— Да придурки они все… — знакомьтесь, средний рост, короткие волосы, решительное лицо, мальчишеская фигура с прыщиками вместо груди и привычка щедро отпускать подзатыльники нерешительным парням – Ёдзора Микадзуки. Краситься? Нет, не для нее. Носит вне школы исключительно джинсы и футболки. И подруги в ее кружке почти такие же. Нет, не по внешности. Есть там и симпатичные мордашки с длинными волосами. Но среди травоядных парней они были как стая волчиц. Не удивлюсь если узнаю, что «защитники» с них денег не получают.

— Кто? — Включаюсь в разговор, понимая, что теряю нить беседы. Одновременно пытаюсь отодвинуться от неспокойной соседки. Получается плохо. Привыкшая к простору своей квартиры, я упустила из вида, что остальные девушки, исключая отдельных счастливиц, ютятся в совсем других условиях. Квартира, где мы устроили дружескую попойку, едва вместила семь девушек. И то только потому, что все сели в зале прямо на пол. Самые упертые традиционалистки в сейдза*, остальные уселись кому как удобней. Машинально последовав примеру первых, я чувствовала как с непривычки немеют большие пальцы ног…

— Да парни, — девушка недовольно поморщилась, сделав глоток пива. — моя сестра два месяца назад развелась…

— Бывает, — кивнула я, — а сколько брак продлился?

— Один месяц.

— Однако… — потянула я, — они хоть в свадебное путешествие съездить успели?

— Именно из-за него они и развелись. — видно, что тема школьнице была не слишком приятна, но пока она продолжала рассказ. — Этот бака (придурок) казался ей таким уверенным, таким сильным… А когда они приехали в Америку, его как подменили. ** Даже не мог сделать заказ официанту. Сестре пришлось все делать самой… И зачем такой муж?

— Семьдесят пять лет американской оккупации убили воинский дух наших мужчин. — глубокомысленно заметила я.

— Мисато, мы мирная страна! Нам воины не нужны. — пафосно выдала Саю, которая и организовала эту пьянку.

— Тогда выпьем за мир во всем мире! — нашлась я.

Что вы думаете – все выпили.

А начиналось все так невинно.

Как назло последний учебный день недели выдался напряженным. Учителям пришло в голову устроить кучу тестов, а кроме этого школу посетила высокая комиссия с проверками. При этом постоянно приходилось кланяться. Казалось, что я опять в армии, где каждому старшему по званию нужно отдать честь. Тут же требовалось кланяться каждому старшему по возрасту. Иначе моментом прилепят клеймо. К концу дня я просто морально устала. Но худшее было впереди. Меня ждало очередное посещение психолога…

Сижу себе в мягком кресле, искоса поглядывая на сидящего за столом мозгоправа. Уже пожилой, заметны залысины в седых волосах и уже традиционные старомодные очки. В очередной раз напоминаю себе не смотреть ему в глаза. Поединок взглядов я может и выиграю, но по японским нормам вежливости это будет вопиющие безобразие. Психолог в этот раз не спешит начать разговор, рассматривая бумаги на столе и всем видом показывая свою занятость. А зачем тогда меня пустил в кабинет? Очередной тест?

Если он ждал, что его «гостья» устанет томиться ожиданием и обратится к нему, пытаясь привлечь внимание, то врач, надо сказать, жестоко ошибся. Я давным-давно приучился терпеливо ждать, пока начальство само соизволит заговорить со мной, поэтому с вежливой улыбкой изучал дипломы на стенке и аквариум с золотыми рыбками. Слышала, что наблюдение за плавными движениями рыбок расслабляет, но на практике проверить не удалось. Любимый кот считал, что успокаиваешься быстрей, если употребляешь рыбу внутрь…

Одна из золотых рыбок неподвижно лежала на дне и пара товарок примерялась к новому блюду в их меню.

Наконец поняв всю тщетность своего ожидания, хозяин кабинета решил нарушить тишину.

— Мисато, меня сильно беспокоит твоя низкая сетевая активность…

Блин, у всей женской половины школы свои комплексы по поводу внешности, а его волнует то, что я не сижу в местных одноклассниках.

