- Время, - стражник положил руку на плечо Ивашке, - пойдём.

Дюшка бросился к моряку, обнял его за пояс и, шмыгнув, пропищал:

- Ты смотри, береги там себя, не лезь под стрелы, - и снова шмыгнул носом.

Натали молча сидела на скамейке и кивала головой на слова Ивашки, быстро встала, подошла к боцману и чмокнула его в щеку.

- Возвращайся живым, мы подождём тебя.

Стражник подтолкнул Ивашку в спину и вывел его на улицу. Пока тот сидел в тюрьме, на свободе оказывается, уже заканчивалось лето.

Событие пятое

Не важно в какую ситуацию вы попали, только вы решаете, как она повлияет на вас.

Сандей Аделаджа

Стоял август месяц и лето начало сдавать вахту своей более степенной товарке – осени. Увядание начинало чувствоваться во всём: в запахе трав, в желтизне отдельных листьев, в самом воздухе. Он стал неуловимо густым и ленивым, пронизанным духом зрелой и сытой природы.

Эти признаки близкой осени были ещё почти не заметны для глаза. Всё так же как до тюрьмы, зелёная трава, и так же стрекотал в поле кузнечик. Но всё-таки что-то неуловимо и безвозвратно изменилось, какая-то лёгкая грусть легла на эти спокойные и плавные изгибы холмов, грусть о невозможности сохранить без изменений это чудесное время, была неизъяснима, хотелось плакать, что покидаешь всё это.

За Ивашкой и Толстуном шло два стражника, а за ними с боков провожала до порта целая процессия друзей наших моряков. Они подбадривали заключённых, пытались сунуть им в руки мешочки с едой, и стражникам приходилось копьями отталкивать наиболее ретивых.

Тюрьма находилась недалеко от порта, и вскоре показалось море. С какой радостью подходил раньше Ивашка к воде, втягивал носом запах соли и йода, тропических стран. Сейчас же словно заложило нос, исчезло обоняние или всё же не совсем, просто любимые с детства запахи заменили другие: гнили, пыли, пота.

Галера стояла в самом конце порта. Её охранял отряд стражников. Шла оживлённая погрузка. Толстуна и Ивашку отделили от провожающих и по узкому, качающемуся трапу, завели на галеру. Ивашка опытным взглядом оценил судно. Сразу видно, что ему предстояло первое плавание. Всё блестело от свежей краски и начищенной меди. Яркий, алый ещё не выцветший парус был аккуратно свёрнут на палубе, канаты, шкоты, гитовы – всё было белым, новым. И даже цепи, которыми гребцов приковывали к вёслам, сверкали начищенной медью. Наши бедные гномы были не первыми, взошедшими на галеру. По обоим бортам уже было приковано примерно по десятку заключённых. Они понуро сидели на своих скамейках, сложив скованные руки на коленях.

Ивашку провели к левому борту, а Толстуна к правому.

Здоровенный, зверского вида гном с молотом в руках указал Ивашке на скамейку и тут же двумя хлёсткими ударами приковал цепи от наручников, к цепи, закреплённой на весло.

Подёргав цепи и удовлетворённо хмыкнув, кузнец подбадривающе подмигнул нашему боцману и прогудел как кузнечный мех.

- Ничего, бедолага, зато моря повидаешь.

- Да я вроде бы с детства на кораблях. В последнем плавании даже боцманом был.

- Ты моряк? А срок, какой? – кузнец поставил молот на палубу и внимательно осмотрел Ивашку.

- Дали год, но я уже больше месяца в тюрьме отсидел, так что осталось одиннадцать месяцев, даже меньше. Да обещали день за три засчитывать, если военный поход.

- Я пожалуй пойду, скажу капитану, что ты моряк, и что срок у тебя маленький, может он тебя и расковать разрешит, а то команду всю из новичков набрали, никто ничего не умеет, да отправляют к островам у «Медузы». Бывал там?

Ивашка тоже внимательно присмотрелся к кузнецу и даже подивился, почему это он сначала показался ему страшным. И вовсе нет, просто два шрама обезображивали его добродушное лицо.

- Я внимательно изучал карты окрестностей «Медузы» и даже наметил самый оптимальный маршрут с учётом ветров и течений, - Ивашка с теплотой вспомнил о своих картах и о Саныче.

- Ну, я пойду к капитану, да только твоего друга прикую. Как тебя зовут то?

- Ивашка.

