Сняла тапки у входа. Прошлась по просторному залу, подошла туда, где лежали несколько свернутых ковриков и блоки для йоги. Не похоже, что он занимается йогой. Представив его в шпагате или в позе голубя, рассмеялась. Вообще, мне тоже хотелось вчера узнать, какими единоборствами он занимается, но не стала любопытствовать. Ну все, хватит уже о нем думать. Взяв коврик, расстелила его в дальнем углу, вставила наушники в уши. Открыла свой плейлист на смартфоне и включила его. Сначала разминка…

Погрузилась в йогу, сосредоточилась – никто и ничто не должно отвлекать…

Стою в позе растянутой стопы, прикрыв глаза. Это когда ноги шире плеч, и ты упираешься головой в коврик и руками держишься за стопы. Открываю глаза и вижу Арсоева, подпирающего своим плечом угол в зале, сложившего руки на мощной груди и почему-то обнаженного по пояс. Ну, понятно, из серии «Мой дом – мои правила». Стоит и пялится на меня. Вот извращенец, я же выбрала самый дальний угол в зале. Выпрямилась, поставила ноги вместе и вытащила из ушей наушники.

– Очень эффектная поза. И много таких поз в йоге? Если да, то я уже ее фанат.

Повернулась к нему.

– Вот черт… твое лицо… – взволнованно посмотрел он на меня.

Я проигнорировала его слова.

– Вообще-то, тебя… вас, Арсоев, никто не приглашал.

– Серьезно? Это мой зал, если ты забыла.

– Я не забыла! И то, что это ВАШ дом, я тоже помню! Пожалуйста… занимайтесь в своем зале, а меня избавьте от ваших грязных намеков!

Я рванула из зала. Но, не успев сделать и пары шагов, была перехвачена сзади за талию и прижата сильной рукой к стальному телу.

– Отпусти меня, немедленно! – повысила голос и пыталась вырваться из тисков.

– Прекрати себя так вести и не верти задницей. Не верти, сказал… если только не хочешь, чтобы я тебя трахнул прямо в зале.

Я тут же замерла, боясь пошевелиться от того, что почувствовала. Мне прямо в попу упирался твердый предмет, и это явно не фонарь. Не думаю, что для того, чтобы добраться до зала ему нужно подсветить себе путь. Ни слова больше не произнесла, я даже боялась моргнуть. А он плотней обхватил мою талию и сильней вжался в меня. Его свистящее дыхание щекотало меня в районе шеи, вызвав рой мурашек. Так и стояли. Что-то изменилось… Появилось сухость во рту от волнения… кажется, не только от него. Тяжелые удары его сердца, отдавались мне в спину. От пальцев руки, перехватившей мою талию, почувствовала несмелые поглаживания.

– Ты почему такая пугливая? Тебя кто-то обижал? – понизив тон, спросил он.

– Кроме вас, никто, – ответила дрогнувшим голосом.

– Все не можешь забыть прошлогодний случай в больнице?

– Не могу.

– Прости, я не хотел.

– Хотел.

– Ну ладно, хотел. Меня повело от тебя.

– Пусти… те…

Он провел кончиком носа от шеи до уха, вдыхая запах моего тела. У меня снова побежали мурашки. И только после разомкнул свои объятия. Я не сразу поняла, что свободна, на это ушло несколько секунд. Не тратя время на то, чтобы обуть тапочки, быстро выбежала из зала босиком. Мое лицо горело. Вот и первая стычка, подсознательно я знала, что что-то подобное случится. Никогда в жизни в этом не признаюсь, но у меня было возбуждение… Господи, да где уже эта комната. Бесконечный дом! Спрятаться, чтобы тетя Галя не увидела, у меня же все на лице написано… какой позор!

Талхан

Беги Снегурка, и я пойду… в бассейн, охладиться надо.

Проплыл пару километров и пошел в зал боксировать грушу, мне так лучше думается. После получасового избиения груши ответа не нашел. Вопрос так и остался открытым.

Реакция у нее, конечно… неожиданная. Уверен, другая бы восприняла все гораздо проще и оценила мою шутку. М-да… Неужели все из-за того случая в той чертовой клинике. Теперь я уже не уверен, что у нее что-то с главным клиники было… А может, ее кто обидел и она… Какого хрена я взрослый, самодостаточный мужик стою и как мальчишка думаю о том, что там у нее за тараканы в голове?!

