Думать о будущем Чижов не мог, поэтому, немного успокоившись, взялся просматривать непрочитанные уведомления на телефоне. Мобильник весь день сигналил о входящих сообщениях, грозясь разрядиться от непрестанных вибраций.

В основном писали его друзья, увидевшие новости или столкнувшиеся с чем-то странным, но, как невольно отметил Ваня, никто из знакомых лично зомби не убивал. Ему не хотелось внезапно влететь в какую-то беседу с рассказом о том, как он добил мертвого соседа или о том, как потерял одновременно и маму и бабушку.

Он еще долго пролежал на диване, постоянно обновляя социальную ленту, бездумно глядя на разноцветные посты, пока телефон не выключился с нулевым процентом заряда. Была середина ночи, но Чижов безучастно встал и вышел из квартиры, не глядя по сторонам. Пешком он дошел до указанного оперативником адреса немного раньше оговоренного времени, но в обустраиваемой карантинной зоне уже сновали люди. Там же был и звонивший мужчина, который тут же проявил инициативу провести Ваню.

Коридор небольшого двухэтажного здания был полностью заполнен телами. Те, что уже не влезали на каталки, просто лежали на полу. Полицейский повел Чижова дальше в комнату, где в окружении десятка других тел на каталке лежал тот труп, ради которого он и проделал весь путь. Стараясь не наступить ни на чьи конечности, раскиданные внизу, парень отстраненно подумал, что его мать могла бы лежать тут же совсем недавно, а на каталке оказалась лишь к его приходу. Почему-то все эти люди казались ему брошенными, будто ни у кого из них нет родственников или знакомым, родных, которым не было бы плевать, что эти покореженные тела лежат на каменном полу.

Огромное количество трупов сильно поразило бы Чижа, если бы не опустошающая усталость, охватившая весь его разум, когда он так и не нашел среди тел ни одного с целой головой. Иногда встречались и вовсе искореженные до неузнаваемости мертвецы. В углу коридора Ваня заметил три огромных мешка под мусор с темными, еще сырыми, бурыми пятнами.

– Я тебе уже говорил, но еще раз. К зомби близко подходить нельзя, есть возможность заразиться. Поэтому было принято решение о кремировании всех, кто стал зомби или контактировал с зомби перед смертью. Тебе не отдадут тело матери, но прах сможешь забрать позже. Если захочешь. Кремация полностью оплачивается государством.

– Я понял, – некоторое время мальчик стоял, молча осматривая одинаковые столы, окружившие его. Он медленно переводил взгляд между ними, не решаясь снова взглянуть на мать. Мужчина рядом не торопил его, наслаждаясь минутным покоем, слегка задремав.

– Когда… – его голос ощутимо дрогнул, но Ваня упрямо продолжил, – когда ее кремируют?

– Сегодня же.

Чиж, как и все люди здесь, был одет в медицинскую маску, трогать руками что-то или приближаться ему запретили. Он разговаривал с полицейским так, будто пришел не увидеться с дорогим человеком в последний раз, а пройти обычную формальность. Он пожалел о своем приходе в то же мгновение, когда увидел бледное застывшее лицо матери, мало отличающееся от привычного, не затронутое поздними признаками смерти. Простынь не опустили ниже лица, но по темным влажным пятнам Чиж догадался, что на шее или плечах у матери какие-то травмы.

Что именно ему надо сделать, Ваня не знал. Должен ли он совершить какой-то жест или поцеловать на прощание? Ему просто было грустно от потери человека, которого он любил, а к самому трупу на каталке он ничего не чувствовал. Борясь в порыве сбежать оттуда, он простоял какое-то время у мертвеца и внезапно вспомнил о еще одном человеке.

– В больнице еще бабушка моя была. Что с ней случилось?

– Не знаю, не уверен. Тоже Чижова?

– Да.

Полицейский достал телефон, проверил на нем что-то и нахмурился.

– Ее определили как «зомби», а все трупы должны были уже сжечь.

Чиж кивнул, сказав, что понял и собрался уходить, когда мужчина добавил, чтобы он был готов к вызову на опрос.

– Родственников людей, обращенных в «зомби» сейчас обзванивают и опрашивают для установления возможных симптомов.

Немного подумав, оперативник с кривой утешающей улыбкой добавил.

