Тяжело дыша, он медленно сглатывает и буравит меня мрачной темнотой своих диких глаз. Мы буквально сражаемся за один клочок воздуха. Он нависает так близко, что я даже не могу отвернуться от него. Не в этот раз.
Мой пульс зашкаливает, пытаясь убедить меня, чтобы я не ввязывалась в серьезную авантюру, колоссально рознящуюся с моей сущностью. Правда, складывается впечатление, что до этого момента я была совершенно незнакома с истинными желаниями, которые каким-то чудом дали о себе знать рядом с этим гребаным блондином.
Нервно облизываю пересохшие губы, отвлекаясь на пирсинг, красующийся на влажных губах и одновременно пытаюсь найти спасения от этого придурка, вот только каждый раз меня ждет тупик.
Где-то снаружи гремит музыка, а мы внутри безлюдной пещеры… мой крик даже никто не услышит. Но какого черта меня не приводит в ужас это умозаключение?
Парень снова пытается сократить расстояние, однако на этот раз я оказываю большее сопротивление, вцепившись руками ему в горло. И, проклятье, я делаю ошибку, потому что в этот момент он прикрывает глаза, испуская утробный звук наслаждения. Ахнув, резко одергиваю руки и еще сильнее прижимаюсь к неровной стене.
– Ты не кажешься трусихой. – Он открывает глаза, затуманенные поволокой желания, после чего широкие ладони неожиданно опускаются на мою талию и сминают ее, подобно стальным тискам.
С моих губ срывается глухой звук, но я душу свою растерянность, сжав пальцы рук в кулаки. До будущих полукруглых отметин на ладонях.
– Это не так, – выдавливаю из дрожащей груди, смотря на него сверху вниз. – Мне просто… – нервно облизываюсь и произношу решительнее: – Мне просто это не нужно.
Он насмешливо дергает проколотой бровью, большими пальцами поглаживая мой живот.
– Разве? – хрипло интересуется он, касаясь кончиком языка уголка рта. – Мне показалось, тебе это нужно. И даже больше, чем нужно.
Крылья носа раздуваются от того, с какой яростью я втягиваю воздух под тяжестью голодного взгляда. Его самомнение раздражает меня еще сильнее, жаль, что это раздражение не уменьшает пыл этого сноба.
Раздраженная и возбужденная в руках горячего обнаглевшего парня. Ну вот что может быть хуже? Ничего. Особенно если решение этой проблемы практически трется своим охренительным стояком о мое бедро. И я не чувствую себя униженной, нет, черт возьми, я становлюсь смелее и агрессивнее. Я еще никогда не ощущала себя вот такой… на пределе собственных возможностей. На пределе неизвестных мне эмоций. Чувствую себя вулканом, который вот-вот взорвется от сексуального напряжения. Да я буквально трещу по швам, словно варюсь в адском котле. И у меня все меньше и меньше шансов выбраться из него живой…
Опускаю глаза и медленно перевожу дыхание, но ничего не выходит. Мое тело горит и требует большего.
Безумие какое-то.
Сквозь частые вздохи я все-таки отыскиваю в себе мужество дать отпор высокомерному подонку и откидываю голову назад, чтобы по буквам выплюнуть каждое слово прямо в надменное лицо блондина.
– Нет. Мне это не нужно, – как можно серьезнее произношу я, на что получаю от подлеца лишь кривую ухмылку. – И для того, чтобы быть трусихой, нужно бояться. А я не боюсь тебя. Так что давай закончим этот цирк, я устала и хочу домой.
С минуту он изучает меня самым горячим и опасным взглядом, которым на меня когда-либо смотрела особь мужского пола. После чего ведет ладонью вверх, сначала невозмутимо задевая мой напряженный сосок, чем за жалкое мгновение ломает мою браваду, а затем обвивает пятерню вокруг дрожащего горла.
– А стоит, – предупреждает хриплым голосом, демонстративно щелкая языком по зубам и проводя большим пальцем вдоль моего горла. – Я кусаюсь.
Пространство кружится передо мной, и мне не хватает воздуха, но ему об этом знать необязательно. Не перед той рисуется, мудак. Тяжело дыша, я смотрю на расползающуюся коварную ухмылку подонка и с трудом сдерживаюсь, чтобы не стереть ее ударом ладони.
