- Не шуми, милок, - спать пора. А чтобы спалось тебе сладко да крепко, надобно тебе на сон грядущий сказочек порассказать. Есть, Дунай, сказочки Заветные, Заворотные, что Кочевряжки Спрятанным Счастливицам завещали. А как во время Незнакомое появились Хухры да Мухры, они-то Счастливиц и обнаружили. Как узнали они Заветные Сказки, сразу их спрятать подальше захотели, да не тут-то было. Так и пошли гулять Сказки Заворотные, кто мытьем, кто катаньем, кто кудахтаньем, а достигли они наших дней.
Но услышать их сейчас - это все равно что заглянуть в то, что было Еще до Большого Мешка.
Старик уселся поудобнее и, еще раз поправив одеяло на Дунаеве, не спеша повел рассказ:
Попал Сюдой
За лаковым рукомойником да за сахарным отстойником, под
притолокой сусечной да на полке немеченой, за страною Пыль и
страною Забыль. за лесом Теря и рекой Упадь - страна Еноть
лежит.
В этой стране небо Сикось называется - здесь оно
накренилось. С одной стороны Еноти Сикось вверх идет, и дальше
ничего нету. В той стороне на земле лес глухой стоит, а над
ним - ничего, ни неба, ни солнца, ни луны со звездами, ни
облаков. Ни дождя, ни снега там нет, и деревья голые стоят.
Всякий, что в этот лес пойдет, там и пропадет. С другой стороны
Еноти Сикось книзу идет и у самого края с землей смыкается.
Вдоль этих мест маленький лес растет.
В Еноти вся вода Накось называется - она тоже накренилась.
А кто по воде плавать начнет - всегда на землю скатится. Много
воды в Еноти, и кто по воле катается - Салазки называются. Те,
кто не катается, зовутся - Сидяхи.
Салазки ходить по Еноти любят и сами себя Тулой зовут.
Пропащий лес Тамка называют и все время в Тамку уходят и
пропадают. Больше нигде не появляются. Но не все Салазки Тудой.
Есть и один Сюдой, который у всех Тудой спрашивал:
- Крыша должна быть с той стороны, сверху Сикося. Когда
гром гремит, то значит, по крыше кто-то скатывается. Что бы это
могло скатываться?
А Тудой ему отвечали:
- Что бы там по Сикосю ни скатывалось, не хотим под
Сикосем жить! Хотим в стране Дорогай жить, где ничего над тобой
не висит и под тобой не гудит.
Послушал Сюдой и ушел от них, хоть и был Салазкой. Шел по
Еноти и в Сидяху пришел. По речке соскользнул и в Сидяху
свалился. А Сидяха сидит себе и улыбается. Пошел да посала-зил
Сюдой, а Сикось все ниже. Облака над самой землей плывут, Сюдой
нагибаться начал, смотрит - а уже к Елозкам попал. Елозки на
месте усидеть не могут, Сюдоя не замечают. Да и Сюдой Елозок
сторонится, по лесу дикому проходит. А как Елозок прошел, к
маленькому лесу через озерцо перескользнул. Лес этот Точь-Точь
называют, а в нем и за ним Окрошки живут. Их еще Дальчуны
зовут - к ним идешь вблизь, а не дойдешь - все время далеко,
едва видно. Сюдой идет, Точь-Точь хрустит, а Окрошки только
нижнюю часть Сюдого видят и называют ее Елозище. А за облаками
Сюдой спрашивает:
- А кто скажет Сюдою, что по крыше Сикося катится?
Расскажите, Окрошки, авось услышу!
А Окрошки далеко стоят и громко ему отвечают:
- Сикось тут у нас с землей смыкается! Здесь тебе не
пройти. А вот в сторону пойдешь - Накось увидишь. Где Сикось с
Накосью встречается, никто не пройдет.
- Вам не пройти, а я пройду. Говорят, за той стороной
страна Ужонь есть, а в ней то, что по Сикосю скатывается.
Сказал Сюдой и пошел к ближней Накоси и под нижний край
Сикоси пронырнул. Тут и Накось кончилась. Смотрит Сюдой, куда
попал, а перед ним - Дурында.
Занычь всех спрятал
Идет Занычь по заборам - прытью выхваляется. А ему
говорят:
- Ходи-ходи, да меж двух заборов не попади - в Ставень
превратишься.
Смеется Занычь, на ушах стоит. А как на бровях стал
ходить, Выкобень на него наехала. Выкобениваться начал Занычь
да и меж двух Заборов свалился.
Выбегает из-за калитки дедушка Хапусь и оплутошил За-ныча.
Приводит Заныча к себе, а там - дверцы да занавесочки. Отворил
Хапусь свой Шкапчик. А Шкапчик Укромович спал и того не
заметил, как Хапусь поставил Заныча, до пола прихлопнул и в
Шкапчик положил. Сидит Занычь и шкапчик изнутри трогает.
Немного погодя видит - из дырочки в углу костяная мышка
вылезает.
- Что, Занычь, сидишь, от света белого ушел? Говорит ей
Занычь:
- Тебе видно, что сижу, а мне видно, что куролесить сюда
пришел!
- Раз пришел, то за мной иди, не отставая! - мышка ему
предлагает. И - юрк в щелку. Занычь себе взял и за ней юркнул.
Встал, осмотрелся - а вокруг хоромы деревянные, светлые, и
дорожки меховые.
Тут схватили Заныча и потащили, а кто - не видимо.
Испугался Занычь, понял, что Заусень попал, а виду не подает.
Может, что и Доседи его забрали, а виду тоже не подают. Привели
Заныча в залу и будто на стол накрыли, как скатерку. И очутился
тут Занычь по грудь в теплой воде, а по воде вокруг расписные
подносы плывут и на них пламень желтый, да красный, да
пушистый. Говорят Занычу:
- Хочешь прыгать - прыгай, да только под воду не ныряй.
А темень - хоть глаз выколи, только плошки с пламенем
видны. Вот Занычь взял да и нырнул незамечен. И тут же
засмеялись вокруг, Заныча свернули со стола и за перегородку
закинули. Мелькнуло что-то, и подумал Занычь:
"Ох, говорили мне, что кто к Доседям попадет да Рознилку
встретит, то будет уж сам не свой - станет он тем, кто Сам Себя
За Руку Водит, Сам Себя Обмануть Спешит, Сам От Себя Прячется,
Сам Себе Кладовочка! Ох, бежать надо Занычу!"
Как подумал, так и укатился под ковер. Плутал Занычь и с
лестницы упал. Лежит и видит, что на полке лежит, в Шкапчике. А
Шкапчик Укромович просыпается и спрашивает:
- Кто там появился, шуршанием прикрылся? А Занычь ему
отвечает:
- И ответил бы тебе, да не знаю, с кого начать. Тут дед
Хапусь Шкапчик отпирает и видит - Занычь свернутый лежит.
Распорядил Хапусь его и видит: Мешочки в разные стороны бегут.
Схватил Хапусь Мешочек - открыл, а из него Сторожа прыснули.
Изловил Сторожа Хапусь - а это не Сторож, а Пороз.
Разобрал он Пороз и оглянуться не успел - вдруг Сплошь
