— Да, Джон Пол.

— Так вот, тогда у нас ничего на Марка не было, и если бы не вмешательство ФБР и мои переговоры, не было бы никакого признания.

Раньон всё выложил Шелби. Он зачитал признательные показания и условия сделки. Она чувствовала, что не может перебивать, но прежде чем она покинула трибуну, её спросили, хочет ли она что-нибудь сказать присяжным. Ей дали 5 минут.

— У Марка и Сьюзен был роман, она забеременела от Марка, а он её убил. Считаю, что Джон Пол не должен был заключать эту сделку. Марк целый год жил припеваючи во Флориде, жил и не тужил, всё это время зная, что мы тут сходим с ума, разыскивая Сьюзен, — запротестовала Шелби. — Не хочу, чтобы вы соглашались на эту сделку. Хочу, чтобы его судили за хладнокровное убийство и вынесли ему максимальный приговор. Хочу, чтобы ему назначили два пожизненных срока! Он убил своего нерождённого ребёнка!

— Спасибо, Шелби, больше нам ничего не нужно. Можете идти, — сказал Раньон и вывел её из комнаты.

— Раньон практически выставил меня за дверь, — вспоминает Шелби. — Мне пришлось умолять его позволить брату Билли Джо попасть туда и поговорить с большим жюри. После того, как Бо рассказал им о романе, поездках в Пайквилл и обо всём остальном, Раньон спросил его, не хотел ли он что-нибудь добавить, Бо смог выдавить только какое-то ворчание. И Раньон сказал: "Ну, это всё, спасибо".

Согласно документам окружного суда Пайка, прокурор штата Раньон ознакомил членов большого жюри с различными ограничениями и правовыми принципами, налагаемыми на сотрудников правоохранительных органов, ведущих расследование, и прокуроров. Одной из них была Пятая поправка к Конституции Соединенных Штатов, которая предусматривает, что никто не может быть принужден свидетельствовать против самого себя или каким-либо образом давать показания, которые могли бы поставить его под угрозу.

Большое жюри присяжных также проинформировали, что переговоры о признании вины были начаты в соответствии с ограничениями, налагаемыми правилом 11 Уголовно-процессуального кодекса.

Хотя у Марка Стивена Патнема был мотив и возможность убить Сьюзен Дэниелс Смит, и хотя косвенные улики указывали на то, что он фактически убил её, не было ни очевидцев, ни вещественных улик, подтверждающих уголовное обвинение. Членам жюри присяжных сказали, что до признания обвинение в убийстве не могло быть поддержано ввиду отсутствия трупа.

Большое жюри присяжных также проинформировали, что результаты проверки на детекторе лжи судом не принимаются, и по этой причине было принято решение вступить в переговоры с Патнемом через его адвоката. В результате переговоров, проведенных Раньоном, Патнемом и Зиметом, Марк Патнем согласился признать свою причастность к исчезновению Сьюзен Смит и сообщить подробности.

12 человек внимательно слушали, как Раньон объяснял, что в обмен на полное раскрытие местонахождения трупа Сьюзен Смит и способа убийства обвинение согласилось рекомендовать 16-летний срок тюремного заключения, если Патнем признает себя виновным в непредумышленном убийстве первой степени. Затем большое жюри присяжных получило возможность обсудить дело и ознакомиться с заявлением Патнема, а также с соглашением о признании вины, подписанным участвующими сторонами. Учитывая несогласие одного человека (некто Мартин Лютер Джонсон из Пайквилла отказался), большое жюри рекомендовало, чтобы соглашение о признании вины было ратифицировано и принято судом.

Признание Патнема удовлетворило ФБР, полицию штата Кентукки и прокурора округа Пайк. Все согласились с тем, что убийство не было преднамеренным, и когда 11 июня 9-страничное признание было представлено большому жюри в Пайквилле, коллегия граждан не увидела альтернативы, кроме как поддержать обвинение в непредумышленном убийстве.

Общее мнение сводилось к тому, что без помощи Марка Патнема тело Сьюзен Смит, вероятно, никогда бы не было найдено и дело никогда бы не было раскрыто. По мнению большого жюри, обвинение в непредумышленном убийстве и рекомендация о 16 годах тюремного заключения отражали реалии дела.

