*****

Амелия

На рассвете меня разбудила Шарлота. Потянувшись, я с трудом смогла сесть, все тело болит от не удобной кровати. Но жаловаться я не собираюсь. Шарлота помогает мне умыться и одеться.

Выйдя на палубу, я замечаю впереди порт. Париж. Самый крупнейший город Западной Европы. История этого прекрасного города охватила периоды правления четырех королевских династий. Меровингов, Каролингов, Капетингов и Валуа.

Издавно город был разделен на три условные части. Остров Ситэ, северное правобережье и южное левобережье. По прибытия нас посадят в карету, которое повезет юг. Так как южный левобережный Париж, стал оплотом католического духовенства. Там та и находиться аббатства. Сен — Жермен — де Пре в том числе.

Я до крови прикусываю щеку, мне совершенно не хочется сходить на берег. Я в шаге от того чтоб отправиться на поиски Алистера и умолять хоть на коленях, чтоб он отвез меня обратно. Но вместо это я крепко сжимаю перила, чтоб сдержать свой глупый поступок.

Стоило мне только подумать о капитане, как он возникает за моей спиной.

— Только скажи, и мы отплывем обратно завтра на рассвете.

— Нет! — четко и ясно говорю я. Я не поступлю так с братом, он мне это не простит. — Пусть все идет, как идет.

— Уверена!

— Нет, но думаю, Вильям был прав, мне там больше не чего делать. Я не вернусь, по крайней мере, пока это история с культом не закончиться.

— Хорошо! У меня глаза и уши в твоем аббатстве. Как только заскучаешь по дому, одно твое слова и мой галеон доставит тебя в Лондон.

— Спасибо!

Шарлота накинула мне на плечи дорожный теплый плащ. Ее руки дрожали, так же как и все мое тело.

Порт Руана встречает нас прохладным воздухом. Я должна сделать это, ради брата. Кивнув на прощения Алистеру, мы с Шарлотой направились к мостику, который уже спустили.

Я была во многих портах, и здесь все, как и везде. Множество пассажиров, которые только прибыли, суетятся в поисках носильщиков. Кто- то стоит неподалёку и курит длинные сигары. Другие же ждут свой корабль, который увезет их от сюда.

Я и не заметила что остановилась, я все еще стою на мостике что был сброшен с галеона.

— Амелия! Госпожа! — голос Шарлоты вывел меня из ступора, — Идемте, карета ждет!

Обернувшись, я встретилась взглядом с капитаном, на его лице промелькнулась лишь тень улыбки. Подхватив подол платья, я сделала тот самый шаг, шаг в неизвестность.

Наши вещи уже погрузили в карету к тому моменту как мы с Шарлотой подошли.

На карете красовался герб аббатства, глубоко вздохнув, я, молча села внутрь. Лошади тронулись, а мое сердце в тот момент будто остановилось.

Всю дорогу я упорно молчала, игнорировала Шарлоту, которая хоть как то пыталась разговорить меня. Моя голова была занята мыслями, а взгляд прикован к окну который простирал вид на одни лишь скучные поля.

Не знаю, сколько мы ехали, но это был довольно долгая дорога.

— Госпожа! Вы не голодны? Может воды?

— Нет, я не чего не хочу…

Почти весь путь мы ехали по проселочной дороги. Я и не заметила, как задремала. Коляска наехала на не большую кочку, от чего ее слегка качнуло. Открыв глаза, первое, что привлекло мое внимания, это в дали высокая колокольня. Казалось, что ее шпиль способен достать до небес. По мере приближения я не могла, не заметит, насколько искусно поработали каменщики и строители, когда строили эту часовню.

Отделка была из серого мраморного камня, на солнце казалось, что стены отливают серебром. Под самой крышей виднелся золотой колокол.

Затрубили в рог, и ворота с громким скрежетом открылись, мое сердце пропустило удар. Моя тюрьма только что распахнула свою пасть. Взглянув на Шарлоту, я не как не могла прочесть ее эмоций. Конечно, она нервничала, как и я, но виду не подавала.

Карета остановилась у главного входа. К тому моменту как мы добрались до аббатства, погода слегка испортилась, накрапывал дождь.

