Вы когда-нибудь жалели о том, что пришли домой раньше обещанного?

Вот я жалею. И прямо сейчас проклинаю свое начальство за то, что сегодня отпустило меня пораньше с работы. Не загрузили как обычно бумажками, а выперли домой немного пьяненькую и с охапкой цветов праздновать дальше свой день рождения…

Вот только праздник начался без меня.

Ладонь ноет от того, с какой силой в нее врезаются шипы роз, но я совершенно не чувствую боли. Задыхаясь от разрастающегося в груди жжения, я смотрю, как прямо в нашей кровати, прямо на простынях с моими любимыми единорогами мне изменяет человек, с которым через месяц у нас должна состояться свадьба. Бог мой…

Ощущение тяжести с каждой секундой все настойчивее и настойчивее лишает меня способности двигаться, а ведь я уже должна подорваться с места и схватить суку за влажные от пота волосы и вышвырнуть на хер из своей квартиры. Ну или как минимум хотя бы уйти, захлопнув за собой эту чертову дверь… да хоть что-нибудь, но только не стоять и не смотреть на то, что медленно убивает мое светлое будущее. Разрезает его криками какой-то дико стонущей суки и до омерзения громких шлепков тел. Будто эти двое не трахались целую жизнь…

Я настолько ошарашена, что у меня нет сил даже пошевелить прилипшим к небу языком. Я даже моргнуть не могу, будто боюсь упустить что-то важное.

«Нет, – едва мотаю головой, – нет, нет, нет… Это все не правда, это все просто-напросто не может быть правдой. Сейчас ты закроешь глаза, и все исчезнет, – убеждаю себя, с уродливым отчаянием понимая, что ничего не исчезнет. Ничего, кроме его вещей из этой квартиры…»

И прежде чем запоздалая волна колючих слез подбирается к моему горлу, в меня впиваются два огромных, словно обдолбанных от кайфа, зрачка… а следом, подобно отравленной стреле, мне прилетает ее дерзкая улыбка.

Она. Улыбается. Мне?

– Ты не предупреждал, что придет твоя подружка, – со стоном выдыхает полуголая девка, оседлавшая член моего жениха, его обладатель дергается и с ужасом в глазах сталкивается с моим остекленевшим взглядом. – Тариф удваивается, – она подмигивает мне и кружит своей упругой задницей, вынуждая моего связанного и раскрасневшегося парня закатить глаза, пока он, тяжело дыша с кляпом во рту, пытается вырваться и что-то сказать мне.

Урод. Какой же ты урод, Федя…

Внутри закипает опасный коктейль злости, отвращения и ненависти, и на мгновение я даже мечтаю о том, чтобы этого связанного ублюдка затрахали до смерти, пока он не выплюнул кляп и не пустил в ход свой грязный язык, которым так любит пудрить мне мозги. И сегодняшняя ситуация не стала бы исключением.

Чувствую себя ужасно глупо. Чертовски глупо.

Еще немного и меня вырвет на любимый ковер. Сама не знаю, зачем стою и смотрю, как в нашей же кровати моего парня трахает какая-то шлюха, явно получая удовольствие от остроты ощущений из-за моего взгляда, но постепенно отвратительная картина перед моими глазами размывается. И я слышу лишь его яростные мычания и ее томные вздохи. Стоит признать, играет она на отлично, думаю, сполна отработала свои деньги. У меня не получалось так стонать, даже когда он старался изо всех сил. А может, поэтому ему и потребовался перепихон в лучших традициях порно? Устал от милой домашней Тасечки, да? Видимо, так и есть…

А ведь мне стоило быть готовой к этому, потому что в последнее время в нашей сексуальной жизни было сухо, как в пустыне. Но скудный секс я оправдывала нервным напряжением, вызванным подготовкой к свадьбе. В этот период люди часто сталкиваются со сложностями, нужно просто пережить это и все. Так ведь? Вот только я, конечно же, не ожидала, что он решит проблему таким способом. В одностороннем порядке. Ублюдок.

Наконец первые горячие капли проливаются из глаз, и я раздраженно смахиваю влагу с ресниц, не удержав за зубами болезненный всхлип. Я все еще стою в дверях спальни, словно полная дура наблюдая за тем, как они трахаются, пока не слышу его приглушенное злобное рычание:

– Отстегни меня, идиотка!

Мерзкий смех сменяется новыми шлепками и ее стонами. Она точно обдолбанная…

– Не могу, я не отыграла свое время, красавчик.

