— Сулим, — проникновенно сказал Варга, — и только за этим ты меня поднял в такую рань? Не верю.

— Конечно, не за этим, босс. Дело в том, что волки перешли в наступление.

Варга приподнял брови.

— Как это?

— Ночью они наведались к дому Эрлихмана; к этому моменту дом охранялся сибиряками-безопасниками, а после вчерашнего визита Гнома к ним в контору безопасники даже усилили посты. Но дело не в этом. Волки перебили всех — и усиленную охрану, и подоспевшую десятку из резерва. Они там оставили только обугленный ствол да остатки забора. Тяжелое оружие разрывного типа наподобие новейших гранатометов, которые разрабатывают россияне. Черт, я только теперь осознал, что нам, землянам, просто нечего им противопоставить. Они в состоянии смять любой заслон, любую оборону!

Варга склонил голову набок.

— Но, собственно, нам это и нужно. Мы ведь именно этого и добиваемся, не так ли? Получить солдат, которых невозможно будет остановить?

— Так, босс, — отозвался Сулим, несколько угрюмо. — Но нам нужны послушные солдаты. А с этими… Удастся ли с ними хотя бы договориться? Даже не совладать, нет. Договориться?

— Надо пробовать… Кстати. Я так понимаю, они благополучно разгромили дом Эрлихмана и уничтожили все результаты его наблюдений. А потом убрались. Так?

— Так. За ними и гнаться-то некому было.

— Значит, сибиряки опять остались ни с чем?

— Не знаю. Все-таки они довольно долго имели доступ к материалам Эрлихмана. Кое-что они наверняка раскопали. И кстати, прибыл европейский спецназ. Их прямо с поезда кинули в оцепление.

— Оцепление чего?

— Дома Эрлихмана, конечно! Точнее — останков дома Эрлихмана. На оцепление всего города сил спецназа не хватит. Я думаю, город оцепят пограничники, как только прибудут.

Варга кивнул. Вообще он выглядел довольным, чего Сулим никак не ожидал. Обычно Варга так выглядел, когда сбывались какие-нибудь его прогнозы. Похоже, он предвидел волчью атаку на жилище балтийского резидента. Впрочем, для Сулима атака тоже не стала особой неожиданностью. Хотя Сулим все же считал, что этот дом привлечет в первую очередь разномастную братию разведчиков, а вовсе не волков.

Рассвет медленно растекался по небу.

— Босс, — вздохнул Сулим, прерывая долгое молчание. — Скажите, а зачем все-таки вы приказали Гному потерять бинокль?

Варга отвлекся от каких-то своих таинственных мыслей и торопливо допил остывший кофе.

— Бинокль? Хм… Погоди, Сулим. Погоди. Скоро мы поймем, угадал я с этим или нет. Пока все выглядит так, как будто угадал. И кстати, приготовься на всякий случай. Скорее всего сегодня нам нанесут визит сибирские безопасники. Сюда, в гостиницу.

Сулим вздохнул. Шеф «Чирс» был и оставался для него непостижимым человеком.

Всегда.

— Рихард, — негромко сказал Юрий Цицаркин. — Кажется, мы с тобой попали.

— Крупно? — лениво поинтересовался дог, даже не подумав встать с дивана или хотя бы приподняться.

— Крупнее не бывает.

Цицаркин бухнулся в престарелое кресло, выращенное еще, наверное, в восемнадцатом веке. Как и диван, впрочем.

— Выкладывай, — вздохнул Рихард. Последнее время он прочно уверился, что все события имеют тенденцию развиваться от плохих к худшим. — По-моему, мы с тобой крупно попали еще в тот момент, когда родились на свет. Причем ты — лет на десять раньше меня.

Цицаркин только что вернулся с сеанса аварийной связи, которую агенты Балтии затребовали после провала недельного связного, причем предварительно Цицаркин долго кружил вокруг снятого жилья, боясь привести кого-нибудь на хвосте. Слава Богу, все оказалось чисто и спокойно.

— Значит, так, ystaevae. Убитый Эрлихман вовсе не был недельным связным. Точнее, был не только и не столько недельным связным. Все гораздо интереснее закручено.

Цицаркин умолк. Рихард терпеливо ждал, потом не выдержал:

— Ну говори, говори, не тяни харзу за хвост.

