— Звучит грубо, — ответил ровно, без тени улыбки и даже усмешки.

— Зато правдиво, — с тяжёлым вздохом. — Я не за этим ушла от Кая. Не для того чтобы вернуться к тому, с чего начала.

Я хочу взаимности. Симпатии, влюблённости. Любви. Хочу романтики, свиданий. Я была лишена всего этого по своей же вине. Но я этого хочу. И хочу от него. Хочу чтобы он смотрел на меня как на любимую женщину.

Всего этого я не могу ему сказать. Боюсь осуждения, насмешки. Я сама не до конца понимаю свои чувства к нему. Но одно я знаю точно. Быть шлюхой, даже для единственного клиента я не хочу.

— Ева, — Демидов поднялся с места, сделал шаг.

Остановился справа, в считаных миллиметрах от меня.

— Назови это свободными отношениями, как будет тебе угодно, — коснулся пальцами щеки, спустился к губам.

Невольно прикрыла глаза. Такая ласка приятно отзывалась в сердце, да и не только в сердце. Лёгкие мурашки внизу живота от одного только касания. Такое чувство испытывала тол ко рядом с этим мужчиной.

— Это хорошее предложение, — подцепил пальцами подбородок. — Хорошее начало. Для тебя и для нас, — склонился ниже, к губам. — Подумай об этом, — добавил после легкого касания губ.

Подобие поцелуя. Пришлось прикусить щёку изнутри, чтобы напомнить себе о реальности, и чтобы не потянуться на встречу, для большего.

Артём ушёл, оставив после себя неприятное послевкусие. Неприятное, потому что что разумом осознаю, что он не питает ко мне таких сильных чувств. У него ко мне физическое влечение, скорее всего только оно. Готова ли я быть в таких отношениях с ним? Готова ли я вообще хоть к каким-нибудь отношениям?

Новая рабочая неделя. Новые и постоянные клиенты. Новые Тасины истории и самое главное общение с мамой — всё это не смогло меня отвлечь от мыслей об Артёме. Я пыталась абстрагироваться, не думать о нём. Пыталась найти себя хобби, я даже здорово потратилась на краски, холсты и мольберт. Занималась рисованием в свободное от работы время, но всё же возвращалась мыслями к Демидову.

Что я решила? Не знаю. Во мне борются две личности. Первая говорит о том, что сейчас и в ближайшее время мне абсолютно не нужен мужчина. Мне нужно сделать центром своего внимания себя и отношения с мамой. А вторая…вторая растекается лужицей от одной только мысли о нём и единственно что приводит в чувства и вызывает сомнение, так это Глеб.

Иногда мне кажется, что у меня раздвоение личности. Я даже подумываю записаться к психологу, чтобы не одной копаться во всём этом.

— Знаешь, Глеб на самом деле очень даже ничего, — послышался тихий голос Таси.

Мы сидели на полу в её квартире. Арт терапия — так она это назвала. Ей показалось что я слишком загружена и мне нужно разгрузиться. Она знает о моём новом хобби, поэтому самостоятельно перетащила в свою квартиру практически все принадлежности. Докупила себе только холст и пару кистей. Мы рисовали у неё, потому что ей не хотелось оставлять щенка одного. А привести его ко мне не могла, он может что-то испортить.

— Угу… — протянула, старательно работая кистью.

Тася сказала, что у нас интуитивное рисование. То есть мы не просто срисовываем, а просто рисуем. И будь что будет. У неё выходит значительно лучше, нежели у меня, да и понятней. Но терапия есть терапия.

— В смысле…то есть… — опомнилась, прокручивая в голове короткий диалог.

— Ну скажи, что он тебе нравится, ну пожалуйста!

Тася отставила холст, краски, уселась на колени сложив ладони вместе.

— С чего бы это? — спросила, передёрнув плечами.

— Вы были бы идеальной парой, — подсела, ближе продвигаясь на коленках. — я рассказала о тебе маме…

— Тася! — перебила подругу с возмущением.

— Дослушай, — шикнула на меня. — Так вот, она в восторге! Красивая, независимая, трудолюбивая, скромная, — здесь я поперхнулась воздухом прокашлявшись, — наверняка хорошая хозяйка — тут я немного преувеличила, — хохотнула Тася. — Готовишь ты на троечку, но это мы подтянем. И главное Глеб…Ну не говори, что не замечаешь, как он с тебя взгляда не сводит? А на прошлых выходных? Примчался к тебе по первому зову. А ещё знаешь, что? — спросила, растянув губы в улыбке. — Он у меня спросил пару дней назад, не знаю ли я что за павлин в костюме ошивался под дверью Евы. Это ревность, — закивала подруга.

