На поступающие вызовы стали выезжать уже не бригады «скорой помощи», а специально созданные отряды, состоящие не столько из медперсонала, сколько из полицейских и участковых. Границы дозволенного принуждения начали стираться, и всех людей, заподозренных в заражении, отправляли в особые изолированные зоны, а их близких – на карантин. Наташа называла такие места «лепрозориями», но Даня не хотел знать, что это означает.

Помимо Чижа, ставшего для Мухина своеобразной опорой, рыжая девушка была единственной, с кем он мог свободно общаться. После неудачного переезда Агата со своими прихвостнями невольно (или же специально, кто знает) изолировали его, не позволяя даже выполнять какие-то мелкие поручения Майора. Даня не были сильно обижен этим – ребята ему не нравились.

И если доброта Наташи не вызывала сомнения, то Чиж иногда заставлял теряться Мухина в сомнениях. Само собой разумеется, что отношение людей друг к другу наедине и при людях могут в корне отличаться, как и в целом отношение к отдельно взятым людям. И пока Чиж выставлял себя надёжным человеком, на любые предложения окружающих отвечающий только "понял", "сделаю", "посмотрим", к Дане он продолжал относиться как к коту, которого можно потрепать по голове или потрясти от переизбытка чувств. Мухин при этом всегда что-то невнятно бурчал, обиженно нахохлившись, от чего Чижов только трепал его волосы сильнее, гаденько посмеиваясь. К искренней радости парня, при Агате Чижов вёл себя сдержанно, но только при ней. Поэтому в какой-то момент в Рассвете появилась мини группа, которую Даня старательно обходил, потому что вполне мог получить от них под зад шутки ради.

Когда Наташа это замечает, она начинает развлекать Даню, издеваясь над этими парнями за их спинами. Она могла кривляться, повторяя их слова, передразнивать или просто болтать глупости, веселясь. Они быстро подружились.

Если Дане поручения не давали, то Наташа сама отказалась заниматься чем-то утомительным. Поэтому их вдвоем оставляли присматривать за домом и заниматься домашними обязанностями по мере необходимости. Закончив с запланированной на день работой, они садились на крыльцо и болтали или смотрели телевизор в холле, когда перебоев с электричеством не было.

В этот же день погода была особенно приятной и теплой, когда осенний день еще не утратил свою прелесть, а ветра не пронизывали до самой души.

– Тебе не жарко так? Тепло же на улице, – спросил Даня, обхватив руками коленки. Девушка рядом с ним лениво вытягивала ноги вдоль ступенек. На ней была свободная футболка, шорты и толстые колготки черного цвета. Даня считал Наташу симпатичной, хотя ее круглое личико напоминало ему крестьянку с картинок, которые он рассматривал на уроках истории.

Девушка повернула голову в его сторону и смущенно хихикнула. Даня ждал привычное язвительное замечание, не особо интересуясь ответом, но Наташа продолжала посмеиваться.

– У меня ноги стремные, мне стыдно, – Наташа с вызовом улыбнулась, словно предлагая и ему посмеяться над такой глупостью, но Даня только неловко покраснел.

– Эм, что-то новое появилось? – запинаясь об слова, перевел тему Мухин, указав на мобильный телефон, который девушка держала в руках. Своим Даня давно не пользовался, теперь он лежал где-то в квартире с давно севшим зарядом.

– Ага! – радостно ответила Наташа и тут же недовольно фыркнула. Своим постоянным фырканьем она напоминала вредную и вечно недовольную лису. Сняв блокировку с телефона, она принялась усиленно водить по экрану пальцем. – Слили информацию, что зомби впервые появились полгода назад.

Девушка деловито кашлянула и начала зачитывать отрывки статей преувеличенно серьезным голосом.

«Согласно проверенным данным, предоставленным неофициальным источником, первые признаки «зомбификации» начали проявляться в марте этого года среди людей, смерть которых наступила по естественным причинам».

– От старости, – неожиданно раздался голос Агаты. Наташа от неожиданности вздрогнула и поперхнулась. Обернувшись, Даня увидел в дверях главу «Рассвета», казалось, девушке, оставшейся сегодня в доме, стало скучно одной, и она пришла к ним. Мухин подумал, что Агата смутилась, прервав Наташу, но та стояла все с тем же равнодушным спокойствием. – Обычно, естественные причины означают, что человек умер от старости.

