BT80 был именно тем, что нам было нужно, чтобы заменить нашу предыдущую парашютную систему, GQ360. GQ360 пристегивается вашей спине, а рюкзак был под ним, что означало, что при прыжке ваш вес был смещен за спину. Если вы попадете под сильный воздушный поток, это может привести к сильному вращению, которое, в свою очередь, может привести к потере сознания. Высотомер автоматически откроет GQ360, но если вы лежите на спине, он раскроется под вами. Вы бы провалились сквозь него, купол обвился бы вокруг вас, и вам была бы крышка.
В отличие от этого, с BT80 рюкзак висел у вас на груди, а это означало, что было практически невозможно перевернуться на спину. Даже если бы вы были без сознания, купол раскрылся бы у вас за спиной и все равно функционировал бы должным образом. Мы объединили усилия с SAS, чтобы получить BT80. Вместе нам удалось обойти трудоемкую систему закупок Министерства обороны и обратиться прямиком к французскому производителю парашюта. И слава Богу, что мы так и сделали: это был фантастический комплект, который можно было использовать прямо сейчас.
Многоцелевая система BT80 производится компанией «Parachutes de France». При цене 50 000 фунтов стерлингов за комплект это не так дешево, но, возможно, это лучший военный парашют в мире. У него наилучший коэффициент скольжения, что означает, что он может преодолевать большие расстояния в зависимости от скорости снижения. При падении с предельно большой высоты мы могли скользить на огромное расстояние, пересекая границы и проникая глубоко в занятый противником район. Он также был сконструирован таким образом, что, когда вы выпускали купол, он открывался более или менее бесшумно, так что мы могли спускаться незамеченными.
Подав мне мой парашют, Альфи помог мне закрепить спереди мой личный кислородный баллон. Это сопровождалось затягиванием серии ремней, которые Альфи закрепил петлей ниже и позади ремней обвязки BT80, прежде чем туго затянуть их, так что у меня возникло ощущение, что мой желудок сдавливается. Он передал мне кислородную маску и ввинтил черную ребристую резиновую трубку в сопло кислородного баллона. Я надел маску на рот и нос и закрепил металлические застежки по обе стороны шлема. Следопыты используют легкие шлемы из стекловолокна с открытым лицом, немного похожие на те, что носят байкеры «Ангелов ада».
Я прижал кислородную маску к лицу и глубоко вдохнул. Если бы латексная резина маски не плотно прилегала к моей коже, я бы почувствовал, как воздух просачивается по бокам. Я показал Альфи поднятый большой палец, и он перевел клапан кислородного баллона в положение «включено». Я вдохнул и почувствовал, как холодный, чистый прилив кислорода поступает в мои легкие, а мгновение спустя у меня закружилась голова. Мы не дышали чистым кислородом, но были довольно близки к этому, и это было фантастически. Не было лучшего способа избавиться от похмелья, если вы накануне вечером были в стельку пьяны.
Перед началом курса HALO каждый оператор Следопытов должен пройти тест на гипоксию, чтобы проверить свою способность функционировать в условиях недостатка кислорода в мозге. Вы помещаетесь в компрессионную камеру, которая для начала воспроизводит атмосферу на уровне моря. Постепенно камера поднимает вас на высоту 10 000 футов, где уровень кислорода заметно ниже. Затем вы должны снять маску и выкрикнуть свое имя, звание и личный номер, а также поиграть в хлопки, чтобы продемонстрировать, что с вашей координацией все в порядке.
Они продолжает поднимать вас все выше, пока все в камере не окажутся в полном замешательстве. Люди по-разному реагируют на условия нехватки кислорода, точно так же, как отдельные альпинисты при восхождении на большую высоту. Цель тестов на гипоксию — доказать, что вы можете работать в течение нескольких минут на такой экстремальной высоте практически без кислорода, если ваша маска выйдет из строя.
Альфи выключил вентиль и перешел к следующему парню в очереди. Я схватил свое основное оружие, потрепанную штурмовую винтовку М16, и перекинул ее через левый бок, направив ствол в пол. Мой 13-зарядный пистолет, «Браунинг», лежал у меня в рюкзаке, потому что, пристегнув его к бедру, я рисковал, что он помешает во время прыжка. Мои гранаты и большая часть запасных магазинов с патронами тоже были там. Но вы всегда прыгали с пристегнутым к телу вашим основным оружием, на случай, если вы потеряете свой рюкзак во время падения.
