В её ещё такой недолгой жизни, любви было не много, больше испытаний и потерь. Родителей своих она почти не помнила. В памяти остался нежный голос матери, которая с любовью одевала, причёсывала Элену. Часто приходила к ней перед сном, отсылала кормилицу и сама укладывала дочку спать. Отца Элена видела значительно реже, возможно, поэтому осталось ощущение, что он был большой и сильный, а детали забылись, стёрлись из памяти. Потеря родителей стала большим ударом для девочки, хотя тётя сразу забрала её к себе, и уверяла, что они ненадолго уехали, и она поживёт у неё до их возвращения. Элене хотелось в это верить, но она помнила бурю в тот злосчастный день, которая напугала её. Девочка прижималась к кормилице при каждом ударе грома, а молнии пугали ещё больше. Ужасный ветер вырывал ставни окон, валил деревья, срывал крыши домов. Когда, наконец, буря стихла, и все вышли во двор посмотреть на последствия урагана, к воротам прискакал всадник. К нему подошёл управляющий. Всадник что-то сказал и умчался, а управляющий, какой-то неуверенной походкой, будто выпил вина, пошёл в дом. Все стали переговариваться, на лицах появился испуг, и они пошли за ним. В доме ощущалась тревога. На Элену смотрели с сочувствием, она слышала слова: кораблекрушение, сиротка, но её детский ум не хотел принимать и верить в это. На следующий день приехала тётя и забрала её. Постепенно жизнь начала налаживаться. О ней заботились, тётя любила племянницу, но в её глазах Элена часто видела жалость и сочувствие, это мешало девочке почувствовать себя счастливой. Дядя её будто не замечал, лишь в последний год жизни в их доме, стал проявлять к ней внимание и дарить подарки. Только Элену это не радовало, ей почему-то становилось страшно.

Однажды, когда дядя уехал, тётя пришла к ней в комнату и сказала, что им надо серьёзно поговорить.

– Элена, настало время подумать нам о твоём будущем. Ты, конечно ещё очень юная, но обстоятельства складываются так, что возможно вскоре я ничего не смогу сделать для тебя. Поэтому нам надо прямо сейчас решить твоё будущее. Ты, наверное, уже заметила, что в обществе мужчины имеют, куда большую свободу, чем женщины? В юности судьбу девушки решает её отец, так как у тебя нет отца, о тебе предстоит позаботиться твоему дяде. К сожалению, у меня нет уверенности, что устраивая твою судьбу, он будет руководствоваться твоими интересами, а не своими желаниями. Это вызывает у меня озабоченность и страх за тебя. Возможно, он решит выдать тебя замуж, и вряд ли будет спрашивать твоё согласие. После замужества вся власть над тобой будет у мужа. Ты будешь полностью зависеть от его желаний, прихотей. Неизвестно, что это будет за человек и насколько у него будет доброе или жестокое сердце.

Элена слушала тётю, ей становилось страшно, будущее пугало её, а мужчины представлялись злыми монстрами, желающими погубить её.

– Может быть, тебе повезёт в жизни, и ты встретишь любовь, но за свою жизнь, я не встречала счастливых замужних женщин. Даже, если в начале их семейной жизни любовь и была, то с годами она сменялась привычкой, долгом, разочарованием, приносящими много боли. Я долго думала о тебе, Элена. Глядя на тебя, я вижу красоту и ум. Разве может это оценить мужчина! Он ведь добившись тебя, усладится, как наслаждается охотник добычей и всё! А мне бы так хотелось, чтобы ты стала сильной и независимой женщиной, чтобы перед твоим умом и красотой трепетали все мужчины и ты, если конечно захочешь, могла сама выбирать лучших из них.

– А такое возможно? – робко спросила Элена.

Глубоко вздохнув, тётя сказала.

– Для этого есть один лишь путь – стать жрицей, и не в наших греческих храмах. Здесь жрицы служат Афродите, служат любви, а это всё сводится лишь к служению мужчинам. Надо ехать в Египет, там, в Храме Исиды ты сможешь получить лучшее образование из возможного, и, я надеюсь, занять достойное место в обществе. Только для этого нам придётся расстаться.

– Я не хочу, – взмолилась Элена.

