– Совсем недавно тебя это не смущало.

Таисса покачала головой.

– Нет. Но я стала… мудрее рядом с тобой. Наверное. Может быть, мне тоже нужно было сделать шаг назад… за грань. Обратно, – завершила она. – В человечность.

Кай-Вернон долго смотрел на неё. И вдруг достал что-то из кармана.

– Лови, – он кинул ей на колени небольшой предмет. – Думаю, ты быстро разберёшься, как она работает.

Он шагнул к выходу. Таисса изумлённо смотрела на синюю пирамидку с мозаичными гранями, легко уместившуюся на ладони.

– Постой, – запоздало окликнула Таисса. – Что это?

Но шаги уже стихли.

Глава 20

Таисса осторожно поворачивала в руках синюю пирамидку.

Маленькую, размером с детскую игрушку. Мозаичные грани тетраэдра были сплетены из неровных пластинок, и каждая светилась своим оттенком синего.

Таисса наклонила пирамидку сначала в одну, потом в другую сторону. Узор поменялся, и теперь среди сотен синих кусочков мозаики проявились десятки жёлтых. Таисса переложила пирамидку с одной ладони на другую, и узор поменялся вновь. Словно детский калейдоскоп, живой, мерцающий. Ей показалось или пирамидка потеплела в её руках?

Таисса повернула пирамидку снова и ахнула: один из углов обгорел, причём пожар выглядел недавним. Следы гари остались на соседних гранях, и между побледневшими пластинками застыли крошечные частички пепла там, где, должно быть, яростно пылали языки пламени.

Но эта вещь была дорога Каю, раз он хранил её так долго. Что бы ни произошло, пожар не был похож на несчастный случай. Акт гнева? Отчаяния?

– Или желания стереть что-то, – произнесла Таисса. – Уничтожить.

Уничтожить то, что причиняло Принцу Пустоты ярость и боль. Воспоминания? Прошлое?

Таисса повертела пирамидку на ладони, наблюдая за переливами граней. Как же заставить её заработать?

Она попыталась нажать сначала одну мозаичную чешуйку, потом другую. Провела пальцем по грани. Коснулась угла, потом другого, потом всех одновременно. Попыталась поддеть пластинку ногтем, но тут же отказалась от этого желания. Если она сломает эту вещь, которая всё ещё драгоценна для Принца Пустоты… нет. Этого точно нельзя было допустить.

– Но он же дал мне её, – произнесла Таисса. – Значит, есть способ.

Нахмурившись, она вновь провела пальцем по грани. Ничего не произошло.

– Кай, – произнесла Таисса. – Принц Пустоты. Вернон. Таисса Пирс. Вернон Лютер.

Ничего не произошло.

Таисса вспомнила свою встречу с инопланетной Светлой. Они не могли общаться, но Таисса чувствовала отзвук чужих эмоций и ощущала, что это взаимно. Что, если этот принцип сработает и здесь?

Таисса сосредоточилась. И, коснувшись ладонью грани, сконцентрировалась на желании узнать, что скрыто внутри.

В следующую секунду ей заложило уши так, что заныло в висках.

Голос. Скорее мужской, чем женский, хотя Таисса очень сомневалась, что эти звуки когда-либо издавала человеческая гортань.

Таисса затаила дыхание. И очень скоро поняла, что слышит дневник.

*

«Мне снятся сны.

Странные сны о кристаллах, Светлых и Тёмных, переплетённых воедино. Я вижу невидимые линии, стягивающиеся к магнитному полюсу. Я чувствую зов.

Там дышит Источник, и он ждёт меня.

Но почему я? Есть другие Светлые, кому Источник принадлежал бы по праву.

…Впрочем, я неправ. Такая сила не должна принадлежать никому».

*

От изумления Таисса разжала пальцы, и пирамидка чуть не выпала из рук. Таисса тотчас же вновь подхватила её и глубоко вздохнула, вновь прикоснувшись к грани. Нет. Она должна услышать всё.

*

«…Я рассказал о своих снах Аме, и она загорелась мгновенно. Ама никогда не верила в видения, но теперь она говорит об Источнике ежедневно и требует, чтобы мы отправились в путь.

