Кор. Простите, я обещался графине быть ее кавалером.
Кор-ва. О!!..
(Король берет Марию за руку; Мария боязливо смотрит то на королеву, то на короля,)
Мар. Ваше величество!
Кор. Идемте, Мария, идемте (Тихо.) О, как вы прекрасны и как я вас люблю!
(Мария радостно и торжествуя входит в комнату кардинала, куда начинают собираться придворные.)
Кор-ва (одна). Три тысячи золотых Филиппу! Миллион Людовику! Все бриллианты племяннице! Положительно кардинал уже воображает себя дядей французского короля! О! И благодаря мне, герцогиня Савойская и ее дочь должны присутствовать при этом позоре, снести такое оскорбление!
ЯВЛЕНИЕ 19-е.
Анна. Шарлотта.
Шар. Ее высочество, регентша, приказала спросить у вашего величества, может ли она с принцессой Маргаритою явиться сюда?
Кор-ва. Извините… вы кто же такая?
Шар. Я фрейлина принцессы Маргариты.
Кор-ва. Ах, да! Вспоминаю… Потрудитесь сказать… впрочем, нет, я сама к ней зайду. А, господин кардинал, вы при своих расчетах, кажется, совсем обо мне забыли… Но я еще вам о себе напомню (Уходит).
ЯВЛЕНИЕ 20-е.
Шарлота (одна).
Шарлота (одна). Вот опять! Опять перемена! Значит принцессы не будут присутствовать сегодня на вечере у кардинала, и очень легко может быть, мы вернемся домой, ничего не видев при здешнем дворе. Приятно, нечего сказать, пропутешествовать 200 лье, чтобы только взглянуть на короля Людовика XIV, кардинала Мазарини, королеву Анну и видеть празднества, королевскую охоту и снова вернуться, не насладившись более ничем… Бедный Бушаван! Он так радовался моему приезду, радовался, что будет видеть меня на этом вечере, куда приглашен по особой милости. Как бы мне с ним повидаться и переговорить… О! Если бы он был здесь, я могла бы перекинуться с ним хоть двумя словами.
ЯВЛЕНИЕ 21-е.
Шарлота и Бушаван.
Буш. Что это?.. Нет, нет, я не ошибаюсь!.. Шарлота!
Шар. Ах! Monsieur Бушаван!.. Вот никак не ожидала вас видеть!.. Вы явились, как привидение… Я очень счастлива, очень рада, но… я сейчас должна уйти Принцессы на вечере не будут… Я получила ваше письмо… Я вас люблю… Мы завтра уезжаем и я не знаю… когда и где вас снова увидеть.
Буш. Шарлота, милая, дорогая!.. Не беспокойтесь, мы должны с вами видеться; я знаю прекрасно все здешние места. Двери апартамента принцессы выходят на оранжерейный двор; я сегодня дежурный и, как раз, под вашими окошками! Выходите ко мне от 10 до 12.
Шар. Хорошо… Сделаю все возможное, чтобы прийти и хоть минуту побеседовать с вами.
ЯВЛЕНИЕ 22-е.
Те же и Гиш (очень взволнованный), Гиш. Бушаван.
Шар. Кто это хочет с вами говорить?
Буш. А! Граф де-Гиш.
Гиш (читая записку). «Мне необходимо видеться е вами сегодня ночью». (Бушавану.) Не можете ли вы уступить иве вашу очередь дежурства на оранжерейном дворе?
Буш. С большим бы удовольствием, но, простите, любезный Гиш, не могу; у меня там сегодня назначено свидание. (Шарлоте.) Итак до вечера?
Шар. До вечера!
ЯВЛЕНИЕ 23-е.
Бушаван и Гиш.
Гиш. Кто вас должен сменить с дежурства?
Буш. Тревиль.
Гиш. В котором часу?
Буш. В полночь.
Гиш. Где я могу его найти?
Буш. В караульной комнате.
Гиш. Благодарю. (Уходит.)
Буш. Бедный Гиш! Впрочем, тем хуже для него. Своя рубашка ближе к телу. Ого, господин оберцеремониймейстер!.. И как он озабочен. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ 24-е.
Монгла (входит, не замечая ухода Бушавана, и говорит, как бы сам с собою). Вот уже тридцать лет, как я при дворе, т. е. приблизительно — десять тысяч дней; десять тысяч раз я завтракал, обедал и ужинал во дворце, и на всех этих завтраках, обедах, ужинах постоянно встречал все те же самые лица, с тою разницею, что эти лица с каждым днем все более и более старились (Бернуэн входит.); разговоры же делались все скучнее и скучнее. Кроме этого, вот уже пятнадцать лет…
ЯВЛЕНИЕ 25-е.
