Через два месяца Галина поняла, что Игорь ей тоже небезразличен. Она стала отвечать на его ухаживания, но все держали втайне – неизвестно, что выкинула бы Тая, узнав об их отношениях. Игорь тяготился ее вниманием, просил Анну Павловну и Галю поговорить с девушкой. Ему надоели ее знаки внимания – то она ему обеды принесет, то за руку возьмет, а недавно вообще слух пустила по селу, что они вместе. А люди верили…

– Я уже не знаю, как этой глупышке объяснить, что мне она не интересна, что мне по нраву спокойные и умные женщины, а не те, что на шею вешаются и глупости болтают.

А однажды он не выдержал, и сделал так, чтобы Тая сама все увидела. Дождавшись обеда, он позвал Галю на реку, чтобы освежиться летним знойным днем. А сторожу сказал, что если кто будет его спрашивать, пусть ищет его у моста, он там будет.

Не прошло и получаса, как Тая пришла на берег и увиденное заставило ее забиться в истерике. Игорь и Галина весело плескались в воде, а потом они в обнимку вышли из воды.

Прибежав домой, девушка стала крушить вещи в комнате Галины, обзывая ее последними словами. На шум прибежала Анна Павловна, она еле утихомирила свою дочь.

– Что ты делаешь, девка?

– Галя и Игорь встречаются. Как она могла? За моей спиной!

– Ну встречаются, и что?

– А то, что я ребенка от Игоря жду, – выпалила девушка.

Анна Павловна схватилась за ремень и двинулась на дочь.

– Ты своим враньем уже всех утомила. Хватит! – она замахнулась.

– Нет, это не вранье. Помнишь, я ногу месяц назад подвернула? Игорь меня домой принес, ну все и случилось. Вот я и понесла.

– Врешь!

– Кто же такими вещами шутит, мама?

Вечером было разбирательство. Игорь отнекивался, говорил, что ничего у него с девушкой не было, но та стояла на своем. Обратной дороги у нее не было, она готовилась к этому плану и хотела чуть позже все рассказать, даже тряпки прятала и сжигала, чтобы мать обвести вокруг пальца. Но случившееся сегодня, заставило ее привести свой план в действие немного ранее задуманного.

Галя и Анна Павловна поверили, девушка говорила искренне, плакала и просила отвести ее к врачу, чтобы тот все подтвердил. Игорь тоже на этом настаивал.

В конце концов Галя решила, что в субботу они поедут к врачу, а пока им надо прекратить встречи с Игорем.

Но к субботе ближе случилось страшное – загорелся склад. Игорь едва успел из него выскочить. Все тушили пожар, благо, что удалось вовремя спохватиться и большая часть уцелела. Прибежавшая от председателя Галина смотрела на пламя огня и недоумевала – что могло загореться? Но вдруг Тая, вышедшая вперед, громким голосом объявила:

– Это Галя подожгла. Я все видела!

– Деточка, ты что такое говоришь? Ты зачем врешь-то? – Анна Павловна пыталась пристыдить дочь.

– Я не вру. Все знают, что я Игорю ношу обеды. Вот и в этот раз я шла и издалека заметила, как Галя, выйдя на улицу, быстрым движением чем то облила стену склада, затем подожгла и пошла к председателю. Хотела таким образом отомстить Игорю за нас. Что, неправда?

– Неправда! – Галя с ненавистью на нее посмотрела.

– Нет, правда. Ты подожгла и ушла, думала, обеспечила себе алиби! Но я-то все еще издалека увидела.

Тут односельчане стали перешептываться, они не одобрительно кивали в сторону Галины – многие уже знали, что за драма разразилась у них в семье. Только Игорь не верил, да Анна Павловна.

Но никто не стал разбираться. Приехавший из города человек, опросив местных жителей, пришел к выводу, что это Галина уничтожила колхозное имущество, нанеся вред населению из-за ревности. По крайней мере многие так считали, поверив Тае. Ее увезли на следующий день…

Ей дали пять лет. Трясясь в поезде, вместе с такими же заключенными как и она, Галя вспоминала слова офицера:

– Тебе еще повезло, что так мало дали. Но все это потому что у тебя сын маленький, учли заслуги твоего мужа на войне и положительную характеристику.