Она говорила с таким воодушевлением и верой в свои слова, что я просто не смогла не рассмеяться в ответ на её речь.

— Я вообще-то серьёзно, — проговорила обиженно, сложив на груди руки.

— Прости, — коснулась ладонью её плеча. — Просто понимаешь…

— Да что тут понимать? — фыркнула. — Тебе двадцать семь — давно пора замуж. Твои яйцеклетки, знаешь ли, стареют вместе с тобой, а я планирую быть тётей и не единожды. Глебу тридцать пять — там не то, чтобы пора, уже срок годности истекает. И не говори, что тебе нравится этот…ну тот громила, который приходил. Или павлин в костюме.

— Демидов не павлин, — хмыкнула, отводя в сторону взгляд.

— Демидов? — глаза Таси округлились. — Артём Викторович, который?

— Угу, — кивнула.

— Тогда у нашего Хлебушка появился серьёзный конкурент, — покачала головой.

— Ты его знаешь?

— Ну да, — пожала плечами. — Заочно. Выступал пару раз спонсором благотворительных концертов, да и в целом имя на слуху. Странно что Глеб его не узнал… — задумалась. — Они вроде как хорошо знакомы.

Так же задумалась. Не видела реакции Глеба, но вот реакция Демидова совсем не говорила о том, что мужчины знакомы.

— Что Демидов, да? — расстроенно спросила Тася, с тяжёлым вздохом. — Понимаю конечно, он куда известней и богаче. Может даже симпатичней.

— Остановись, — не дала продолжить подруге. — Дело не в деньгах и прочем.

— В чём тогда? Ты любишь его?

Пожала плечами. Люблю ли? Влюблённость и любовь — это разные вещи? А привязанность и влюблённость? Что если я не знаю определения ни одного этого слова? Путаю одно с другим?

— Значит нет, вот если бы любила, точно бы сказала “да”. Но ты согласилась со мной, когда я сказала, что Глеб очень даже ничего…

— Меня кое-что связывает с Демидовым, — не боясь перебила подругу. Знаю она не обидится на это. Иначе у меня просто не получилось бы сказать. — И некоторое время я была в него влюблена. Я так думала. Сейчас он сделал мне одно предложение, и я должна подумать над этим.

— Как правило, женщина знает ответ на подобный вопрос ещё до того, как спросит мужчина. Максимум определяется в ту же секунду, — Тася уселась по-турецки, упираясь локтями в колени.

— Откуда столько познаний в этой области? — спросила с улыбкой.

— Книжки умные и всё такое, — улыбнулась в ответ. — Так что ты решила? Кстати, если ты расскажешь мне всю правду о себе, абсолютно всю, — сделала на этом акцент, — обещаю не осуждать и принять всё как есть, и тогда возможно я помогу тебе разобраться со всем этим. Одной сложно, понимаешь?

Кивнула, соглашаясь с последним.

— Стой! — воскликнула, перебивая мои мысли о Демидове. — Получается это он тебе эту тачку подарил?!

— Он, — кивок.

— И Глеб сейчас занимается её продажей?

— Занимается, — кивок.

— Это больно ударит по самомнению Артёма Викторовича, — кивок. — Ну и пусть, если любит, новую подарит. Лучше, конечно, чтобы нет, ну чтобы ты и Глеб…

— Тася, — перебила её с улыбкой. — Кстати о Хлебушке, он должен был прийти ещё семь минут назад. Он редко когда опаздывает…О, вот и он! — подскочила с места услышав, как открывается дверь.

— Почему не заперто? — послышалось тихое возмущение из коридора.

— Потому что я с Евой и у меня пёс, — Тася на буксире тащила Глеба в комнату. — А ещё у нас район приличный и камеры в подъезде.

— Привет, — махнула Раевскому, пока тот рассматривал апокалипсис из красок на полу.

— Арт терапия? — хмыкнул, переводя взгляд на сестру.

— Угу, — та кивнула.

— Поздравляю с новой жертвой, — растрепал парой движений волосы на макушке сестры.