Монгла и Бернуэн.
Бер. Извините, господин оберцеремониймейстер!
Мон. А! Это вы Бернуэн? (Продолжая.) Да, пятнадцать лет…
Бер. Простите, маркиз… Не будете ли вы столь добры вызвать сюда, незаметным образом, господина кардинала; я должен ему сообщить весьма важное обстоятельство.
Мон. С удовольствием! (Уходит в заднюю комнату.)
ЯВЛЕНИЕ 26-е.
Бернуэн и Гито.
Бер. А, господин Гнто.
Гито. Где кардинал?
Бер. Сейчас придет сюда.
Гито. Могу его подождать?
Бер. Конечно!
ЯВЛЕНИЕ 27-е.
Те же и принцесса Генриэтта.
Ген. (беря под руку Гито). Любезный господин Гито.
Гито. Ваше высочество?
Ген. Будьте так добры, скажите мне имена мушкатеров, которые будут дежурить этой ночью в оранжерейном дворе.
Гито. От 8 до 10 вечера — Бречи. От 10 до 12 — Бушаван. От полночи до 2 часов — Тревиль.
Ген. Благодарю!.. О! Кардинал!
ЯВЛЕНИЕ 28-е.
Те же и Мазарини. (Генриэтта снова уходит в заднюю комнату.)
Маз. Ты меня спрашивал, Бернуэн?
Бер. Точно так, кардинал. Вот, что принес курьер от испанского посланника…
Маз. От Пимонтеля!.. Давай скорее, давай! (Читает.) «Кардинал! Я имею сообщить вам весьма важное известие, которое никто не должен знать кроме вас. Могу ли и вас видеть где-нибудь этою ночью, без свидетелей, и так, чтобы свидание сохранилось в тайне»? Diavolo! Нельзя же его вводить во дворец. Бернуэн, перо и чернила!
Бер. Извольте, кардинал.
Маз. (после тою, как написал). Отдай, Бернуэн, посланному этот ответ… А, ты здесь, Гито! Ну, что король Карл II?
Гито. Король Карл внял, наконец, голосу рассудка и завтра же утром выедет из Венсена.
Маз. Прекрасно! А принцесса Генриэтта?
Гито. Что принцесса Генриэтта?
Маз. Ты ей ничего не сказал?
Гито. Господин кардинал! За кого вы меня принимаете!
Ми. Хорошо, Гито, хорошо! Ты верный слуга. Будь покоен, я тебя не забуду… Ты помнишь о 50 тыс. экю, которые я обещал твоей дочери?
Гито. Мне кажется вы говорили — сто тысяч?
Ми. Ты знаешь пароль?
Гито. Да, но нет ли особых приказаний?
Маз. Особое приказание заключается в том, что когда к маленькой двери оранжерейного двора явится некоторая особа, постучит три раза и скажет: «Франция и Испания», то ее можно впустить.
Гито. Все будет исполнено в точности.
Маз. Испанские новости!.. Pekaire! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ 29-е.
Бернуэн, Гито, потом Монгла, потом Виденье и Данжо.
Бер. Мне кажется, что кардинал что-то не в духе.
Гито. Да! И вследствие своего дурного настроения лишился памяти. Что делать! Пускай хоть 50-то тысяч не позабудет, больше я ничего и не требую. (Бернуэн и Гито уходят в разные стороны.)
Мон. (входит, задумавшись). Пятнадцать лет, как я оберцеремониймейстер, иначе сказать, я исполняю эту важную должность в продолжение пяти тысяч дней и стольких же ночей; постоянно знал, кто входит к королю и кто от него уходит и, вдруг, какой-то незнакомец бывает у короля и я не знаю ни откуда, ни каким образом. Вот одно из тех оскорблений, которые постигают старых слуг, когда наступает новое царствование; вот одно из тех недоверий, благодаря которым усердный оберцеремониймейстер может предаться отчаянию! (Входят Вилькье и Данжо и становятся по обе стороны Монгла.) Но ото не может так продолжаться, по крайней мере, по отношению ко мне, потому что при первом же случае, я явлюсь перед королем и с должным ему уважением, сохраняя вместе с тем свое собственное достоинство, скажу ему…
