— Вот сухарики с язвой уж точно нельзя, — заметил Бакли. — Тоже, додумались…

В машине кресел имелось в изобилии, причем потрясающе удобных. Мало того, по команде Вайши стены механизма превратились в окна, а в руках у каждого оказалось по стакану с холодным лхусом, и по тарелочке с пирожками, напоминающими купалики, только размером поменьше, на один укус.

— Так куда вам нужно-то? — спросил Вайши.

— Нам нужно в Кутур, — ответил Фадан. — И не спрашивай пока, зачем.

— В Кутур? — ошеломленно протянул Вайши. — Уж не в паломничество к Кламу вы собрались?

Фадан и Аквист переглянулись.

Вот и сохрани от такого пройдохи хоть что-нибудь в тайне.

— Угадал, — кивнул Аквист.

— Так что тут гадать? — Вайши рассмеялся. — В Кутуре же ничего больше и не было никогда. Эх вы, историки, называется…

— Почему это «эх вы»? — возмутился Шини. — Кутур, независимая столица двойников, была отбита ими три тысячи лет назад у народа Реа, и в сравнительно короткий временной период двойники методично уничтожили все культовые сооружения, находившиеся в самом Кутуре и его окрестностях. Официальной святыней двойников является… эммм… загадочный объект, называющийся Клам, расположенный в самом центре независимой столицы…

— Как по учебнику шпарит, — с восхищением шепнул Аквист Бонни на ухо. — Может ведь, когда хочет.

— …возле Клама в разные месяцы года проводятся различные церемонии, служения, а так же публичные наказания семей, в которых родились гермо, — продолжал Шини. — Насколько известно, за рождение гермо женщине наносят десять ударов плетью, а мужчине двадцать.

— Ой-ой, — Бонни зябко поежилась. — Жуть какая.

— Это еще не жуть, — заметил Вайши. — Возле Клама казнят. Довольно часто.

— Кого казнят? — испуганно спросила Бонни.

— Гермо казнят. За всё. За ослушание, например. За то, что плохо угождают своим хозяевам. За своеволие.

— Странно, — заметил Бакли. — Неужели кто-то добровольно в эту религию уходит? То же Кестал Амсунати… неужели он сам решил стать… ну, вот этим самым… двойником. И, Фадан, ты же говорил тогда, что они не встречаются нигде.

— Они и не встречаются, — пожал плечами Фадан. — Я говорил, что это жуткая ересь, и что их, двойников, нет. Так их и нет! Они только в Кутуре живут, и поблизости, а у нас их отродясь не было. До меня как-то не очень дошло в тот момент…

— Что до тебя не дошло? — не понял Аквист.

— Род Амсунати, к которому принадлежит этот самый Кестал — практически царский, — принялся объяснять Фадан. — Это высокий род. И у меня не связалось, как гермо из такого рода стал слугой и приживалой у двойников. Я же тогда в машине сказал, что они двойники, помните?

Шини и Аквист неуверенно кивнули.

— И что с того? — нахмурился Шини.

— Только то, что сейчас мне кажется… — Фадан замялся. — Мне кажется, что у власти на Раворе-7 именно двойники и находятся. Они только сделали вид, что религия спряталась куда-то и не распространилась. А на деле всё иначе.

— А нам это как? На руку или нет? — поинтересовался практичный Бакли.

— По ходу дела поймем, — беспечно отмахнулся Шини. — Мне больше интересно, сможем ли мы добраться до Кутура, не привлекая внимания Триединого. Вайши, ты не в курсе, куда ведут эти дороги?

— Понятия не имею, — развел руками хранитель. — И не представляю, как это можно узнать…

— Можно спросить у меня, — произнес знакомый голос. — Вайши, впусти меня в машину. Ты слишком хорошо запер дверь.

Остроухий Злыдень и в этот раз своим привычкам не изменил — он был одет в точно такие же штаны и рубаху, как в прошлый раз, на ногах — те же сандалии, а на голове — та же шапочка с кошачьими ушками. Выглядел Остроухий донельзя довольным: судя по всему, происходящее было ему по нраву.

— Приветствую потомков Лердуса, — сказал он, заходя внутрь и усаживаясь в свободное кресло. — Какие вы молодцы! Вы оправдали мои надежды, сумев сделать то, что не сумел никто до вас.

— Сильно подозреваю, что до нас тоже были попытки, — пробормотал Фадан.

