Через стекло входной двери, которую укрепили мокрым тряпьем, можно было разглядеть коридор, ведущий к убежищу. Уже прошло пять минут, а белого облака все не появлялось. С потолка лилась леденящая вода, должно быть, виной стали незавершенные строительные работы.

– Говорят, что в этом тумане человек не умирает, а лишь освобождается из своего тела. Будто он пришел из параллельного мира, чтобы воспрепятствовать силам разлома – проронил пугливо студент.

– Не знаю, что там говорят, но мне и в моем теле хорошо – возразил тихо второй студент, пока Фрэнк продолжал смотреть в стекло.

– Туман, не хаотичен, он двигается в каком-то определенном направлении, стелясь по земле. По своей структуре он больше схож не с туманом, а с каким-то загадочным бесформенным животным, который внезапно спускается с неба в любой точке планеты, и уходит обратно. Его невозможно отследить, можно только увидеть сам процесс движения – продолжал первый студент, сделав отчаянную попытку найти в этом монологе спокойствие.

– Внимание всему персоналу объекта, опасность метафизического класса! Немедленно пройти в убежище! – повторялось по громкоговорителю объявление, профессор безотрывно смотрел в стекло.

– С этим пытались бороться, но абсолютно никакое оружие его не берет. Только электромагнитные волны способны его отогнать, но это пока слухи – пришел в тупик учащийся.

Фрэнк продолжал смотреть в стекло, вдруг белый туман проник в коридор, но не стал распыляться в направлении склада, а, словно одним ударом, пополз к убежищу. Казалось, что нечто знало, где спряталось большинство людей. Волны ужаса прокатились по телу застывшего преподавателя. Он боялся даже сделать вдох, но не мог отпрянуть от стекла, будто его ноги стали каменными.

– Оно уже здесь? – спросил напуганный студент.

– Молчи: оно слышит – сказал второй, адский гул внезапно прекратился.

Тишина царила в помещении минуту, которая казалась целой вечностью, вдруг сигнал тревоги автоматически отключился, туман бесследно исчез…

Фрэнк долго не решался выйти, но желание увидеть семью заставило его открыть хлипкую дверь. Профессор в мокрой рубашке оказался в подвальном коридоре и посмотрел в сторону убежища, герметическая дверь отсутствовала, а внутри не было никого: двести человек испарились в одну секунду, туман не оставил даже одежды. Фрэнк, оставив студентов, пробежал по главной лестнице университета вверх, где через панорамное стекло обнаружил на месте городка невероятно огромную в диаметре воронку, со дна торчали причудливые каменные изваяния, напоминающие изуродованные страшной силой скалы. Фрэнк не мог поверить своим глазам, его ноги обмякли, став ватными, и он упал на колени, не в силах созерцать ужасающую картину, даже сейчас герой не мог точно определить, сколько он оставался в таком положении.

Вскоре прилетели вертолеты «Поинт Альфа», образованной согласно резолюции ООН всего пару месяцев назад, служащие которой организовали эвакуацию немногочисленных выживших вглубь континента, где статистически туман происходил реже. Так герой в одно мгновенье потерял все, дальше были совершенно жуткие недели в карантинной зоне, пересылка в огромный лагерь для беженцев под Берлином, где свирепствовала еще неизученная серая хворь, эвакуация во Франкфурт, еще пара месяцев на карантине. Пройдя через все эти потрясения, ослабленный герой заразился страшной болезнью: у него обострились приступы туберкулеза, должного лечения не было, но Фрэнка спас перевод в теплые края близь Лиона. И везде его ждало полное бесправие, еврозона рухнула вместе со всем миром, люди стали панически боятся всего чужого, что еще вчера казалось таким привычным.

***

Вагон остановился на станции, внутрь вошли несколько человек, среди них девушка лет двадцати трех с потерянным видом черными волосами до хрупких плеч, кожа ее была пепельно-белой, словно нездоровая. Фрэнк внимательно присмотрелся к ее аккуратному лицу, тонким бровям, длинным ресницам, небольшому правильному носу, тонким, будто соломинки, губам. Герой даже не понял, что слишком долго задержал на незнакомке взгляд. Девушка устроилась в кресле, сложив плетенную летнюю сумку на коленки, из нее торчали страницы с наспех нарисованными от руки нотами.