Тяжело вздохнув, я выглянула в окно, на крыльце толпились молодые девушки и женщины. Все как одна были одеты в монашескую одежду. Только одна женщина довольно взрослого вида отличалась от всех. Это была Аббатиса, мать настоятельница. Даже на таком расстояние я смогла разглядеть наперстный крест на ее груди. Одной рукой она опиралась на длинный позолоченный посох. Сглотнув ком в горле, я кивнула Шарлоте, оповещая жестом, что готова покинуть карету.

Когда мы вышли из кареты, мать настоятельница кинула на нас странный взгляд, а после и вовсе покину крыльцо. К нам подошла девушка, первое, на что я обратила внимания это ее зеленые выразительные глаза. Девушка тепло улыбнулась.

— Добро пожаловать в аббатства Сен — Жермен — де — Пре. Меня зовут Клара, я вас провожу к матери настоятельнице.

— Благодарю! Но видимо она не особа рада моему визиту.

— Слова о вас бежит в перди вас Амелия. Всем известно кто вы. И да вы правы, мать настоятельница не особо воодушевлена вашему прибытию. Но она, как и все кто нашел тут пристанище, верим, что любую душу еще можно спасти.

— Да неужели?! Скажите это жителям Лондона, которые умираю, убивают друг друга ради того что выжить.

Не став дальше слушать ее россказни, я зашагала вперед. Толпа девушек расступилась передо мной. И что окончательно не потерять лицо и достоинства. Я гордо подняла голову и прошагала мимо под шёпот монахинь.

Дверь за моей спиной громко захлопнулась, заставив меня вздрогнуть. Предательский холодок прошелся по позвоночнику. Вот и конец, подумала я. Здесь я окончательно потеряю себя…

Клара проводила нас в комнату и по совместительству кабинет матери настоятельнице. Внутрь девушка естественно не пошла, как и Шарлота, которая потупив взгляд смотрела себе под ноги, скорее всего, она пожалела, что вообще пришла в порт и добровольно согласилась поехать со мной.

Разгладив складку на платье, набрав побольше воздуха в легкие я шагнула в комнату. Мать настоятельца стояла у окна, ее взгляд был прикован к горизонту. Одной рукой она сжимала крест и шептала что- то под нас.

Оглядевшись по сторонам меня, не могли не привлечь расписные иконы. Большой дубовый стол, и большой стеллаж с книгами. Скорее всего, там были все изданное библии на всех языках мира. Не думаю, что мать настоятельца ночью украдкой читает романы или любовные стихи. От этой мысли на моем лице расплылась улыбка, что за мысли промелькнули в моей голове.

— Значит ты дочь Кристобеллы! — от ее ледяного тона кровь застыла в жилах, от прежней улыбки и след простыл.

— Да! Одна из ее дочерей! — горько поправила ее я.

— Неужели? — все так же, не отрывая взгляда от окна, произнесла аббатиса. — Могу я узнать, что случилась с одной из моих любимец?

— Мама умерла, как и почти вся моя семья. Остались только я и брат.

— Вильям! Я получила его письмо, где он подробно описал свою просьбу, касательно вас юная леди. — Она обернулась, ее серые глаза давно потеряли свою красоту. Лицо покрылось глубокими морщинами. Она прошла к столу и села за него, указав на стул напротив. Я села, колени дрожали от страха. «Будь храброй Амелия! Не сдавайся» — в голове прозвучал голос мамы. От ее взгляда становилось непосебе, было такое чувства, будто она смотрим в самую душу.

Сглотнув слюну, я осмелилась открыть рот.

— И о чем же оповестил вас мой дорожащий брат? — мать настоятельница облокотилась на спинку своего высокого стула, сложив руки перед собой.

— Это не имеет значения дитя. Признаюсь честно, не будь на то, валя Господа, я б отказала в этой просьбе. Ваши деяния не угодно Богу дорогая Амелия.

— Отнюдь, я помогла многих людям, и где прописана, что женщина не имеет такое права?

— Вас, несомненно, придётся учить покорности, терпимости и много чего другова. Я искренне верю, что ваши деяния не останутся не замеченными перед взором Господа. Но это не ваша война Амелия. Это болезнь, кара Господа и от нее нет спасения. А вот ваша душа еще может быть спасена. Ваша вера…

— Моя вера непоколебима. Вы же знаете, что я тут не по своей воле. Меня обманом заманили на корабль. Всю свою сознательную жизнь я отдала служение Господу, даже тогда когда вера покинула меня, я продолжала идти вперед. И за это вы считает, моя душа может попасть в ад? За что? за помощь людям? Вы не допускает мысль, что это несправедливо.