– Я тоже, моя хорошая, но ты будешь не одна, твоя кормилица Нефел поедет с тобой. Она сама родилась в Египте, и даже прислуживала в Храме Исиды. Только однажды на рынке познакомилась с греком, торговавшим оливковым маслом, влюбилась и вышла за него замуж, а он привёз её сюда. От неё я узнала об этих храмах.

– Так мне придётся ехать в чужую страну? – Элену объял ужас.

– Не переживай, ты поедешь в Александрию, хоть этот город находится на территории Египта, он является греческим, у тебя там, как у гречанки будут полные права, и в случае непредвиденных обстоятельств, я всегда смогу забрать тебя. Там есть Храм Исиды. Я написала письмо Верховной Жрице, а несколько дней назад получила ответ. Она ждёт нас.

– И я тебя совсем не увижу больше?

– Почему же, я буду навещать тебя, писать письма. Больше того, если после обучения ты не захочешь становиться жрицей, я заберу тебя. Только тогда уже твоей судьбой будет заниматься дядя.

Элена была растеряна, расстроена, но своим детским сердцем чувствовала, что тётя желает ей добра. Помолчав, немного подумав, Элена согласилась ехать в Александрию.

– Вот и хорошо, – облегчённо сказала тётя, – тогда надо собираться в дорогу, пока не возвратился твой дядя.

Через три дня они прибыли в Александрию, и сразу направились в Храм, расположенный высоко на склоне горы. Дорога к Храму считалась священной, и потому мощённой. По обеим сторонам стояли статуи сфинксов. Храм и постройки рядом с ним окружала стена. Вход закрывали пилоны, большие ворота, покрытые декоративными барельефами, раскрашенными в яркие цвета. Считалось, что это оберегает Храм от злых духов. Подойдя к воротам, Элена оглянулась, отсюда открывался великолепный вид на море.

Тетя постучала в ворота. Распахнулось небольшое окошко, охранник поинтересовался, кто они? Показав письмо, тётя назвала себя. Теперь открылась небольшая дверь, тоже встроенная в ворота, их впустили. За пилоном находился большой, или, как его называли в Храме внешний, двор, окруженный колоннадой. Стволы и капители колонн украшались декоративными барельефами, изображавшими свитки папируса или стебли лотоса.

Храм вначале восхитил Элену своим величием, но длинные мрачные коридоры, по которым им пришлось идти, навеяли страх и тоску. Встретила их девушка в одеянии, которого раньше Элена не видела, и провела в небольшую комнату, предложила присесть и подождать, пока освободится Госпожа. Ждали долго, наконец, в комнату вошла уже другая девушка, и отвела их к большой золочёной двери. Дверь распахнулась, и Элена даже зажмурилась от великолепия комнаты, в которую попала.

В центре комнаты на возвышении стояло кресло с очень высокой спинкой, украшенной изображением Исиды с солнечным диском, посохом и анкхом. В кресле сидела женщина, от которой Элена не могла оторвать взгляд, так прекрасна, она ей показалась. Это была Верховная Жрица, которая тоже с интересом рассматривала девочку. Она сразу отметила её красоту, не по-детски серьёзные глаза, и восхищённый взгляд, который Элена даже не пыталась скрыть. Это польстило ей. Тётя хотела что-то сказать, но Жрица властно подняла руку и та умолкла.

– Подойди ко мне, – позвала она девочку.

Элена робко приблизилась.

– Как зовут тебя?

– Элена.

– Умеешь ли ты читать, Элена?

– Да, могу.

Женщина вновь сделала жест рукой, появилась девушка, с книгой в руках.

– Читай.

Элена взяла книгу в руки, читать она любила, и к книгам относилась трепетно. Эта оказалась большой и очень тяжёлой, но присесть никто не предложил. Наугад открыв страницу, Элена начала читать. Читала она бегло, с выражением, стараясь вникнуть в содержание текста, но он оказался не простым для её понимания.

– Хорошо, теперь посчитай.

Элена начала считать.

– Достаточно, а как у тебя с арифметикой?

– Она хорошо складывает и вычитает, – всё же не сдержалась тётя.

Вновь последовал жест. Верховная Жрица явно желала беседовать только с девочкой. Дальше последовал экзамен по арифметике. Элена и тут оказалась на высоте.