30 июля 1943 года.

Солнечно, тихо…

Работаю над пьесой. Как ее встретят в Москве, какая судьба ждет ее? Ведь столько труда вложено. Но, видимо, надо брать поправку на время, на условия работы и на требования начальства…

Брожу по саду… Все мелочи — прочь! Думать еще напряженнее о современных людях, о России и, может быть, написать новую пьесу…

…Хотя наступление на Мгу и не получило успешного развития, но наши, однако, вплотную подошли к Синявинским ключевым высотам… Говорят, что скоро грянет удар всей (включая и Балтийский флот) артиллерии Ленинградского фронта по находящимся в Урицке осадным батареям противника, обстреливающим Ленинград. Давно пора!..

1 августа 1943 года.

Воскресенье.

Сегодня двадцать девять лет со дня объявления Первой мировой войны. Двадцать девять лет моей военной службы…

Несколько последних поправок к пьесе… На репетициях я, конечно, увижу еще ряд недостающих деталей.

Ровное светлое настроение. Ясность в служебных делах — боевая готовность — и ясность литературного плана:

1. «У стен Ленинграда» — издание, постановка;

2. Книга «Крепость Кронштадт» — издание;

3. Сборник очерков и речей — издание;

4. Текущая работа (газеты, выступления, радиоречи и пр.);

5. Новая пьеса.

Вперед!

Под Орлом новый рывок наших войск… Вот бы к 8 августа — «черному дню немецкой армии» в 1918 году^[113] — взять Орел…

2 августа 1943 года.

В 5 утра — разрыв снарядов, звон битого стекла. Это — немецкое «с добрым утром».

По радио. Налет американских бомбардировщиков на Плоешти, откуда Гитлер получает 35 процентов горючего (высококачественный бензин!).

Союзники объявили, что, поскольку с 25 июля и до сих пор итальянцы не приняли решения о заключении сепаратного мира, удары по Италии будут наноситься с возрастающей силой.

С утра написал три листовки к немецким солдатам… Днем еще три…

Время от времени залпы, свист немецких снарядов.

Написал еще листовку «Говорит Гитлер» (обработал два его выступления)…

Вечером звонок из Москвы: редактор «Красного флота» Мусьяков просит отклик на злодеяния фашистов, которые клеймят наших пленных каленым железом. Вопиющее сообщение!..

3 августа 1943 года.

Солнечно… После дождя сад и огород — еще пышнее… Тыква раскинула во все стороны свои огромные листья и побеги. Мак облетел, а семенные чашечки стали темно-зелеными.

Огород для нас огромное подспорье: несколько листьев капусты, репка, две-три морковки, одна-две свеклы — и обед готов.

Балтийские летчики 1 августа атаковали в Финском заливе караван неприятельских судов. Потоплено два транспорта — 11 000 тонн, два сторожевых катера и один тральщик.

Подплав готовится к осенней кампании…

Работая над листовками, пользуюсь немецкой энциклопедией и туристскими справочниками. И сама тема, и материал, и работа — остры. Драка серьезная! Тошно будет Гитлеру!

Из рассказов соседа Обертышева:.

«Мы теперь по чердакам ходим, ищем шпионов-корректировщиков. А ведь плохо они действуют — немец метит по кораблям, по штабу флота, по заводам, а достается гражданскому населению.

Отогнать бы их подальше, хоть за Пушкин…»

4 августа 1943 года.

В 10 часов утра — на партбюро… Выборы нового бюро…

Вечером — на партсобрании… Ряд выступлений о практике работы на местах, о необходимости большей инициативы и т. п. и т. п.

Я коснулся вопроса о работе с офицерством…

Мое выступление вызвало острейшие отклики. Офицерская тема в сущности была центральной на партсобрании. Член Военного совета предложил продолжить собрание (для дальнейшего обсуждения) 6 августа в 2 часа дня.

Меня избрали в партийное бюро…

5 августа 1943 года.

Наши войска ворвались в Орел!

Еду на творческую дискуссию в ЛССП…

Душно, к грозе… И город и мы, ленинградцы, непрерывно эволюционируем, ибо эволюционирует война, и это непрерывное ощущение движения неизмеримо острее, чем до войны. Меняются люди, облик города, субъективное отношение к пейзажу. Обостренность чувств уступает место ощущениям более прочным, более тяжеловесным, что ли. Нервные романтические взлеты 1941–1942 годов заменяются тяжелой уверенной поступью. Дорога дальняя, трудная. Надо собрать и рассчитать силы…

В ЛССП виделся с Тихоновым, Лихаревым и другими писателями…

Во время совещания, часов в семь, — опять обстрел города.

Просмотрел в союзе № 7 журнала «Ленинград» (к 240-летию города). Там и мой очерк.

Получил в подарок сборник — поэты о России. Хорошо издан, для осажденного Ленинграда — просто отлично. Горком рекомендовал взять курс на солидные, высококачественные издания.

Во время докладов Инбер и Саянова началась гроза. Из окон видна темная Нева с рябью от налетающих шквалов. Стоят закамуфлированные корабли… Удары грома. (Хороши стихи Анны Ахматовой в № 7 «Ленинграда» о звуках грома и артиллерийской стрельбы.)

…Вера Инбер делает литературный обзор. С вежливой, милой, но язвительной улыбкой щиплет ряд поэтов, вонзает «ножик» под ребро Ольге Берггольц за ее минор, тоску, «устаревшую» тему блокады и т. д.

B. Саянов:

— Оборона Ленинграда особая: не немцы наступают, а мы, — мы их бьем, выматываем, терзаем…

В некоторых выступлениях нет ни силы, ни правды! Чириканье о форме, «шепотом» о событиях, истины о том, что надо, мол, трудиться (сейчас ведь весь народ трудится не покладая рук!)…

Нечего записывать!

В докладе о драматургии — только перечень пьес и пересказ содержания.

…Дома — в десятом часу вечера. Лежат газеты, письмо от А. Штейна.

Включил радио: «Сегодня, 5 августа, между 11–11.30 вечера будет передано важное сообщение». Догадки…

C. К.:

— Война с Японией? Что-либо в отношениях с союзниками? Мир с Финляндией?

Я:

— Подождем полчаса…

…Тишина… Тикают часы. Закрыты затемненные окна. Репродуктор пока молчит. Отдельные] шорохи. Капли дождя… Лампа прикрыта газетами; чуть пробивается ее желтоватый свет. Ждем… Что входит, что нового войдет в судьбу нашу? В репродукторе — шум, фон.

11.16. Снова все затихло. Пауза. Опять метроном^[114]… Почему не позывные? Неужели помешает очередной обстрел?

Включение! «Слушайте нашу радиопередачу…» — и полное молчание. Затем — тиканье метронома. Текут минута за минутой. Опять молчание.

11.35. Опять метроном.

11.36. Позывные Москвы!

11.40. «Внимание! Слушайте, говорит Москва! Работают радиостанции на волнах…»

Сегодня, 5 августа, войска Брянского фронта при содействии Западного и Центрального фронтов в результате ожесточенных боев овладели городом Орел. Сегодня же войска Степного и Воронежского фронтов сломили сопротивление противника и овладели городом Белгород.

…Отличившимся в боях дивизиям присваивается наименование Орловских и Белгородских. В 24 часа в Москве будет салют в честь наших доблестных войск: двенадцать артиллерийских залпов из ста двадцати орудий!

Записал тут же, на слух. Конечно, все не запомнить. Завтра прочтем в газете. Первый салют Москвы — победителям! Блестящая победа…

6 августа 1943 года.