Повернулся, сделав серию ударов по груше. Остановился, приобняв инвентарь, чтобы не маячил перед глазами. Чтобы тараканы не разводились их нужно травить… Это же логично… Сегодняшний обед обещает быть веселым. Улыбнулся, взялся зубами за липучку от перчатки и потянул за нее. Подняв себе настроение, направился в душ. Эх, Снегурка… у тебя сегодня сплошной стресс.

Читаю старые записи своего деда, а Снегурка то и дело мелькает между строк. Чертовка!

Отец недавно обнаружил дедовскую тетрадь. Я был мал совсем, когда он умер, но помню, как отец рассказывал, какие вкусные вина он изготавливал. Для себя, конечно, и друзей нередко угощал. Но вот для меня стало полной неожиданностью, когда я увидел записи о коньяке. Было видно, что он работал над этим не один год. Некоторые тонкости мне пригодятся в работе, уверен. Спасибо, дед. Выходит, я в тебя хваткой пошел. Думаю, все же не дотягиваю пока, опыта не хватает.

Талхан

– Ну, и где она? – спросил я, когда Галя вошла в столовую.

– Талхан Алиханович, наша девочка отказалась от обеда.

– А причину ваша девочка не озвучила?

– Не сказала, – пожала плечами Галя.

– Иди и передай, чтобы пришла. Ты меня поняла? – тяжелым взглядом посмотрел на работницу.

– Конечно, как же не понять, – она заторопилась из столовой, зная мой нрав и бубня себе под нос. – Ой, девка-девка…

С хмурым настроением убрал крышку, открыв свое блюдо. «Хрен поймешь этих женщин», – думал я, набирая наваристый бульон ложкой. «Лапаешь – обижается, пытался пошутить – то же самое… Что тебе надо, Снегурка, я не дамский угодник», – размышляя, уничтожил весь «болгарский гуляш». Отставив в сторону, потянулся за вторым блюдом, поставил перед собой, как раз в тот момент, когда с гордо поднятой головой вошла Снегурка, ее руки были в карманах розового халатика. С синяками под глазами она похожа на боксера, который только что провел поединок. Повернувшись ко мне лицом, хотела открыть свой рот. Не успела. Перебив ее, сказал, окинув ее ноги до коленок, пристальным взглядом:

– Сядь за стол, обед стынет.

– Я не голодна.

– Марина… не испытывай мое терпение… Сядь.

Она опустила свой взгляд и, не вынимая рук из карманов, присела за стол. Облокотилась на спинку стула. Но даже так читается ее напряжение.

– Лоб болит?

– Нет.

– Хорошо. Что за капризы? – приступив ко второму блюду, поинтересовался я.

– Никаких капризов, просто я не голодная. Могу я быть не голодной?

– Нет. Не можешь, – поглощая омара в сырном соусе, безапелляционно ответил. – Поэтому давай, открывай блюдо и приступай.

Она неглупая и понимает, что в этом случае не стоит спорить со мной.

– Угу, – пережевывая, одобрительно кивнул. – Умница. Это болгарский гуляш, очень вкусный. Попробуй, думаю, ты такой не ела.

– Хм… – помешивая ложкой бульон, хмыкнула с сарказмом.

– Ну…

– Что «ну»? – передразнила она меня.

Я на грани, но сдерживаюсь… пока.

– Продолжай… я же чувствую, как тебя распирает.

– Да… распирает… может я и не ела этот ваш «болгарский гуляш» и… и всяких там омаров в какой-то жиже…

– Это сырный соус.

– Да все равно, со стороны это просто жижа!

– Так-так… не отвлекайся, продолжай.

– Не буду. Я все сказала, – понизила она тон.

– Хоть ты и не договорила, я понял, что ты пыталась изначально донести. Прекрати играть с едой и ешь. Я люблю вкусно покушать, в этом нет ничего плохого, могу себе это позволить. А раз ты сидишь за моим столом, ешь то, что стоит на столе, и не выделывайся.

– А я и не выделываюсь.

– Да… а что же ты делаешь? Готова выдвинуть нелепые обвинения, и прячешься от самой себя за ними. Комфортно тебе так?

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Все ты понимаешь. Почему не пришла на обед? Молчишь… Мы оба знаем почему, да, Марина? – ее щечки стали розоветь… – Ешь.

Прислушавшись ко мне, придвинулась к тарелке и стала маленькими порциями кушать.

Странная девочка… Мясо пощипала, немного бульона – наелась она. Ко второму так и не притронулась. На мой вопросительный взгляд ответила так: