— Это мило, что ты присоединилась ко мне, — говорит она, торжественно улыбаясь.

— Мило — это не мое второе имя, но… это именно я. Было бы ужасно, если бы ты звонила мне каждый день после моего отъезда и жаловалась, что я неподобающе с тобой попрощалась.

— Это была хорошая попытка заключить со мной сделку, но так или иначе, я буду звонить тебе каждый день. В выходные даже два или три раза подряд! — обещает она.

— Пожалуйста, нет! — хнычу я, хотя нет никаких сомнений, что мы обе блефуем. Это будет происходить, скорее, наоборот: из-за своей острой нехватки времени она будет редко звонить, а я буду стараться проводить с ней каждый уик-энд.

Мама качает головой, поворачивается ко мне спиной и ставит чайник. Тем временем я достаю из холодильника пакет с салатом и помидорами черри, чтобы приготовить нам ужин «а-ля Розенбергские домохозяйки».

— Поверь мне, малышка, ты будешь по мне скучать! Это сейчас тебе хочется оторваться от своей счастливой мамы.

— Так и есть! Ты никогда не была счастливой мамой, и почему стала ей именно сейчас, остается для меня загадкой.

— Все просто, я пропустила твое детство, потому что гналась за своей молодостью. А теперь понимаю, что моя маленькая Райс стала взрослой, что для меня произошло слишком быстро! — говорит она с грустным выражением лица, которое лишает ее глаза привычного блеска.

— Тебе это доктор Фибель вдолбил? — спрашиваю я после тщательного размышления и сразу получаю утвердительный кивок.

«Эти психиатры и их советы! Они не могут сказать что-то полезное?».

— Я должна постоянно высказывать то, что лежит тяжелым грузом на моей совести…

«Ну, что-то в этом роде, например!».

— Ты не должна быть обременена муками совести, мамочка!

— Потому что я, все-таки, была отличной мамой? — спрашивает она, и в ее глазах сразу появляется блеск.

— Нет! — снова противоречу я. — Но ты можешь сделать с внуками то, что не успела со мной.

Мама роняет банку с печеньем, и мы вместе вздрагиваем, когда она разбивается о плиточный пол.

— Это была шутка или?

— На самом деле нет… — размышляю я, пожимая плечами, и поднимаю глаза.

— Капрайс!!!

— Да, и что? Горе тебе, если ты не самая лучшая и чудесная бабушка во всем мире…

— Когда-нибудь… если будущая эпоха настанет, и у меня будут седые волосы, я обязательно ей буду. Но не в ближайшие пятьдесят лет!

— Пять…

— Тридцать!

— Договоримся на восьми. — Заканчиваю я и целую свою маму.

— Как я полагаю, ты хочешь, чтобы у меня появились седые волосы еще до моего тридцатилетия?

— Мам, тебе уже тридцать семь…

— Ах, ах, ах! Тссс! Тебя может кто-нибудь услышать, и эти взрывоопасные новости попадут в газету.

— Кто же?

— Ты же знаешь: ЦРУ, Эдвард… Бог знает, кто еще! — шепчет она.

— Эдвард? Мам, ты понимаешь, что Калленов не существует?

— Нет, не блестящий мальчик, я имею в виду этого… по фамилии Эдвард.

— Ах, Джон Эдвард?

— Точно!

— Мам, ради Бога, у него есть дела поважнее, чем озвучивать всем твой возраст, к тому же, это не является государственной тайной.

— Она должна ею быть, но… — предполагает она, хмурясь. — Но вообще дни рождения нужно было отменить после двадцатого века. — Размышляет она дальше, забирает у меня из рук банку и достает оттуда печенье.

— Как? Ты не хочешь подарков? — спросила я, роясь в разбитой банке с печеньями, где хоть что-то должно было уцелеть. К сожалению, нет!

— Нет! Вовсе нет. Я не хочу только растущие цифры. Разве ты не считаешь, что женщина вместо целлюлита и больных ног должна получать ежегодное увеличение заработной платы, а также понижения процентов рабочих дней?

— Мечтать не вредно, мамочка! И если ты уже всё, то, конечно, не будешь на меня злиться, если я останусь, очень быстро поем и поднимусь наверх?