- Слушай, Ивашка, а твой друг он тоже моряк? – уже на ходу обернулся кузнец.

- Да, моряк, и он плавал в окрестностях «Медузы».

- Это же здорово. Пойду я расскажу о вас капитану, - кузнец ушёл, помахивая молотом и броня на ходу какого-то матроса.

Ивашка посидел с наслаждением, вдыхая, наконец, солёный морской воздух, и огляделся по сторонам. Впереди него был прикован гном с рыжими всклокоченными волосами в рваном грязном и совсем вылинявшем комбинезоне, ставшим от всего этого грязно-серым. Он сидел, опустив голову на весло и, по-видимому, спал. Ивашка оглянулся – сзади сидел эльф. Этого не могло быть. Гномы так редко встречались с эльфами, что мало кто из Ивашкиных друзей мог похвастать, что видел эльфа. Боцман тоже в первый раз увидел живого эльфа. Он видел их нарисованных на картинках в книгах и только. А тут живой эльф, да ещё в цепях на галере.

- Ты говоришь на общем? – поинтересовался он у эльфа. Но тот никак не отреагировал на вопрос Ивашки, продолжая разглядывать что-то в открытом море.

Эльф был высокого роста, гораздо выше самого высокого гнома, нос как у орла с горбинкой, яркие, казалось излучающие свет синие глаза, остроконечные ушки, золотые, спутанные в кудри волосы.

Ивашка попытался припомнить, что он знает об эльфах. Жили они в лесах на западном материке за Тёплым океаном, умели немного колдовать, как и баньши, воевали с гоблинами и драконами. Да вот, пожалуй, и всё.

В это время к Ивашке подошёл молодой гном в морской форме.

- Это ты Ивашка? – глаза гнома как буравчики впились в боцмана.

- Да.

- Я, капитан этой галеры. Филипп говорит, что ты вроде бы моряк?

- Да, я уже много лет плаваю на разных судах, а в последнем плавании был боцманом.

- Твой друг тоже?

- Мы с ним не плавали вместе, но я ручаюсь, что Толстун отличный моряк.

- А кто поручится за тебя?

- Да вон на пристани мои друзья, можете поговорить с моим капитаном.

- Хорошо. Я поговорю с ним, причём немедленно, и если он даст тебе хорошую рекомендацию, то с вас обоих снимут цепи, потом я всё объясню. Покажи, который из них ваш капитан?

- Да вон он стоит рядом с гномиком в тёмно-синем колпаке.

- Хорошо. Я сейчас поговорю с ним, и после решим, что с вами делать, - капитан спустился по трапу и направился к гномам, провожающим Ивашку и Толстуна.

Ивашка с тревогой наблюдал за ним, всё-таки сейчас, в какой-то мере решалась его судьба. Однако в глубине души Ивашка понимал, что его капитан должен дать о нём хороший отзыв. Капитан галеры не торопился возвращаться. Он затерялся в толпе провожающих и боцман снова увидел его, когда оба капитана уходили из порта.

- Куда это они? - прошептал Ивашка.

Капитаны скоро скрылись из вида, и наш каторжник стал оглядываться по сторонам. Когда голова его опять повернулась к эльфу, их взгляды встретились. Синие лучистые глаза эльфа светились неистребимой злобой, но тут же словно погасли. Эльф отвернулся и опять уставился в море.

Ивашка очень устал за этот день. Он положил голову на весло и задремал. Ему приснилась его уютная пещерка с горящим камином в углу и удобным качающимся креслом. На столике дымился чай в стаканчиках, и аппетитно пахли печеньки в форме рыбок. Ивашка аж проснулся от этого запаха. Но и после этого запах печенья не исчез. И тут гном вспомнил, что пока они шли, учительница сунула ему сумочку с чем-то. Сейчас эта сумочка лежала у него под ногами. Ивашка. не долго думая, достал её и вытащил оттуда пакетик с печеньем в виде рыбок. Они тут же аппетитно захрустели у него на зубах, распространяя по всей галере запах жареного миндаля. Наш гном так увлёкся этим, что чуть не поперхнулся, когда его кто-то сзади задел за плечо. Ивашка резко обернулся и тут же в это мгновение вспомнил: «ведь за ним эльф». И действительно тонкая, но сильная жилистая рука эльфа отдёрнулась от плеча Ивашки и указала на рот, а потом на печеньки, лежащие на коленях у гнома. Боцман, подумав, пересыпал часть печенек из кулька эльфу в руки.