— Он двадцать лет работал на научную разведку. Представляешь? Почти двадцать. И почти все время — в Алзамае.

— На чью научную разведку? Европейскую?

— Нет, на нашу. Балтийскую.

— А у нас есть научная разведка? — удивился Рихард.

— Выходит, есть. Я тоже не знал, если честно. Впрочем, они ведут всего несколько тем и все очень давно. По крайней мере мне так сказали. Одну из них вел в Алзамае Эрлихман. И эта тема очень плотно связана с нашим заданием. Плотно, но очень уж неожиданно. Эрлихман должен был вывести нас на волков. На их лагерь-базу где-то в тайге. Он знал координаты.

— Даже так?

— Даже так.

— И?..

— Его убрали. Чтобы остановить нас. И это им почти удалось — мы потеряли больше суток и неизвестно, насколько отстали.

— Так… — Рихард брал быка за рога. — Где Эрлихман обитал в Алзамае, известно?

— Да. Я выяснил.

— Туда нужно наведаться.

— Там сейчас полно сибирских безопасников. Это дело передано из ведения полиции в ведение службы безопасности.

— Ну, ясен пень, — хмыкнул Рихард. — Убийство ведь.

— Ясен, — согласился Цицаркин. — Давай, ystaevae. Сходи осмотрись; но я тебя умоляю: ни во что не встревай. Если координаты действительно можно установить, покопавшись дома у Эрлихмана, сибиряки их уже установили. Или установят в ближайшее время. Попробуем сесть им на хвост, потому что больше ничего не остается.

— Ладно, — согласился Рихард. — Осмотрюсь. Когда биобус в город?

Цицаркин поморщился:

— Отставить биобус. Мне надоела эта эпопея с поездками и ожиданием на остановках. Я купил мопед-малютку. На улице отдыхает… — и метнул Рихарду малюсенький ключ, остро пахнущий чем-то мускусным. — Я его обкормил до отвала, на ходу засыпает. Так что не зевай…

— Понял, Юра. Жди.

Только теперь Рихард Вапшис соизволил покинуть диван. Собираться ему было не нужно: по закону верблюда «все мое ношу с собой» действовал любой сколько-нибудь квалифицированный агент.

Некоторое время Рихард и Цицаркин провели склонившись над подробной картой Алзамая, на которую были нанесены не то что все здания, но и чуть ли не все деревья городка.

Перед выходом Рихард внимательно поглядел в окошки веранды; Шумилово, село под Алзамаем, они с Цицаркиным выбрали из-за того, что тут все на виду — и жители, и приезжие. В данный момент они были единственными чужаками в Шумилове. Так сложилось, что все заезжие экологи имели обыкновение останавливаться здесь, а прибалты-разведчики притворялись именно экологами. И потому не вызывали особого интереса. Селяне просто периодически интересовались у них: не желают ли господа купить молока или самогона? Молока «экологи» иногда желали, а самогон приходилось покупать и складировать под кроватью, чтобы не вызывать ненужных подозрений, потому что непьющий эколог в этих краях был более невероятным существом, чем балтийский разведчик.

Малютка стоял прислоненный к поленнице. Хотя сельские дома все как один были достаточно современными, а значит, с симбионтным отоплением, в Сибири сохранился старый обычай растапливать зимою камин. Отсюда и дрова почти в каждом дворе.

Мопед казался игрушечным — маленький, красненький, блестяще-чешуйчатый, с близко посаженным глазками и единственной фарой на рогатом руле. Двинулся он, что называется, с полпинка — едва Рихард вставил ключ и послал его вперед. Мопед мягко покатил по усыпанной хвоей дорожке.

Рядом с биобусной остановкой тропинка вливалась в трассу — неасфальтированную, но сухую и гладкую, укатанную-утоптанную. Совершенно неожиданно Рихард почувствовал себя счастливым — было что-то завораживающее в этом не особенно быстром движении верхом на малютке. Во встречном ветре. В тихом урчании мопеда. В послушно стелющейся навстречу трассе.

Иногда, очень редко, но все же случаются в жизни моменты, когда, совершенно непонятно почему, осознаешь: именно ради этого и стоит жить. Именно ради того, чтобы время от времени мчать на послушном мопеде сквозь тайгу, вдыхать полной грудью летние ароматы и на короткий миг почувствовать себя свободным.