— Ты забыла упомянуть, что сожжешь свой язык в спешке и не попробуешь мой прекрасный чай, прежде чем, спотыкаясь, побежишь в свою комнату писать этому ванильному типу.

— Во-первых: нет. И во-вторых: нет, потому что я возьму чай с собой и буду наслаждаться им наверху, и обещаю, что при каждом глотке буду думать о тебе. В-третьих: я не буду спотыкаться. И в-четвертых: Эйприл не ванильный! Его зовут ЭйприлСкай.

— Ты так влюблена в него, что это становится жутким! — опасается она.

Я поднимаюсь в знак протеста, но мама меня прерывает.

— Что ты будешь делать, если на самом деле это девушка, и она лесбиянка, которая прибежит к тебе в первый же день твоего приезда?

— Тогда я объясню ЕЙ, что ты слишком переживаешь по этому поводу, и научусь познавать кайф с женщиной.

— Ты убиваешь меня, ребенок!

— Это ведь не так! Я зубрила, веду дневник и работаю в книжном блоге. Все, что пугает подростков в моем возрасте, я называю хобби. Поэтому можешь мне верить: надпись «вечная девственница» является татуировкой жирным шрифтом у меня на лбу.

Ее поднятый указательный палец обычно объявляет о выговоре. Таким образом, получается…

— Поверь мне, дорогая, я хорошо знаю мужчин и уверена, что самые плохие парни безграмотны…

— … И подстерегают таких девочек, как мы, на каждом углу? — заканчиваю я уже много раз высказанное предложение.

— Именно! — говорит она. Тем не менее, это напоминает мне «Аминь».

— Мам, я знаю твою проповедь уже наизусть. И если ты не поняла, то я шучу. Кроме того, Скай тоже ботаник, — заявляю я, ковыряясь в ранее незамеченном салате.

— Откуда ты можешь это знать?

— Алло? Он играет на скрипке, пишет романтические стихи и с удовольствием занимается музыкой!

— Я скажу еще раз: «Он» — это женщина, или гей. — Прокомментировала она и шлепнулась на кусочек печенья, который упал на стул.

— Ни то, ни другое! Простой парень, который многое знает про поэзию и искусство, и кроме того, он лучшее, что может со мной случиться. Потому что Капрайс не нуждается ни в какой сумасшедшей в рок-звезде, пока у неё есть Скай!

Эприлскай

«Добрый вечер, госпожа! Я думал, ты забыла про меня!»

«Добрый вечер, господин! Я должна пропустить нашу горячую чат-переписку?»

«Может быть»

«Никогда!»

«Как дела?»

«Все хорошо, а ты как?»

«Теперь, когда ты тут, так же. Что нового?»

«Кроме моей матери, которая взяла меня обратно под свое любящее крыло? Не так уж много»

«Не так, или?»

«К сожалению, не так»

«Выше голову! Совсем скоро ты будешь рок-звездой во Франкфурт Сити и быстро забудешь эти несколько недель плена. Это было бы только полбеды, иметь маму, с которой можно приятно провести время. Она непременно отправится на поиски, как только ты с ней расстанешься»

«Хммм. Возможно, ты прав»

«Я точно прав»

«Мы сейчас немного мечтаем, или что?»

«Только чуть-чуть, малышка»

«Кстати, о моей малышке… Ты рад, что сможешь показать мне небоскребы Франкфурта?»

«Мы можем сделать это немедленно»

«Как?»

«Итак, у тебя есть два варианта: Гугл или через трек-тур»

«Не говори мне, что ты опять музицируешь»

«Естественно»

«Класс! Наконец я нашла новую пищу для моего Ipod. Обещаю тебе, что просмотрю плей-лист, как только закончу здесь с тобой»

«Давай»

«Скай?»

«Да?»

«Узнать город через музыку, это, конечно, круто. Но…»

«…но…»

«Почему ты меня избегаешь?»

«Сладкая, я не избегаю тебя. Тем не менее, ты начнешь делать это, как только мы увидимся вживую»

«Я не буду!»

«Поверь мне!»

«Я знаю, что…»

«Сейчас что-то будет»

«Пришли свою фотку!»

«Нет, сладкая»

«Ты ведь знаешь, что это несправедливо? Ты меня видел…»