Да уж, повезло… Галина понимала, кто поджог склад, но разве же кто разбирался в то время…Есть свидетель, есть мотив, а что еще нужно?

Нужно теперь только набраться сил и терпения. Пять лет это не так много, если послушать других подруг по несчастью. За сына Галя не переживала, свекровь за ним присмотрит, а если трудно будет, так родители заберут его к себе. Вот только как ей Тая потом будет смотреть в глаза?

Ей было очень трудное первое время в лагере, лишь письма родителей, свекрови и Игоря ее поддерживали. Да, он ей тоже писал, хоть она и не отвечала на его письма.

Но потом она стала привыкать. В конце концов, она что, единственная, кто терпит лишения и суровое содержание?

Три года казались вечностью, но вот больше половины срока прошло. Осталось еще два..

И вдруг рано над казармой прогремел голос:

– Воробьева, на выход!

Выйдя, она услышала, что ее зовет начальник лагеря. Недоумевая, она прошла в его кабинет и встала посередине.

– Ну что, Воробьева, тяжело тебе здесь? На волю хочется?

– А кому не хочется? – Она пожала плечами, не понимая, что ему нужно.

– Ну так радуйся, скоро будешь дома. Ошибка вышла.

Галине показалось, что у нее уходит земля из-под ног. Это что, шутка? Этот же вопрос она и задала начальнику лагеря.

– Да какие уж шутки. Садись, почитай бумагу.

****

Три года назад.

Тая ликовала – соперница устранена. Да, немного ее жаль, но теперь ничего ей не мешает быть с Игорем. После ареста Галины Тая поехала в город и отдала врачу бабушкину брошь взамен на справку. С этой же справкой она и пришла в сельсовет, требуя повлиять на Игоря. Парень недоумевал – как такое может быть? Но Анна Павловна и председатель поверили девушке. Их расписали. Таисия хотела свадьбу, но Анна Павловна ее пристыдила:

– Ты еще платье белое с фатой надень. И не до радости нам сейчас. – Анна Павловна понимала, что это дочь ее виновата, но не доносить же об этом следователю, тем более она в положении.

Но Тая не учла только одного – Игорь категорично не хотел даже приближаться к жене. Он спал на чердаке, сделав себе ложе из соломы. И как бы не старалась она добиться расположения мужа, у нее ничего не получилось.

А время между тем шло и вскоре Анна Павловна стала подозревать, что дочь соврала.

– Тая, ты же не тяжелая?

– Мама, ты что говоришь? У меня ведь и справка есть.

– Есть, а вот признаков того, что я вновь стану бабушкой, нет.

А на третий месяц Анна Павловна, придя в гости к дочери, заметила ее, сжигающую тряпки.

– Ах ты, лгунья! Ты что же, всем соврала! Я так и думала. А то ж смотрю – не тошнит, живот не растет, козой скачешь. Как же так можно?

Тая, красная от стыда, заплакала:

– Мама, а что мне оставалось делать? Я же люблю его. Я думала, что после свадьбы у нас будет ребеночек, он бы уже никуда не делся. Я просто как увидела его с Галкой, так во мне рассудок помешался.

– Ты понимаешь, что сломала нам жизнь? Ты Галке жизнь сломала! Что теперь делать?

– Мама, это не я подожгла склад, это она, честное слово, клянусь!

Анна Павловна ушла. Она не хотела больше видеть дочь.

Когда через два месяца Игорь и сам понял, что его обманули, он выставил жену из дома с ее вещами.

Она пришла с узелками к матери и та, пустив ее, сделала вид, что не замечает дочь. Такая у нее обида сидела на девчонку.

Два года Таисия слушала насмешки односельчан, ей было туго от того, что мать с ней общается сквозь зубы, а Игорь и вовсе избегает ее и с ненавистью прогоняет.

Однажды зимним вечером, когда Геночка лежал в лихорадке и звал маму, у Таи сжалось сердце. Как бы она не относилась к Галине, а племянника любила. И сейчас, когда восьмилетний малыш, плача и трясясь от жара, звал свою мать, она поняла, что он страдает. Сильно страдает без нее. Он так отчаянно плакал, что она сама хотела зарыдать. Ее и так переполняло чувство стыда за содеянное. Обернувшись, Анна Павловна посмотрела на дочь и спросила: