'Деньги, рабочая сила, фонды... все выступающие говорят о своих нуждах, так как сегодня на заседание Главного Военного Совета пришёл Сталин'.
- Прошу прощения, товарищ Ковалёв,- прерываю выступающего,- хочу дополнить ваши слова. Вы говорите лишь об одном направлении перевозок с востока на запад. Однако с на чалом военных действий также возрастёт грузопассажирский поток в обратном направлении. Боевой радиус бомбардировщиков противника достаточен, чтобы в первый день опасной зоне оказалась правобережная Украина, вся Белоруссия, Смоленская область, Прибалтика и Заполярье. Мы должны быть готовы к эвакуации сотен тысяч людей и тысяч заводов. Поскольку семьдесят процентов наших железных дорог однопутные, то такие массовые встречные перевозки неизбежно приведут к нехватке подвижного состава и пробкам длиной в сотни километров. Вы согласны со мной?
- Согласен, товарищ Чаганов, такую возможность исключать нельзя.
- Позвольте, товарищи,- забеспокоился Будённый,- объёмы перевозок согласованы Межведомственными Эвакуационными Совещаниями Особых Округов. Все заявки советских, партийных органов и наркоматов на перевозку людей и грузов ежегодно пересматриваются. Откуда взяться пробкам? Опять же подвижной состав выделяется с запасом.
- На бумаге скорее всего и впрямь всё в порядке,- краем глаза наблюдаю за нахмурившимся вождём,- вагонов хватает, паровозов тоже, но для эвакуации завода подвижной состав нужен здесь и сейчас, а не за сотни километров от него, так как нет возможности доставить его в нужное место на погрузку. Встречные перевозки в момент пиковой нагрузки тем и опасны, что сбой в одном месте сразу приводит к сбою повсюду. Это как лавина в горах, предотвратить её невозможно. Одним из путей решения этой проблемы является то, что предлагает товарищ Ковалёв, а именно 'сооружение обходов, соединительных линий, расширение погрузочных и выгрузочных зон и увеличение пропускной способности магистралей'. Этим путём надо продолжать идти, но он очень затратный и не быстрый.
- А что скажет начальник Генерального штаба?- Сталин поднимается с места и начинает переступать с ноги на ноги, разгоняя кровь в конечностях.
- Управление военных сообщений также считает, что возникновение пробок на железных дорогах в начальный период войны весьма вероятно. Так мне доложил начальник Управления, его подчинённые буквально на днях с помощью специалистов, которых прислал товарищ Чаганов, провели приблизительные расчёты на вычислительной машине. За основу для них был принят наш мобилизационный план, эвакуационный план и план прикрытия границы в полосе Белорусского особого военного округа. Сейчас в Генеральном штабе идёт подготовка подробного доклада Главному военному совету. Доклад будет готов в течение трёх дней.
- Вы, товарищ Захаров, что-то можете уже сказать прямо сейчас? Как мы будем исправлять положение?
- Да, товарищ Сталин, одним из вариантов наших действий будет предложение по переброске в угрожающий период войск внутренних округов поближе к западной границе, скажем, на рубеж старой границы.
Вождь морщится и принимается ходить вдоль ряда стульев:
- Вы же понимаете, товарищ Захаров, что это может быть расценено противником как объявление войны?
- Понимаю, товарищ Сталин.
- А проведение эвакуации населения и промышленных предприятий как будет расценено противником?- нарушаю тишину, возникшую в кабинете наркома.
- Не знаю, как это будет расценено противником,- резко обрывает меня вождь, порывисто расчёсывая мундштуком трубки свои седые усы,- а вот Советским правительством эвакуация без острой необходимости будет точно расценена как вредительство.
'Пожалуй, лучше ситуацию дальше не обострять. Главное сделано, проблема явно обозначена. Теперь Сталину надо дать время на обдумывание сложившейся ситуации и принятия решения по ней'.
- У вас всё, товарищ Ковалёв, присаживайтесь,- Будённый опасливо глядит на вождя,- кто ещё хочет высказаться по поводу выступления?
- Разрешите мне, товарищ маршал?
- Не подымайтесь,- нарком кивает Захарову.