— Кроме того, ты не даешь читать подругам свой дневник*** – продолжил развивать тему врач. Развитие темы тянулись десять минут. Речь вязкая как глина, была переполнена выражениями «аккамулятотивное накопление негативных эмоций», «социальная адаптация» и прочими в том же духе. А проще выразить мысль никак? Всем видом выражаю почтительную заинтересованность. На последующие вопросы стараюсь правдоподобно отвечать в стиле «Все хорошо, прекрасная маркиза». Псих-мастер кивал, параллельно делая пометки в своих бумагах. Очень хотелось узнать что он там наотмечал. Может статься, планирует как меня вернуть в помещение с мягкими стенами. В конечном итоге из кабинета я вышла в сумеречном состояние психики.

— Мисато, ну как? — все это время староста с небольшой компанией ожидала меня в коридоре.

— Рекомендовал больше времени проводить в компании и не прятать отрицательные эмоции… — мрачно ответила я.

— Прекрасно! — Такаги буквально лучилась от энтузиазма.

Не поняла, что ее радует?

— Подруги, конец недели! Нужно расслабиться! Бегом за пивом!

И нечего мне тут говорить о том, что самые известные пьяницы – это русские! Японцы это, между прочим, для порядка делают – чтобы народ дружно напился, снял стресс, расслабился и познакомился друг с другом поближе… Водки или вина несовершеннолетним не продадут, но пива сколько угодно. И похоже два ящика пива на семерых мелких девушек явный перебор.

От принятого Хикари тянуло на болтовню, меня на философствование, а хулиганка Ёдзора практически дошла до состояния «вокруг одни козлы и прямо нарываются».

— Так о чем мы говорили? — это уже Марико.

— О парнях.

— О Америке.

— А я там была, — просветила нас Марико, — Япония это наш дом, но для молодежи в США лучше и свободней.

Похоже оккупация не только начисто выбила воинский дух, но и привила поклонение к этим самым оккупантам. Само собой вслух я это не сказала.

Дискуссия свернула на заграничных кавалеров.

— А вы думаете американцы и европейцы могут отличить японку от кореянки или китаянки? — на очередном обороте спора поинтересовалась я.

— Конечно могут! — с непоколебимой уверенностью ответила Ёдзора.

— А я думаю они могут только белую от мулатки отличить. — не сдавалась я. Насколько можно судить по личному опыту средний парень всех кореянок, японок и китаянок валил в общую кучу с ярлыком «азиатка»

— Горилла она – невпопад брякнула Хикари.

— Кто? — явно повторяюсь, но сейчас мне это безразлично.

— Мулатка эта, как ее… Бедосе..

— Может, Бейонсе?

— Точно, горилла она.

После короткого обсуждения женский коллектив единогласно низверг одного из секс-символов Америки и Европы и прошелся по многим другим. Основная претензия была к росту этих символов. Чудны дела твои Господи, европейцы прут в Японию за экзотическими красавицами, японские красавицы массово ложатся под нож, стремясь добиться сходства с европейскими девушками. Но при этом считают такие идеалы красоты как Бейонсе и Джоли полным отстоем.

Дивясь такой постановке вопроса, я упустила часть спора, обратив внимание только когда упомянули мое имя.

—!?

— Говорю, что тебе парни не нужны, ты же у нас по девочкам. — Ёдзора явно напрашивается на драку.

— А тебе с таким характером парня придется привязывать к кровати. И вообще, плоскодонкам слова не давали. — мгновенно вспылила я.

— Ты! Корова с выменем! Жуй сено и не мычи! — не осталась в долгу оппонентка, толсто намекая на размер моей груди.

— Завидуй молча, Ёдзора!

В отсутствие старосты дело чуть не дошло до драки, но присутствующие нас быстро развели по углам, заставив помириться.

— Выпьем для примирения? — с плохо скрываемой надеждой спросила Марико.

— Выпьем. — сдалась я. Алкоголичка, чтоб её.

— Мисато!! — радостно завопили где-то сзади, после чего я была заключёна в крепкие объятья, а затем мне защекотало лицо густой волной волос. — Так. Сейчас моментально узнаю, насколько вы все тут пьяны…