— Были, — согласился Остроухий. — Неудачные. А вы справились. Ну или почти справились.

— Ты лучше скажи, куда дороги эти ведут, — попросил Вайши. — Доедут они до Кутура или нет?

— Доедут, но, к сожалению, не к самому Кутуру, — ответил Остроухий. Воздух перед ним сгустился, и вскоре все увидели картинку, которую он проецировал. Это была карта Равора-7, и по этой карте сейчас тянулись разноцветные нити — именно там проходили дороги. — Вот смотрите…

Часть карты увеличилась, приближая изображенную на ней местность и фрагмент желтой дороги.

— Ага, это Кутур, — кивнул Фадан. — А какое расстояние до него от дороги?

— Больше двухсот километров, — чуть виновато ответил Остроухий. — Простите, но я не имею права подвести полосу ближе. Таковы правила. Без таможни не могу.

— Подвести ближе — чего? — не понял Бакли.

— То, что вы называете дорогами, на самом деле — полосы транспортной системы. Для того чтобы попасть в Кутур, вам нужно будет двигаться по желтой полосе. Потом вам нужно оставить машину — она будет ждать вас, сколько потребуется — и каким-то образом добраться до города.

— За двести километров дороги Триединый нас в фарш превратит, — хмуро констатировал Шини. — Мы едва не попались, когда от холма до города дошли, а тут двести километров. Это нереально.

— Реально, — покачал головой Остроухий. — От внушения можно защититься, во-первых, а, во-вторых, вам всё равно надо будет подготовиться, чтобы войти в город. Вы должны выглядеть, как двойники, ходить, как двойники, вести себя, как двойники.

— А может, они тоже спят, как и все остальные? — резонно спросил Аквист.

— Нет, они не спят, — невесело ухмыльнулся Остроухий. — Уж поверь мне, они — не спят. Наоборот, Триединый держит их в повышенной готовности, потому что он догадывается, что вы в курсе о том…

— О чем ты нам не сказал, — проворчал Фадан. — А ведь мог бы.

— Не мог! — раздраженно произнес Остроухий. — Не имел права! Вы — жители этого мира, вы должны сами узнавать, что в нем и как, и сами принимать решения. Я могу только немножко вам помогать. Иногда.

— С упреждением, — поддакнул Фадан. — Дороги построить, например.

— Не дороги, а полосы! Не построить, а запустить! Не решения, а…

— Какой сердитый! — восхитилась Бонни. — Было бы, из-за чего.

— Сердитый, потому что вы искажаете. Кстати, девочка, та коробочка, которую я тебе дал, цела? — Остроухий повернулся к Бонни. Та кивнула, вытащила коробочку из нагрудного кармана комбеза, и положила на ладонь. — Отлично. Скажи мне, ты догадалась, для чего она?

— Пока что нет, — покачала головой Бонни. — Версии у нас, конечно, были, но…

— Но?

— Боюсь, что все они были не верными. А вот сейчас мне кажется, что я догадалась, — Бонни посерьезнела. — Это ведь для Триединого, верно?

— Верно, — кивнул Остроухий. — Это ловушка.

— Вот даже как, — покачал головой Фадан.

— Да, вот так, — Остроухий нахмурился. — У тебя много вопросов, Фадан. Задавай. Я слушаю.

— Я, пожалуй, ограничусь только одним вопросом. Зачем мы уходили на другую планету? Мы могли бы поймать Триединого без всяких выходов вовне… — начал Фадан, но Остроухий его перебил.

— Чтобы на его место сразу же пришел другой такой же, а мы так и остались в капсуле? Думай, что говоришь. Без помощи извне никакого толку от его поимки бы не было. Как только он перестанет влиять, нашу планету тут же выведут наружу.

— Не планету, а галактику, — поправил Фадан.

У Остроухого весьма натурально отвисла челюсть.

— И не делай вид, что ты не знал, — Фадан покачал головой. — Кого ты сейчас обманываешь?

— Я действительно не знал, — ошарашено пробормотал Остроухий. — Я думал, что связку, несколько звездных систем… Но галактику?!

— Именно что галактику. А теперь рассказывай, как нам ехать на этой штуковине, куда, и что мы можем сделать, чтобы нас не повязали двойники, приказал Фадан. — Спорю на что угодно, что ты за ними не один год следишь, и многое про них знаешь.