– Должно быть, она училась в какой-то музыкальной школе или играла в оркестре какого-нибудь театра, возможно в ресторанах, хотя разве это имеет значение? – размышлял внезапно Фрэнк, незнакомка закрыла глаза, словно притворившись спящей, чтобы только не видеть чужих взглядов.

Поезд, наконец, тронулся, и девушка вдруг элегантно оправила тонкой ладонью челку черных волос, открыв бывшему профессору ярко зеленый изумруд своих глаз, другие пассажиры, будто перестали существовать. Герой вдруг осознал, что это просто неприлично, и отвернулся прочь, в тусклом отражении решетчатого окна показалась фигура незнакомки с зелеными глазами, в ней отчетливо просматривалось отчаяние из-за какого-то неведомого Фрэнку события. Он строго решил не вмешиваться, оставив девушку на откуп судьбе, ведь она для Фрэнка просто прохожая, коих на дню сотни и сотни. Не к каждому же приставать с советами и вопросами. Пусть все остается так, как есть, а вот и станция нужная Фрэнку, значит, что пора выходить. Георг Альцман бесцеремонно выставил из головы всяческие посторонние мысли и ушел прочь.

На станции метрополитена было непривычно многолюдно, что даже раздражило Фрэнка, когда тот поднимался по эскалатору вверх. На плакатах красовался сумеречный эльфийский дозор, который совместно с «Поинт Альфа» занимается отловом упырей, вампиров, гулей, оборотней и прочих порождений темных сил, представляющих очевидное зло для Парижан. Прежде далекая война пришла и к людям, но уже прошло то время, когда выходить на улицы ночью было опасно: система отлова работала, как часы.

Эскалатор вел прямо внутрь восточного вокзала, и Фрэнк оказался в просторном и аккуратном здании, с которого уже давно не ходили поезда, потому что ходить в том направлении стало попросту некуда, несколько ржавых паровозов стояли на заросших травой путях. Остановились навечно часы с большим циферблатом, висело старое расписание, как памятник минувшей эпохи, где все было проще и подчинено правилам. На своих местах остались панно «Патриоты уходят на фронт», «Возвращение военнопленных», выполняющих туже роль, хотя их содержание уже мало кого волновало, в этих просторных залах теперь расположился самый крупный авторынок со всеми вытекающими: все было заставлено самыми разными машинами, деталями и прочим, слышались отовсюду жаркие торги, споры и вопли. В центре зала яркий предприниматель с густыми усами в кислотном пиджаке желтого цвета продавал на аукционе такси, подобно той, на которой колесит по городу Густав, а чуть позади стоял печальный и потерянный владелец предмета торгов средних лет вместе с женой.

– Три тысячи! Последняя цена за этот крепкий и проверенный временем автомобиль французской сборки. Раз! – продолжал набивать цену предприниматель, которому у дела не было на обедневших хозяев позади, словно он уже мысленно считал прибыль от удачной сделки.

– Три тысячи двести! – предложил кто-то из толпы перекупщиков, которых сюда, как магнитом притягивало.

– Три тысячи двести предложил этот элегантный мужчина в сером пальто. Кто даст больше? Три тысячи двести. Раз! Два! Три! Продано господину в пальто – произнес продавец, расплываясь в улыбке от выгодной сделки.

Фрэнк отошел подальше от этого противного стервятника и продолжил поиски нужной ему детали. Прямо на кафеле были представлены разнообразные товары, но герой долгое время не мог отыскать колесо. Жалко, что старина Рабенс отошел от дел: ранее Фрэнк вел многочисленные дела через этого ушлого гнома с пышной бородой. Теперь приходилось делать все лично. Уставший Георг Альцман присел на скрипучую деревянную лавочку в углу, достал из небольшой коробочки сигарету, и закурил, медленно выпуская дым. В его мыслях возникла та незнакомка из метро. Искать ее сейчас уже бессмысленно. Кто знает, где она теперь? И зачем ей искалеченный жизнью Фрэнк?