Агата кивнула, предлагая продолжать чтение. Даня успокаивающе улыбнулся Наташе, когда увидел, как у той нервно дернулся глаз. Глубоко вздохнув, сдерживая рвущийся подростковый сарказм, она продолжила обычным голосом.

«Данные случаи были зафиксированы в странах Восточной Азии, Африки, Латинской Америки, Западной Европы, а также в ряде иных стран, однако до сих пор никаких официальных заявлений по этому поводу сделано не было».

– «Власти утаивают информацию», бла-бла-бла, – Наташа смахнула пальцем статью, закатив глаза. – Почти все ноют, что ничего не знают, и никто им ничего не говорит, а делать ничего не собираются.

– Как обычно, – хмыкнула Агата. – Есть еще что?

– Только предупреждения о зомби. М, точно. Я видела где-то описание симптомов, – Наташа принялась активно искать что-то в телефоне, постукивая ноготком по экрану. – Говорят, что на чуму похоже, но нет.

«Первичные признаки заболевания могут проявиться от нескольких часов до десяти дней после заражения. Могут проявляться в виде темных пятен на верхних и нижних конечностях, уплотнений в паховой области, а также почернений ногтевых пластин. Кроме того, процессу заболевания характерны повышенная температура тела, головные боли, кашель, сопровождающийся слизью мутного или серого цвета».

– Сейчас куда ни плюнь, везде только зомби-вирус, – усмехнулась Наташа.

– Все беспокоятся, что поделать, – философски заметила Князева. – Раз лекарства нет, а люди продолжают умирать, никто не знает, что делать. Люди напуганы. Слышала, что пару дней назад в столице был митинг. Ну, мини-восстание, начавшееся как митинг или пикет. Там, вроде, собрались те, кто больше всех недоволен тем, что больных собирают не для лечения, а на убой. Недовольные, что их родных и близких, с малейшим подозрением на вирус, собирают в одном месте, чтобы безопасно для остальных убить. Их пришлось разгонять военным. Много людей пострадало, сожгли пару зданий. На самом деле, они ведь правы. Все эти меры ведь бесполезные, людей собирают в карантинных зонах, собранных из первых попавшихся мест, а потом просто… утилизируют.

– Да, я слышала, – Наташа помахала телефоном. – Я как бы согласна с тобой. Вся эта изоляция зараженных, явно, нужна не им, а окружающим, но и говорить так категорично мне сложно. Сейчас же… ранние этапы? Нам стоит больше доверять государству. Рано или поздно, лекарство будет разработано. И живые перестанут заражаться. Может, даже мертвых научимся реанимировать.

– Какие у вас сложные разговоры, – пробормотал Даня, неспособный больше выносить напряженные переглядывания двух девушек. Наташа хихикнула, легко стукнув его ногой по ботинку.

– Это невозможно, – нахмурившись, возразила Агата, прерывая шутливую драку ребят. – Уже установлено, что зомби не обладают разумом, черты, присущие живым организмам, отсутствуют. Их никакое чудо не сможет привести в чувство.

– Я же образно, – Наташа развела руками, поворачиваясь к Князевой спиной. – Да и Иисусу что-то такое уже удавалось. Лазарь явно не был свежим трупом, когда из могилы встал. Да же?

– Если б я знал, о чем ты, – ответил Даня на вопросительный взгляд подруги. – Есть еще что?

– Появилась разновидность вируса, вызывающая мутации у животных. Это все еще исследуется, так что толком ничего нет.

Протянув Мухину телефон с зацензуренной фотографией искореженного болезнью кота, Наташа приблизилась к нему вплотную, прошептав на ухо: «она обиделась, давай ее игнорировать». Хмыкнув, Даня склонился над телефоном, перелистнув новостную ленту.

– О смотри, – с преувеличенным энтузиазмом он указал Наташе на самое яркое объявление, висевшее повсюду уже неделю. Девушка выдохнула изумленное «О», с показным интересом уставившись в телефон. Ощущая себя глупыми детьми, ребята, не сдерживаясь, рассмеялись.