Федя начинает дергать руками и пытаться скинуть с себя дикую бестию, но этим лишь доставляет ей удовольствие. И, черт возьми, в следующее мгновение она кончает, дергаясь и царапая его грудь так, будто из нее изгоняют дьявола.

Боже мой… с меня хватит. Зажмуриваюсь до боли в зубах, случайно рассыпая букет у своих ног, а когда распахиваю глаза, небрежно вытираю рукавом выскользнувшие из них слезы. Эти были последними, клянусь, и будь я проклята, если пролью хоть еще одну каплю по этому недоноску с членом. Мне нужно принять случившееся за знак свыше. Знак, что не стоит связывать свою жизнь узами брака с таким ублюдком. Лучше уж сейчас, чем потом, когда я была бы по уши в подгузниках и с ребенком на руках.

– Тася… – меня аж передергивает от звука его сиплого голоса. – Тасечка…

Вобрав побольше спасительного воздуха, решительно переступаю через кроваво-красные лепестки и направляюсь прямиком к комоду. Не смотреть. Не слушать. Не плакать. Не смей! Одним движением распахиваю ящик, с лязгом роняя все со столешницы на пол, и начинаю судорожно искать документы, наличку и карты. Мне нужно взять самое необходимое, потому что я не вернусь сюда. В ближайшее время уж точно. Пошел этот кабель куда подальше. Если он думает, что после всего я лягу с ним, да еще и в эту же постель, он, блядь, ошибается.

– Тася… – сдавленно умоляет ублюдок, – выслушай… ты должна выслушать меня.

От прозвучавшей просьбы я даже не в силах сдержать истерический смех, но рада тому, что продолжаю и дальше собирать все необходимое в сумку, не забывая мысленно слать его к чертовой матери.

– Таисия, черт возьми, посмотри на меня!

– Пошел ты, – цежу сквозь зубы и, сняв подаренное им помолвочное кольцо, швыряю его на кровать. Даже не глядя на них. Жаль, что надолго меня не хватает.

– Нет, подожди… Не делай этого! – бряканье металлических наручников о подголовник кровати заглушает смех этой сучки, которая слезает с члена моего уже бывшего жениха и начинает сосать его. Да, твою ж ма-а-ать… Все еще твердый. Вот же гребаный гондон.

Глотая подступившую к горлу горечь, застегиваю сумку, перекидываю ее через плечо и, собрав столько сил, сколько имею, поворачиваюсь к омерзительной картине. Что-то уже и не так яро он старается освободиться.

– Ты бы поаккуратней с этой стафилококковой палочкой.

Произношу как можно невозмутимее и вздергиваю подбородок, когда шалава выпускает изо рта его член, покрытый вязкой слюной. Животное.

– Что ты, блядь, несешь? – прерывисто рычит Федя, вынуждая меня встретиться с ним взглядом.

– Я говорю, что после твоей подружке стоит заглянуть к гинекологу, потом эту заразу вывести сложнее.

Бывший жених краснеет еще хлеще, уже от злости, а шлюшка перестает веселиться и бросает укоризненный взгляд на связанного мудака.

– Что она имеет в виду, ты же сказал, что чист! Гребаный ты мудак, Градский!

Прикрываю глаза, чтобы хотя бы на короткое мгновение испытать сатисфакцию, пусть и крошечную на фоне того, как он поступил со мной.

– А и, кстати, я одолжу у тебя это, – беру его лежащий на тумбочке бумажник и вынимаю две карты, – и это, – подцепляю пальцами телефон и бросаю его в сумку, чтобы подонок не успел заблокировать свои карты.

– Таисия, положи на место, – его глаза злобно сверкают. – И давай все спокойно обсудим.

Как запел то. Сукин сын. Гори в аду.

– Не волнуйся, я возьму только за моральный ущерб.

Подмигиваю и, развернувшись на своих офисных туфлях, вылетаю прочь из квартиры, в которой меня больше ничего не держит.

Широкими шагами пересекаю парковку, как можно скорее распахиваю дверцу своего старенького Пежо, закидываю на пассажирское сиденье сумку и прыгаю за руль, мысленно строя маршрут до первой парикмахерской. Но первым делом я обналичу его драгоценные карточки. На что он там копил? На одной на квартиру, а на второй на машину? Прекрасно, хватит пройтись по бутикам и свалить к чертовой матери из страны. В конце концов, я никогда не была на море. В голове сразу всплывают назойливые расспросы моей мамы. Куда? Одна? На самолете? Не страшно? Да по хер вообще! Живем лишь раз, урок усвоен.