— Что ты здесь делаешь? — спросил Том, увидев, как девушка спускается в его убежище.

— У меня к тебе тот же вопрос, — ответила та, внимательным взглядом осматривая комнату, повсюду были разбросаны окровавленные полотенца, кое-где были заметны кровавые отпечатки рук, — тебе надо в больницу…

— Оттуда сразу в тюрьму, — возразил мужчина, он неуклюже разматывал бинт одной рукой, вся его аптечка была рассыпана по столу.

— Ну, посидел, подумал бы о своей жизни… — отозвалась девушка, подходя к Тому, — дай, посмотрю… Черт, Том! Быстро ложись, тут же надо зашивать! — воскликнула Арланда, когда мужчина убрал руку, которой зажимал рану на боку.

Девушка быстро смахнула в сторону лишние вещи, и одним движением накинула на кровать простынь. Помогла Тому перебраться. Включила кипятиться чайник и взяв ножницы, стала разрезать промокшую от крови майку мужчины.

— Ты действуешь очень уверенно, — удивился мужчина.

— Стюардесс обучают оказанию первой помощи. Но я не могу определить, задеты ли органы. Ты понимаешь, что твое упрямство может стоить тебе жизни?

— Я не пойду в тюрьму, — отрезал мужчина.

Женщина лишь недовольно взглянула на него. Она стала обтирать его влажным полотенцем, что бы было видно все раны. Порезов было несколько, но опасения вызывал только один. Дав Тому полотенце, что бы он зажимал рану, пока она готовится, Арланда тщательно вымыла руки, продезинфицировала их. Опрыскав кожу вокруг раны лидокаином, она аккуратно обработала ее края спиртом. Вскрыла упаковку со стерильной хирургической кривой иглой и шелковой нитью, осторожно приступила к сшиванию.

— У тебя аккуратные стежки? — пошутил Том.

— Тебе крестиком или гладью? — поддержала шутку женщина, — еще не поздно выбрать.

Закончив шить, она нанесла слой мази, положила кусочек марли и заклеила большим куском пластыря, предназначенным специально для таких случаев. Таким же образом пришлось обработать рану на ключице, хотя она была не глубокой, но сильно кровоточила и проходила недалеко от вены.

— Тебе повезло, еще чуть-чуть, и мне бы не пришлось тебя зашивать, — прокомментировала Арланда.

— Сегодня мне повезло дважды, ты, видимо, опоздала на свой автобус?

— Нет, я пришла даже раньше.

— Тогда, что заставило тебя вернуться?

— Услышала о стычке. У меня должок перед тобой. Вот спасу тебе жизнь — и будем в расчете.

Остальные раны Арланда просто продезинфицировала, нанесла мазь и заклеила. После заставила Тома выпить почти горсть различных антибиотиков и обезболивающих. Лишь после этого женщина позволила себе лишние эмоции и волнения. Руки ее задрожали, и она налила себе бренди, чтобы успокоиться. Том потребовал и себе этого напитка.

— С таблетками спиртное мешать нельзя, — отрезала Арланда, — если твоя печень избежала ножа, то не следует добивать ее такой смесью.

Спорить было бесполезно. Через какое-то время у Тома начался жар. Женщина сидела рядом, отирая его лоб полотенцем, своими силами помочь ему как-то еще она не могла. Оставалось только ждать: задеты ли органы, попала ли инфекция? Ожидание и вынужденное бездействие обостряли ее нервы.

— Не смей умирать, — сказала она мужчине, ее голос дрожал.

— Ты же ненавидишь меня, — отозвался лежащий в полузабытье мужчина.

— Ты сделал мне очень больно своим поступком, и я не готова еще тебя простить, но если ты умрешь — прощать будет и некого…

— Останься со мной.

— Сколько потребуется.

— Потом тоже.

— Ты шантажируешь меня своим положением.

— Я люблю тебя. Ты любишь меня?

— Я же вернулась…

— Это не ответ.

— Давай ты поправишься, и тогда мы во всем разберемся?

— А если я умру?

— Том!

— Арланда.

Оба замолчали и погрузились в свои мысли, прямо из которых Том провалился в тревожный сон.

Три дня мужчина не приходил полностью в себя, находясь в полубреде. Жар не спадал. Арланда не отходила от него, давала таблетки, меняла повязки, обтирала горячее тело. Измотанная, на третью ночь, она задремала, прижавшись к мужчине, чутким сном, постоянно вслушиваясь в тяжелое дыхание раненного. Разбудило ее легкое прикосновение к щеке.