- Я вот обратил внимание на одно место в словах товарища Ковалёва, где он говорит о недостаточной пропускной способности железных дорог между Волгой и Уралом. Скорее всего транспортная ситуация на этом участке будет только ухудшаться по мере роста добычи и переработки нефти в районе 'Второго Баку', так как перевозка топлива там осуществляется почти исключительно вагон-цистернами. С другой стороны, в Красной Армии уже накоплен определённый опыт, в частности на Хасане и Халхин-Голе, подачи топлива, такого как солярка, бензин и лигроин в войска при помощи трубопроводов. При наличии достаточного количества стальных труб армия смогла бы в сжатые сроки построить нефтепровод длиной двести-триста километров до Волги в сторону Казани или Куйбышева, который позволит значительно разгрузить железные дороги.
- Товарищ Чаганов,- вождь встаёт сзади и кладёт мне руку на плечо, не давая подняться,- как у нас обстоят дела с поставками двух косовалковых станов из Америки?
- Уже в Мариуполе, товарищ Сталин, идёт монтаж на трубном заводе. Компания 'Тимкен' своих наладчиков пока не прислала, но, думаю, заводчане своими силами справятся.
- Значит будут у вас трубы, товарищ Захаров,- басит над моим ухом вождь.
- Товарищ Сталин,- кручу шеей на 180 градусов,- но мы с Наркоматом вооружений рассчитывали делать на этих станах снарядные заготовки до восьмидюймовых включительно, так как там трёхвалковый прокатный стан имеет повышенную точность раскатки трубы. А трубы для нефтепроводов лучше поручить Первоуральскому новотрубному или Никопольскому заводу. В Первоуральске станы тоже неплохие, маннесманновские, но для снарядных заготовок не подходят, а в Никополе наши, Ижорского завода, не хуже немецких.
- Займитесь этим, товарищ Чаганов. Кто у нас следующий, вы Борис Михайлович?
'Будет докладывать о ходе строительства оборонительных сооружений на новой границе, точнее, о причинах задержки... опять транспорт, деньги, рабочая сила, фонды'.
* * *
- Ты в Кремль, Алексей?- из здания Наркомата обороны выходим вместе с вождём,- поедем на моей машине.
'Давненько я не ездил на 'Паккарде',- два охранника с усилием тянут дверцы каждый в свою сторону,- стёкла, похоже, толщиной сантиметров семь, не меньше'.
- Рассказывай, как ты себя чувствуешь после ранения?- Хозяин откидывается на спинку дивана, вытягивает ноги вперёд.
- Это не рана, товарищ Сталин, так царапина, я её и не заметил. На мне, как на собаке, всё зарастает.
- Это хорошо, но Криппсу об этом говорить не стоит. В конце концов, это на совести англичан, что они не смогли обеспечить безопасность встречи. Английский посол снова просится на приём, Черчилль ещё одно письмо накропал, хочет мне лично в руки его передать. Кроме того, он хочет, чтобы и ты, Алексей, на встрече присутствовал. Английское правительство наградило тебя орденом 'Бани'...
Вождь испытывающе смотрит на меня, я демонстрирую полное безразличие к этой новости.
- ... Орден в Британской системе наград занимает четвёртое место, но является самым почётным из тех, которым можно наградить иностранца нецарского происхождения. Однако иностранцев не вводят в рыцарское достоинство, то есть, обращаться к тебе сэр Чаганофф Криппс не будет.
- Переживу, товарищ Сталин, а почему орден называется 'Бани'?
- Это связано с обрядом перед посвящением в рыцарство, претендента подвергали ночному бодрствованию с постом, молитвой и купанием.
- Ну ночным бодрствованием меня не запугать, в бане вчера был, а с молитвами хуже. Какую посоветуете выучить, товарищ Сталин?
- Вот думал тебя пригласить на встречу с английским послом, а теперь даже не знаю,- хмуро замечает вождь, броневик не снижая скорости пролетает насквозь Спасскую башню.
'В самом деле, что-то я возомнил о себе, а то не ровен час кавалером ордена 'Бани' станет другой Чаганов... 'зазвездился', похоже'.
- Прошу прощения, товарищ Сталин,- внутренне подбираюсь я,- мне нужно узнать ваше мнение по одному вопросу, у вас будет сейчас пять минут.