Я повторяю ей, что мы движемся к войне, что мой голос нужен, чтобы остановить это безумие, что я не могу просто исчезнуть и отправиться на поиски мифа.

Но Ама с той же горячностью возражает, что мой голос – ничто, если за ним не стоит сила, и что только Великий может привести всех в чувство. Мне всё труднее приводить доводы против.

Я прекрасно понимаю, чего ей на самом деле хочется. У неё в голове приключение, и уже сейчас она видит себя героиней-спасительницей. Ребёнок, но разве мы все в глубине души не такие же дети?

Я до сих пор не понимаю, как получилось, что, подобрав двух маленьких Тёмных, я не сделал ни шагу, чтобы сделать Кая и Аму Светлыми. Более того, я сопротивлялся этому как мог. Но иногда, когда я слышу, как Ама в запале жаждет немедленной победы, я спрашиваю себя: не совершил ли я ошибку?»

*

Таисса убрала руку с пирамидки, растерянно глядя в синие грани, словно надеясь найти там отражение чужого лица. Этот Светлый усыновил двух юных Тёмных и настолько бережно отнёсся к ним, что не стал ни перевоспитывать их, ни корректировать ауру? Вряд ли его поняли бы в Совете.

Он был влиятельным Светлым, если к его голосу прислушивались. Но, кажется, власть ему была совершенно не нужна. Может быть, этот Светлый и был одним из тех исключений, о которых говорил Принц Пустоты? Один Великий на миллион, который не хотел влиять на человечество?

Таисса тяжело вздохнула. Увы, тогда этот Великий не создал бы сферу.

*

«Всю свою жизнь я полагал, что Источник – пустая фантазия. Моё будущее – это научные знания, рациональность, но не древние сказки. Но если меня не слышат, если война неизбежна, значит, я буду охотиться за легендой.

Я видел Пустошь. Следы взрыва, который чуть не расколол земную кору. Ещё один взрыв – и магма затопила бы континент.

В сети творится безумие. Я должен это предотвратить. Ради Амы. Ради Кая. Ради нас всех.

Если бы у меня был другой выход, любой другой выход… Кто-то, чей голос услышал бы весь мир, кто смог бы удержать планету от…

Но его нет».

*

– Вот почему ты отправился к Источнику, – произнесла Таисса.

Такая знакомая мечта. Мечта о ком-то, кто удержит мир в ладонях и не сломает его. Возможно ли это было вообще?

«Нет», – говорил её отец. Эйвен Пирс считал, что лекарство будет хуже болезни. Взгляды Принца Пустоты были ещё радикальнее. Элен Пирс была готова переделать общество, лишь бы исключить такую возможность.

А Таисса… просто не знала. Может быть, потому что с лица всевластного повелителя сферы на неё смотрели глаза Вернона?

*

«Первое слово Кая бьёт прямо в цель.

– Если ты станешь Великим, это отнимет у нас свободу.

Повисает тяжёлое молчание.

– Во-первых, – произношу я, – я хочу остановить войну. Трудно отнимать свободу у опустевшего мира, ты не находишь?

– А потом? Остановить тебя не сможет никто. Ты будешь хуже любой войны.

– Кай, я не…

– Не будешь пользоваться своей силой? Не возглавишь Ассамблею? Будешь держать нейтралитет? Так я тебе и поверил!

Его тон меняется, и я слышу в нём жалость.

– Ты не удержишься. Никто бы не удержался.

– Кай, я не лишу вас права решать, если речь не идёт о самоубийственной войне. Это тебя устроит?

Кай долго молчит. Так долго, что мне уже начинает казаться, что он больше не заговорит со мной никогда.

– Тебе я верю, – произносит он. – Но когда ты дотронешься до Источника, собой ты уже не будешь».

*

«Мы отправляемся.

Странная из нас получилась команда. Путешественники, бредущие к безвоздушному пику ради спасения мира.

Я иду, чтобы остановить войну. Ама следует своей мечте о приключении. Теперь, когда нам снятся общие сны, я не могу оставить её дома. Если мне суждено отправиться к Источнику, суждено и ей.

И То-Нино. Наёмник, но он выбирался из таких передряг, которые и представить невозможно. Пустошь, океанский разлом, радиоактивные гробницы. Если брать с собой подстраховку, кто подойдёт лучше охотника за сокровищами?