Глава 11
Лилия
Детдомовская?! И что, значит, можно все? Можно за человека не считать?! А если это не так!
Возмущение клокочет в горле, я едва не выбалтываю свой секрет, но тогда и многое другое бы вылезло наружу. Едва успеваю замолчать, проглотить слова.
Директриса расценивает мое молчание по-своему:
– Вот и хорошо, – закрывает толстый ежедневник. – Вот и порешали вопрос.
– Ничего мы не порешали, – отвечаю севшим голосом. – Найдите другую кандидатуру. Может быть, сами сходите?
Глаза директрисы округляются, как чайные плошки.
– Ты забыла с кем разговариваешь?! Совсем совесть потеряла…
– Я разговариваю с директором общеобразовательной школы, но создается впечатление, что с сутенершей какой-то. Мамку из себя корчите? На одних пустых угрозах решили дельце обстряпать?
– Да как… Да как… Да как ты смеешь? – сумела булькнуть. – Забыла, чем тебе грозит отказ?
– Ничем, наверное. Кроме повышенного внимания к моей персоне! – усмехаюсь.
– Я жалобу на тебя достану!
– Так и вам же достанется. В первую очередь! Про учителя поговорят и забудут, слава богу, учителей всегда не хватает. Здесь не смогу место себе найти, в село поеду работать. Свежий воздух, продукты домашние. Словом, я не пропаду, а вот сколько мест для директоров? В десятки, в сотни раз меньше! Сколько из них мест директоров столичных школ, пусть даже среднеобразовательных и не в самом благополучном районе?
– Последний шанс, Андреева. Иначе твоя жизнь в этой школе превратится в ад! – напоминает директриса. – Я не буду ни есть, ни спать, но потрачу это время на то, чтобы ты пожалела о своем решении! – выпаливает гневно и грозно.
Пожалуй, я бы испугалась. Должна была испугаться. По правде сказать, дрожу от страха, но есть и куда более страшные события, более жесткие и грозные люди в моей жизни, поэтому их тени – длинные и темные до сих пор иногда страшнее всего остального. По сравнению с ними гнев директрисы не страшнее легкой склоки на базаре или в общественном транспорте, когда кому-то нечаянно отдавили ногу. Играть на контрастах… Иногда это полезно. Потом придется снова испуганно оборачиваться на каждую подозрительную тень или шорох, но зато буду избавлена от постыдной участи развлекать мерзкого старикашку!
– Сон и еда полезны. Давайте мы не будем лишать вас здорового сна и нарушать режим дня? Я просто сама напишу заявление на увольнение!
Внутри начинает попискивать сигнал тревоги: а что делать потом с долгами?! Как рассчитаться по ним, если остаться без работы?!
Но рука уже тянется к лотку с бумагой. Наверное, я очень решительно настроена, потому что пухлая директриса накрывает мою руку своей ладонью – прохладной и немного липкой.
– Постой! – говорит изменившимся голосом. – Всегда можно договориться. Я-то думала, ты простушка, а ты зубастая, знаешь толк в этих делах, своего не упустишь!
Ольга Васильевна похлопывает по моей руке своей ладонью, а потом улыбается, жирные губы с кремовой помадой расплываются в неестественно широкой улыбке. Смотря на меня, она тянется к телефону и звонит секретарше:
– Галиночка, – щебечет. – Сделай нам два кофе. Со сливками, с сахаром. Конфеты достань.
– Послушайте, Ольга Васильевна…
– Давай начнем разговор иначе! – машет ладонями. – Все, считай не было первой части, начинаем заново.
– А так можно?
– Так нужно, – понижает голос. – Когда вопрос касается значительной суммы субсидий. Теперь я поняла, чего ты добиваешься, и готова оговорить сумму.
– Какую сумму, Ольга Васильевна? Разве вы не про вытертые маты говорили?
Директриса переплетает пухлые пальцы и смотрит на меня с огоньком в глазах:
– Милая, если мы с тобой будем работать в одной команде, хватит и на спортзал с матами, и на другие нужды. Например, на шубку новую. Есть у тебя норковая шубка, Андреева?
– Мне и в пуховике не холодно. Спасибо.