– Даже хорошо, что все произошло в больнице. Иначе тебя бы посадили на карантин недели на две точно.

Чиж с трудом усмехнулся и отрешенно кивнул.

***

Чиж вынырнул из воспоминаний около полуночи, услышав, как через несколько улиц от дома нарастал раздражающий гул. Он подошел к окну кухни, где было лучше всего видно происходящее, и осторожно встал сбоку. Казалось, там столпилось много людей, он насчитал в просвет между домами три крупных внедорожника. А на самом рассвете, из того места, откуда ехали эти люди, заалело над крышами пламя.

Несколько часов наблюдая за суматохой, Чиж, в конце концов, решил пойти и посмотреть поближе. По его предположениям, эти в форме уехали из поселка, и ему было бы теперь не опасно подходить. Даже если бы он ошибался, Чиж все равно пошёл бы. Он слишком устал за последние дни и слишком мало спал. Он пошёл бы только потому, что больше не может усидеть на месте, и, если бы кто-то сказал, что его там убьют, то он только пошёл бы быстрее.

Люди с оружием действительно уехали. С самого начала, казалось, их целью было только обустройство безопасного от зомби уголка, но устроенные беспорядки и невозможность организации местных сделали эту цель невозможной. Несмотря на дезорганизованную работу муниципалитета и правоохранительных органов, занятых пока только появившимися мертвецами, не было гарантии, что вооруженные люди, творящие самоуправство в дачном поселке, будут проигнорированы.

Чиж не единственный, кто отважился выйти из дома в это время – рядом с пламенем собралась небольшая группа людей. Огонь поднимался от местной импровизированной свалки. Это был небольшой овражек, куда ленивые жители годами скидывали мусор. Он особо не мешал местным и продолжал существовать никем не тронутый. Теперь мусор горел, а в воздухе чувствовался запах бензина вперемешку с противной вонью горелых отходов.

Не было нужды гадать, пытались ли сбегающие люди избавиться от этого места или от тех бесформенных тел, искажающихся в пляске пламени. Кто-то из окружающих, слишком напуганных, чтобы ранее вступиться за родных и соседей, плакал, а кто-то рыдал в голос, пока Чижов напряженно осматривался.

– Известно, кто? – спросил он у самого разумного на первый взгляд мужчину, стоящего неподалеку, тот покачал головой и поспешил уйти обратно, скрывшись за кустом рябины.

Светало, и Чиж не хотел оставаться здесь дольше. Никто не спешил тушить огонь, но несколько человек остались ждать, пока он сам не потухнет.

Даня ждал товарища у дверей. На его немой вопрос Чиж только покачал головой и безрезультатно предложил вернуться в город. С наступлением рассвета Даня словно потерялся. Он почти не говорил с Чижом, а только бродил по дому, иногда порываясь выйти на улицу, но так и не решившись на это.

Чижов старался не поддаваться тревоге товарища и сконцентрировался на бытовых вещах. Он постирал пропахшую дымом одежду, приготовил из остатков еды обед. И хотя ни у кого не было аппетита, он заставил и себя и Даню поесть. Остаток дня и вся ночь прошли как в тумане. Чиж был уверен, что ждать чего-то бессмысленно, но Даня боялся выйти из дома. Боялся не этих, уехавших с рассветом, а скорее неизвестной жизни, с которой он должен был справиться самостоятельно, к чему он был абсолютно не готов.

Со следующим рассветом Чиж уже привычно заставил Даню позавтракать с ним и поставил его перед фактом своего ухода. Мухин с той же безнадежной тревогой на лице закинул в рюкзак недостающие вещи и побрел следом. Он так и не спросил о произошедшем и о том, что видел Чиж. Ваня спиной чувствовал, как товарищ едет на велосипеде прямо за ним, натягивая и без того напряженные нервы парня. Чижу пришла на ум картина, где Даня теперь будет безголовой курицей таскаться за ним до конца жизни.

К собственному удивлению, несмотря на раздражение, Чижов не хотел плеваться от этих мыслей. Он уже написал главе отряда, и Агата дала добро на вступление нового члена. Мнение самого Дани его не особо волновало – он пытался говорить об этом, но тот только непонимающе кивал головой, соглашаясь с каждым сказанным ему словом.