— Вы что, ребята, никогда не читали «БДН»? — спросил я. БДН — это сленг, который мы использовали для обозначения «Браво Два Ноль».
— Да, на их стоянку обрушились самые сильные снежные бури за последние десятилетия, — вставил Стив.
— Помнишь? Точно так же, как у нас!
Все, что мы получили от Трики и Деза, — это несколько смущенных взглядов. Тем не менее, я предполагал, что они усвоили свой урок. Я был поражен тем, что Трикки мог отправиться на операцию без своего комплекта для холодной погоды. Он был опытным мастером. Непревзойденный солдат Следопытов. Для него было почти немыслимо допустить такую элементарную ошибку.
Впервые я столкнулся с Трикки в 1999 году, в Сьерра-Леоне. Я был там с 1-м парашютно-десантным батальоном, а Трикки был там со Следопытами. Я был свидетелем того, как он и другие парни из Следопытов сражались в джунглях, разгромив кровожадных сьерра-леонских повстанцев ОРФ, и именно этот опыт заставил меня принять решение пройти отбор в Следопыты.
Именно ветеран SAS, Эйди Уоррен, первым разработал систему отбора Следопытов. Он работает по модели SAS, но он короче — шесть недель, в отличие от шести месяцев. По сути, были включены из отбора SAS основные тесты на физическую и умственную подготовленность, для прохождения которых требовалось то же время. Некоторые утверждают, что отбор в Следопыты охватывает те же области, что и SAS, за меньшее время, что делает его более интенсивным и сложным. Другие утверждают, что это чушь собачья: так быстрее, что снижает коэффициент выбытия. Большинству из нас, Следопытов, в любом случае все равно. Это естественный отбор. Это уникально. Он делает то, что вы ожидаете.
Я подал заявку на отбор в Брекон Биконс в разгар суровой зимы. Нас было тридцать пять человек, и мы знали, что выживет лишь горстка. Мы сразу отправились в 8-мильный форсированный марш, который нужно было совершить за один час шестнадцать минут по холмам. Мы начали терять парней в первые десять минут, у них выходили из строя колени или лодыжки, или просто от усталости. Но это придало мне огромный импульс уверенности, когда я осознал, что мой руководитель-инструктор на этой 8-мильной дистанции был Трикки.
С самого начала Трикки ясно дал понять, что мы должны по-настоящему гореть желанием, если хотим попасть в Следопыты. Если вы на самом деле не стремились к этому, вы могли оформить добровольный отказ самостоятельно, в любое время. Трикки проводил отбор по модулю физического состояния и связи, плюс он был одним из шести парней, демонстрировавших, как действовать на стрельбище. Было потрясающе наблюдать, как он орудует своим оружием. Это было похоже на финальную сцену из фильма «Жара», когда грабителям банков приходится с боем выбираться из ловушки, расставленной агентами правоохранительных органов США.
Трикки тоже поднимался с нами на холмы. Он руководил самыми экстремальными походами в самую плохую погоду, показывая на собственном примере, как справляться с ужасными условиями в горах. В Следопытах вы должны были уметь работать в любом климате, поэтому на групповых упражнениях вы выходили практически в любую погоду. У вас было больше шансов получить переохлаждение или травму на индивидуальных тестовых маршах, но даже в этом случае сержант вытащил бы вас с холмов только при крайней необходимости.
Мы спускались с Брекон-Биконс, шли в душ, а затем сразу переходили к тестам по навигации, безопасности в горах, снаряжению для холодной погоды и выживанию. Слишком много парней погибло при отборе в SAS, так что тебе нужно было доказать, что ты знаешь, как выжить, прежде чем они забросят тебя одного и без посторонней помощи на эти неумолимые вершины. Все это делало вдвойне удивительным тот факт, что Трикки так сильно пострадал от погоды в Ираке.
Отбор в Следопыты осуществляется из того же лагеря по тем же маршрутам, что и SAS. Я помню те времена, когда я вытаскивал себя из постели в изнурительные 03:00, чтобы проглотить обильный завтрак, а затем забраться в четырехтонный грузовик и отправиться в долгую поездку в долину Элан. Мы прижимались друг к другу, чтобы разделить тепло тела, потому что тонкое полотно пропускает холодный воздух. Я обнаружил, что мой разум играет со мной злую шутку. Я подумал, действительно ли мне это нужно? Я мог бы выбрать легкую жизнь с ребятами из моего подразделения.