– Смотри зубы не сломай. – Сдуваю с лица прядь волос и вздергиваю подбородок, насколько мне позволяет хватка на моей шее. Становится понятно, что этот парень не принимает отказов. А еще умеет доминировать и заставлять женщину в своих руках желать большего, даже тайком от самой себя.
– Такая злая штучка, – жеманничает он, прикусывая гребаный пирсинг в своей губе, и склоняет голову на бок: – Сколько времени тебя не трахали?!
Замешкавшись от такого дерзкого обращения, я немного забываю о жаре, скопившемся между моих ног. И за это благодарна ему. Мне нужно было протрезветь от прикосновения его чертовых губ. Рук. И запаха.
Продолжая смотреть блондину в глаза, я игнорирую стучащее молотом сердце и произношу как можно невозмутимей:
– С этим у меня проблем нет.
– Правда? – прищурившись, склоняется еще ближе, позволяя своему взгляду мазнуть по моей вздымающейся груди, прежде чем вклинить колено между моих ног: – Расскажи мне, как это было в последний раз, милая врунишка.
Быстро сглатываю, немного растерявшись от его наглости. Мне требуется пара секунд, чтобы заговорить спокойно и уверенно:
– Знаешь, с тобой стало скучно, так что я, пожалуй, пойду, – отталкиваю от себя его руку и дергаюсь вперед, но он тут же прижимает меня спиной обратно к стене и еще глубже пропихивает свое чертово колено.
Дыхание перехватывает, и я поддаюсь первой попавшейся эмоции. Сейчас злость другая, мне хочется по-настоящему укусить его.
– Сказать тебе, какое самое большое заблуждение бывает у мужчин? Вы думаете, что можете брать все, что хотите. И считаете, что все вам обязаны. А эту уверенность вам дает член, с которым вы родились. Но, увы, это не всегда работает.
– Возможно, – беспечно пожимает плечами, а потом его дыхание касается моих губ: – И все же интересно, с чего такая ненависть к мужчинам? – вот это эго. Он считает, что если я крутанула перед ним хвостом, то так сделала бы перед любым другим? Вообще-то он прав, но не может знать наверняка. – Сколько прошло времени с тех пор, как тебя кто-нибудь хорошенько трахал?
Он хочет меня смутить. Только хрен ему.
– Хорошо, – раздраженно улыбаюсь ему – Если тебе требуется грязная история, чтобы кончить в трусишки, – сама подаюсь навстречу блондину, – держи! – выдыхаю ему в подбородок. – Пару дней назад я смотрела на своего жениха, руки которого были прикованными к кровати наручниками, а рот запечатан кляпом, – проглатываю ком, внезапно образовавшийся в горле, – его тело было влажным от пота, который из него вытрахали, но он продолжал стонать от каждого скачка на его члене… Боже, если бы ты только знал, как я любила кончать на нем, – шепчу сквозь подступающие слезы, а сама не знаю, зачем говорю незнакомцу все это.
Прикрываю глаза, когда его ладонь осторожно перемещается на мой затылок и медленно оттягивает мою голову назад, после чего парень приближается. Чувствую это по его дыханию, щекочущему мою кожу:
– И что же было дальше?
Делаю глубокий вдох. Я не вижу его лица, зато по дыханию парня и скрежещущим зубам улавливаю, – что-то изменилось. Но я хочу закончить начатое, поэтому продолжаю:
– А дальше зашла девушка с большим букетом красных роз… – грустная усмешка кривит мои губы, – у нее был день рождения, а на ее женихе скакала голая потная шлюха. – Злюсь сама на себя и, сильно зажмурившись, резко распахиваю глаза, прежде чем пару капель скользит по моим щекам. И только после я замечаю, каким жестким стало лицо парня, а глаза темными как ад. – Этой девушкой была я. И да. В одном я оказалась врушкой. Я ни разу не кончала на его члене без помощи своих пальцев. – Поднимаю два вверх и несколько раз шевелю ими, стараясь, чтобы мой рассказ не оказался жалким, но он именно такой. Поэтому я тихо вздыхаю и добавляю: – И мы не трахались последние три месяца. Доволен?
Блондин не отвечает, молча буравя меня бесовским взглядом, а потом, словно придя в ярость, сильнее сминает волосы на моем затылке и посылает через мое напряженное тело вспышку возбуждения.