Как только присяжные согласились на сделку о признании вины, они заявили суду, что, по их мнению, правосудие восторжествует двумя способами: во-первых, семья Сьюзен Смит сможет начать приспосабливаться и перестраивать свою жизнь теперь, когда им известна её судьба; и, во-вторых, виновный будет наказан за своё преступление. Обвинительный акт был вынесен 12 июня 1990 года, за несколько минут до того, как Марк Стивен Патнем предстал перед окружным судом округа Пайк для открытого предъявления обвинения.

Небольшое здание суда округа Пайк было переполнено, и 12 июня, когда Патнема должны были доставить и вынести приговор, эмоции накалились до предела. Прежде чем он вошёл в комнату, на Шелби Уорд сработал металлоискатель, и её задержали за ношение пистолета в сумочке. Оружие было завернуто в носок и заряжено. Шелби утверждала, что она просто забыла его вынуть.

— Я не собиралась ни в кого стрелять, — настаивала она позже.

Полиция конфисковала пистолет и позволила Шелби проследовать в зал суда в сопровождении и под охраной сотрудников полиции штата Кентукки. Выйдя из зала суда, она получила письменную повестку, и ей пришлось предстать перед Джоном Полом Раньоном по обвинению в хранении оружия.

Пока все ждали появления Марка Патнема, атмосфера становилась всё более напряжённой. Телевизионные и газетные репортёры заполнили половину зала суда, усилив атмосферу возбуждения, но Билли Джо Дэниелс был единственным родственником Сьюзен, кроме Шелби, в зале суда в тот день. Её родители и дети были слишком расстроены, чтобы присутствовать.

Конечно, не было никаких сомнений относительно того, что произойдёт, как только появится Патнем. Всё было заранее оговорено между адвокатами и согласовано с большим жюри. Патнем отделался 16-летним сроком. Ему предстояло отбыть только половину срока. Через 8 лет он получал право на условно-досрочное освобождение.

Судья Бэйрд Колльер, который вынес приговор, позже объяснил, что у него было только два выхода в отношении соглашения о признании вины, составленного Раньоном и адвокатом Патнема, после подтверждения обвинительного заключения.

— Вы либо принимаете заявление о признании вины на условиях, оговоренных прокурором штата и ответчиком, либо вы говорите ответчику, что я не приму заявление о признании вины, — сказал Колльер. — Я мог бы отклонить заявление о признании вины, но я этого не сделал, потому что в отчёте большого жюри указано, что, если заявление о признании вины будет отклонено, ничто из того, что полиция получила от показаний мистера Патнема, нельзя будет использовать против него. Это было частью соглашения между Патнемом и прокурором штата.

По мнению судьи Колльера, если бы он отклонил заявление Патнема, он не смог бы предъявить Патнему никаких обвинений, поскольку в соглашении о признании вины содержалось условие, в котором оговаривалось, что в случае отклонения заявления о признании вины Патнем заявляет о своей невиновности и отпускается под залог. В этом случае он бы вышел из зала суда свободным человеком.

Судья Колльер оказался в неловком положении.

— Это была единственная информация, которая была у меня в распоряжении. Это правдоподобная история. Я, очевидно, не знал, как всё произошло... У меня такое чувство, как будто, учитывая представленные мне факты, я выбрал единственную возможную альтернативу. Я думаю, что если бы у вас была сотня окружных судей, и их поставили бы в такое же положение, как и меня, они бы сделали то же самое.

Кульминационное выступление Марка Стивена Патнема в суде 12 июня 1990 года длилось менее часа.

Марк Патнем на вынесении приговора

Он вошёл в зал суда в белой рубашке, синих джинсах и кроссовках с высоким берцем через заднюю дверь, расположенную за креслом судьи. Брюс Зимет был справа от него, а полицейский — слева. Колени Патнема подкосились, когда он проходил через дверной проем, и адвокату пришлось поддержать его, крепко схватив за руку, пока его вели к своему месту.