К тому времени, как мы добрались бы до долины Элан, один парень или несколько решили уйти. Они оставались сидеть в грузовике, пока остальные из нас отправлялись в горы. И иногда кто — нибудь говорил сразу после окончания марш-броска: «Сержант, я больше так не могу». Затем следовали еще более экстремальные марш-броски, перемежаемые упражнениями с оружием, а также уроками медицины, связи и подрывных навыков. И с каждым днем твой рюкзак наполнялся все новым и новым снаряжением.
Начальный вес вашего рюкзака составлял 35 фунтов, не включая воду и еду. Он увеличивался с шагом в 10 фунтов, и весь этот вес был необходим для выживания в условиях боевых действий или в горах. Никто не нес никакого мертвого груза только для того, чтобы компенсировать нагрузку. В ваш комплект снаряжения входил GPS-маяк, который позволял руководящему составу отслеживать вас в холмах. Это был очень надежный способ удержать людей от мошенничества. Если бы они заметили, что ваш маячок внезапно начал двигаться со скоростью 80 км/ч, они бы поняли, что вы воспользовались попуткой, и вас немедленно отправили бы в утиль.
Вдоль маршрутов были случайные контрольные точки, где инструктор взвешивал ваш багаж, чтобы проследить, что вы не наполнили его на старте водой, надеясь потом ее вылить. Вы должны были носить с собой деактивированную штурмовую винтовку SLR, которую вы должны были постоянно держать в руках во время марша. На отборе в Следопыты вам запрещено пользоваться любыми дорогами или тропами, по которым может передвигаться машина, плюс вам запрещено использовать свое оружие в качестве трости для ходьбы, что в моменты крайней усталости было чрезвычайно заманчиво. Если вас застукали за каким-либо из этих занятий, вас заставляли бегать вверх-вниз по ближайшему холму, а затем велели продолжать.
Мы все были одеты в полевую униформу у без опознавательных знаков, но сержант выделялся тем, что носил характерный темно-бордовый берет Следопытов. На нем была кокарда Следопытов — указатель направления, наложенный поверх крыльев, с парашютом посередине. Даже если после первой недели вы в полной заднице, ваши ноги болят и покрыты волдырями, и у вас постоянно кружится голова от обезвоживания, вы должны постараться собраться, когда доберетесь до сержанта, дежурившего на контрольно-пропускных пунктах. Вы были вольны покинуть отбор и вернуться в подразделение, из которого пришли, в любое время. Все, что вам нужно было сказать, это: «Сержант, я хочу уйти».
В моем списке был один парень, который был армейским ультрамарафонцем. Он был в отличной физической форме, и на правом плече у него была татуировка «Без страха». Я заметил ее раньше, когда мы были в душе. Мы подошли к финальному 64-километровому маршу на выносливость, окончательному испытанию в отборе Следопытов. Мы достигли отметки в 2 километра, где маршрут начинает подниматься на массивную, почти отвесную гору. Я был одним из последних, кто отправился в путь, и был на полпути к тому ужасному утесу, когда заметил того парня, который пятился назад и спускался мимо меня. Больше я его никогда не видел. Невероятно, но он сломался на последнем препятствии и ушел.
Я прошел отбор Следопытов, хотя травма во время финального марша на выносливость была очень близка к тому, чтобы убить меня. И как только я попал в Следопыты, начались настоящие испытания. Именно тогда мне пришлось освоить это ремесло. Неизменно в разведывательном подразделении Следопытов максимальная численность, которой вы когда-либо достигнете, — это патруль из шести или двенадцати человек. Вам нужно было быть счастливыми, работая как небольшая группа очень решительных личностей. В обычной пехоте все сводилось к тому, чтобы идти вперед и атаковать ротой или батальоном — то есть численностью 100 или 700 человек с лишним, и имея за спиной мощь армии и военно-воздушных сил. В Следопытах вы были крошечным подразделением, изолированным далеко на территории противника.