Все мы носили с собой нож, обычно пристегнутый в ножнах к левому предплечью. Вам нужно было, чтобы он был в пределах досягаемости на случай, если одна из многочисленных строп от вашего купола запуталась и вам пришлось бы ее перерезать.
Наконец, я натянул пару тонких кожаных перчаток. При свободном падении с большой высоты может быть очень холодно, но перчатки были больше для защиты рук. Ручки, с помощью которых вы управляли куполом, были сделаны из прочной ткани, и вам часто приходилось много работать с куполом по своему усмотрению. Даже руки кузнеца все равно могут быть изодраны в клочья, а это последнее, чего бы вам хотелось в начале миссии.
К левому запястью у меня был пристегнут высотомер, который показывал мне расстояние, на котором я находился от земли во время падения. Я установил его на ноль перед взлетом, с поправкой на высоту местности, над которой мы прыгали. Если вы не учли это изменение рельефа местности, ваш высотомер может показать, что у вас в запасе много высоты, в то время как на самом деле вы вот-вот врежетесь в землю. Каждый из нас проверял свои высотомеры, когда C130 набирал высоту, чтобы убедиться, что они работают должным образом.
Надев прыжковое снаряжение, мы неуклюже вышли из ангара, выглядя как группа астронавтов, собирающихся подняться на борт шаттла. Когда мы это сделали, я услышал вой стартеров двигателей на четырех турбинах C130, за которым последовал кашель и шипение первого запуска. Том готовил «большую птицу» к запуску. Мы шагнули к «Геркулесу», когда он начал набирать обороты, и я почувствовал, как по коже побежали первые мурашки.
Я протянул руку и снял свои прыжковые очки, которые были пристегнуты к моему шлему и закреплены сзади. Они были очень похожи на маску аквалангиста, со стеклянными линзами и мягкими резиновыми бортиками. Я проверил что у них было хорошее герметичное уплотнение. Если бы это было не так, очки сорвались бы с моего лица во время свободного падения. Наша конечная скорость приближалась бы к 150 милям в час, и было бы невозможно видеть без защитных очков. Это все равно что ехать на мотоцикле на такой скорости без забрала.
Впереди нас ждали Альфи и два укладчика парашютов. Мы были такими тяжелыми и громоздкими, что упасть было бы достаточно легко, и они помогли каждому из нас подняться по открытоой рампе C130 и занять свои места. Альфи усадил меня на красное складное брезентовое сиденье, третье с хвоста, и пристегнул ремень безопасности у меня на коленях. Последнее, что он сделал, прежде чем перейти к Дезу, это подключил мою маску к основному кислородному баллону C130.
Когда самолет набирал высоту, мы дышали 100-процентным кислородом, чтобы вывести азот из нашего кровотока. Мы дышали из бортового бака C130, чтобы сэкономить наши собственные запасы. На высоте более 22 000 футов быстрый подъем или спуск может привести к декомпрессионной болезни, более известной как «кессонка». Вдыхая чистый кислород по пути наверх, мы надеялись свести эту угрозу к минимуму.
C130 был полностью погружен в темноту, и мы должны были лететь к цели, соблюдая светомаскировку. Снаружи самолета взлетно-посадочная полоса также была лишена освещения. Из кабины пилотов исходило слабое свечение, и укладчики парашютов достали синие световые палочки, чтобы помочь нам добраться до наших мест. Но в остальном все было в полумраке, мои товарищи-десантники вырисовывались темными силуэтами по обе стороны от меня.
Выпускающие подключились к внутренней связи C130, чтобы иметь возможность поговорить с экипажем самолета. Том, должно быть, уже проводил свои последние проверки, поскольку четырехлопастные пропеллеры быстро вращались в темноте. В «Геркулесе» не было звукоизоляции, поэтому, в отличие от коммерческого авиалайнера, шум снаружи был оглушительным. В ушах у меня пульсировал рев турбин, плюс дополнительно вой гидравлики, когда экипаж проверял закрылки, и визг топливных форсунок.
