книгу.

– Он умер, когда мне было четырнадцать.

– Оу, – сконфузился Тори.

– Да ничего. – На лице Абео впервые за всё время их знакомства появилось что-то напоминающее улыбку. – Это всё в прошлом. Но вот, как видишь, я не знаю, что нужно в походе, зато знаю, сколько нужно варить морковь до идеальной консистенции.

– А ещё ты умник, – Тори кивнул на книгу в его руках.

– Вообще-то это не очень… кхм, умная книга, – возразил Абео. – Скорее красивая сказка. О Медвежьем Озере. Просто интересно читать о месте, где ты сам бывал.

– Это где-то на севере?

– Ага. Рядом с Монтисом. Мы с… – Он осёкся. – Я любил гулять возле него, когда был ребёнком.

Абео запнулся. На него нахлынули воспоминания. Солнечные и одновременно покалывающе ледяные, как полярный день. Отчего-то ему захотелось сделать вид, что на картинах прошлого он совершенно одинок. Но это было не так, и сердце защемило. Бореец сглотнул и, пытаясь сохранить лицо, протянул книгу товарищу:

– Хочешь почитать?

– Не-е-е, – отмахнулся Тори. – Книжки – это не моё. Может, лучше в Ловца Удачи рубанём?

– О боги, только не это.

– А кости-то тебе чем не угодили?

Абео ненавидел Ловца Удачи. Ему было непонятно, как люди могут проводить часы за игрой, построенной на чистой случайности. В ней не нужно было ничего уметь, только знай себе бросай кости и проигрывай баснословные деньги очередному пьянчуге из кабака. Никаких интеллектуальных усилий, самосовершенствования, здоровой конкуренции…

– Разве это не круто? – продолжил Тори. – Никогда не знаешь, что тебя ждёт!

– Какой смысл в чём-то соперничать, если развязка от тебя не зависит?

– Почему это не зависит? Может, ты просто не считаешь себя удачливым? – прищурился Виатор.

– Не особенно. Я не верю в удачу. Всё случается просто потому, что так заведено богами. – Абео начинал походить на проповедника. – Хрон давно сплёл паутину бытия, а мы можем лишь следовать его дорогой…

– Нет, ну какой же ты всё-таки зануда. А я вот в свою верю. И знаю, как её призвать.

– Да ну? – явно из вежливости спросил бореец. – И что же это за методы такие?

– А вот сыграй – и узнаешь!

– Нет, Виатор, извини. Я лучше почитаю. Но спасибо за предложение.

С этими словами Абео перелистнул страницу и снова погрузился в текст. Тори тоскливо вздохнул. Видят боги – он попытался! Ну кто вообще может подружиться с таким невыносимым человеком? Паутина бытия, вы только послушайте! Впрочем, ему не нужен был собеседник, чтобы отлично провести время. В поезде и так масса интересных занятий: лежать, есть, дремать, слоняться по коридорам туда-сюда, снова лежать…

К вечеру солнце степенно скрылось за горизонтом, превратив деревья и аурографные столбы за окном в чёрные силуэты, проступающие из темноты лишь в отсветах золотистых маячков проходящего поезда. Иногда вдалеке показывались огни деревень и небольших городов, вскоре снова исчезая в тенях и уступая место уже проявившимся на тёмном небе звёздам. Спать под стук колёс, наверное, величайшее блаженство в мире. Слившись с потоком пространства и времени, ты словно застываешь в моменте, где нет прошлого и будущего. Лишь размеренное покачивание, будто волны Моря Истоков несут тебя куда-то вдаль, к спокойствию и просветлению… И, конечно, к разбойникам с чёрными глазами, поджидающим тебя в глубине леса, чтобы украсить частокол у своей хижины твоей головой. Не лучшая картина для представления перед сном, но именно она застыла в голове у Тори с тех самых пор, как он решился на эту авантюру.