— Том, — улыбнулась девушка, увидев очнувшегося, — тебе лучше?

— Нет, — спокойно ответил мужчина, — я до сих пор не знаю, любишь ли ты меня, и стоит ли мне выздоравливать…

— Ты дошутишься до того, что я вызову скорую прямо сюда.

— Не делай этого, мне лучше! — запротестовал мужчина.

— Чувствуешь, каково это, зависеть от чужой воли? Тебе нужно поесть, бульон и отварное мясо, сейчас самое полезное для тебя.

Девушка быстро разогрела приготовленную заранее еду и стала заботливо кормить мужчину, подложив ему под голову две подушки.

— Из тебя будет хорошая медсестра, — заметил Том.

— Знаешь ли, я отлично чувствую себя в роли стюардессы.

— Хочешь вернуться к этой работе?

— Почему бы и нет?

— Ну да… путешествия, новые знакомства… снова выйдешь замуж, — с ревностью сказал Том.

— Вот замуж снова я не тороплюсь. Мне хватило и одного раза.

— А за меня? Ты бы вышла за меня? — не унимался мужчина.

Арланда опешила. Вопрос поставил ее в тупик.

— Ты головой ударялся? Может, у тебя еще сотрясение было? Или это страх смерти так проявляется?

— Ранение здесь ни при чем, я хотел это спросить у тебя еще в первую ночь…

— В первую? — изумилась девушка.

— Ты тогда сказала, что если бы была моей женой, то все было бы иначе.

— У меня тогда был очень сложный день. Послушай, Том, давай не будем обсуждать все это сейчас.

— Но что мешает нам сейчас поговорить?

— Твое состояние, например.

— Если бы ты могла сказать, что хочешь остаться, то тебе бы ничего не мешало сказать это сейчас.

— Остаться где, Том? — не выдержала Арланда. — В подвале? Ты хочешь, что бы я жила здесь с тобой в лесу под землей?

— Можно построить дом сверху… — растерялся Том.

— Ты разве не помнишь, что мне нельзя появляться в городе?

— А зачем, я все принесу.

— Зачем? Может, чтобы жить нормальной жизнью? А если с тобой что-то случиться? Хоть этот довод ты понимаешь? А если со мной что-нибудь случиться? Люди болеют, Том… если понадобиться медицинская помощь… да и вообще, Том я не хочу жить как отшельница. Мне нравится жить среди людей. Мне нравится общаться, ходить в магазины, заводить друзей. Мне было очень сложно здесь.

— Я не знал. Ты была всегда такой спокойной — тихо ответил мужчина. — Мне казалось, что ты счастлива.

— Я не была счастлива, потому что мужчина, с которым я жила — бандит, и его это устраивает. Потому, что я жила в тревоге и взаперти.

Том угрюмо молчал.

— Давай уедем? Начнем вместе новую жизнь. Нормальную, полноценную жизнь, — сказала, наконец, Арланда.

— Ты уйдешь от меня. Ты умная, красивая, видела и знаешь столько всего… Ты влюбишься и уйдешь. Мне нечем будет привлечь твое внимание в «полноценной», как ты говоришь, жизни. Разве ты обратила бы на меня внимание, если бы не случилось всего это?

Арланда молчала.

— Я знаю, что — нет. Я, ведь, видел тебя. И не раз. А ты? Ты видела меня?

— Я была замужем!

— Ну и что?

— Да, Том, ты прав. Я не видела тебя. Кем бы я была, если бы всем отвечала взаимностью? На меня многие мужчины обращают внимание, но это не значит, что меня надо прятать в лесу!

— Выйдешь за меня замуж — тогда переедем, — упрямо сказал Том.

— Я не хочу выходить замуж! Не надо пытаться удерживать меня чем-то. Научись доверять! — возмутилась Арланда.

— А ты сильно доверяешь другим людям?

— Если любишь, доверие приходит само.

Они замолчали. Каждый остался при своей правде, и поднимать эту тему им больше не хотелось, каждый наделся, что другой сделает шаг навстречу. Время шло, Том поправлялся. Как-то вечером, когда он уже стал подниматься, он подошел к Арланде, желая все же сблизиться с нею, и мягко положил руку ей на талию. Женщина мыла посуду.