Знаю я эти шубки! У Альки есть такая, купила в прошлом году. Взяла в кредит, потому что у всех городских учителей были шубки норковые, а у нее – нет. «У всееееееех приличных учителей!» – словами Альки. Нельзя отставать! Поэтому подруга и взяла шубку в рассрочку, но я думаю, в этой короткой модной шубке не так уж тепло, иначе бы подруга сразу после прогулки пешком не бежала греться к батарее и отпиваться горячим чаем.
– Хорошо, не шубку. Но чего же ты хочешь, верно? Слышала, у тебя проблемы с недвижимостью! – находит болевую точку и расшатывает. – Сможешь себе хорошую квартиру снять или внесешь первый взнос под ипотеку. Сейчас очень выгодные условия, а мой зять работает в программе, поможет тебе все документы оформить и протолкнуть побыстрее!
– Послушайте, мне ничего из этого не нужно! Не такой ценой!
Легкий стук в дверь.
– Войдите!
В кабинете появляется Галина, секретарша директрисы, расставляет на столе кофейные чашки, вазочку с тростниковым сахаром и вазочку с конфетами.
– Вообще-то у меня уроки идут.
– Ничего страшного, Алевтина присмотрит за твоими сорванцами. Обдумай мое предложение! – директриса шумно дует на кофейный напиток. – Что плохого сходить на одно свидание? Девушки твоего возраста должны пользоваться возможностями!
– Девушки моего возраста хотят любви, а не ложиться под старикашек.
– А кто говорит, ложиться? – делает удивленные глаза, но я не верю этому выражению. – Поужинаешь, прогуляешься по городу. В лимузине покатаешься. Культурный человек, очень обходительный. Может быть, у вас все серьезно завяжется и скоро упорхнешь из школы в другом статусе…
Ой, все… Пошли сказки как в фильме «Красотка»!
Как будто с Алькой разговариваю…
– У тебя есть вероятность роскошно устроиться в этой жизни. Пользуйся природными данными, пока есть такая возможность! – советует директриса. – Другого такого шанса может и не быть… Тем более, Александр Альбертович уже заказал столик в ресторане. Видный человек из министерства культуры и спорта.
«Встать и уйти! Встать и уйти…» – колотится в висках.
В кармане оживает телефон, начинает вибрировать короткими уведомлениями и выдает более длинную трель звонка. Я не отвечаю на звонок, но осторожно достаю телефон из кармана и смотрю на экран, листая сообщения, присланные с неизвестного номера.
«ЧС? Серьезно?»
«Ох, Ли-лич-ка!»
«Столько тебя еще учить нужно…»
Даже без подписи догадываюсь, что это Ратмир.
Директриса расписывает перспективы, заливается соловьем. Я тихонько открываю чат и почему-то пишу:
«Ты не вовремя. Меня склоняют пойти на свидание с видной шишкой из министерства…»
Секундная пауза.
«Что за шишка?»
«Кто?»
«Имя того хера пришли!»
Секунда.
«ЛИЛЯ!»
Сердце пульсирует уже даже не в горле, но в висках, на кончиках пальцев.
– Ольга Васильевна, а как фамилия у…
– Минеев! Минеев Александр Альбертович, – улыбается с довольным видом, решив, что я сдалась.
Вряд ли Ратмир станет решать мои проблемы, просто рисуется. Даже если предположить, что решится одна проблема, от второй меня никто не избавит, верно? Тем не менее, отправляю:
«Минеев. Из министерства культуры и спорта…»
Ответ прилетает дробными сообщениями. В каждом – не больше двух-трех слов.
«Шестерка!»
«Считай, что его уволили!»
«Забудь!»
«Иди уроки детям учить»
«Вместо тебя там мартышка раскрашенная»
Что?!
«Ты на моем уроке сидишь, что ли?» – пишу с удивлением.
Он не отвечает прямо на вопрос, но присылает другой ответ, в два сообщения:
«Иди хорошему детишек учить»
«Всему остальному я научу»
Щеки опаляет жаром. В лицо бросается краска.
– В общем, Андреева, торопить не буду, обдумай все хорошенько! – выводит из раздумий голос директрисы. Она смотрит на часы. – Время у тебя до конца занятий… В два я хочу услышать от тебя уверенное «да».
