Какой бы пафосной ни была речь, она цепляла. И дело вовсе не в самих словах, а в том, как они произнесены. С таким, сносящим всё на своём пути, как лавина, эмоциональным напором и искренним воодушевлением можно было произносить что угодно, любую глупость, и его бы слушались. Кажется, подобный фокус назывался «эффектом Доктора Фокса».

Макс пошарил в своей памяти и вспомнил, как слышал от своего друга Костика историю, про подсадного лектора (на самом деле обычного актёра), который рассказывал умняшкам студентам физикам полную чушь. Но рассказывал так харизматично, что те не отследили скудность информации, а повелись на само исполнение лекции и проглотили всю ересь, которую псевдо лектор нёс. Любопытно было проследить данный эффект и даже поучаствовать в нём, так как сомнений не было, Макс и сам проникся речью вожака.

Когда главнокомандующий обернулся, и стало видно лицо, нашего героя посетило странное, дискомфортное, но завораживающее чувство. Подобное испытываешь, когда во сне спотыкаешься и за время падения просыпаешься. Харизматичным оратором был Макс, только серьёзно отретушированный. Если не брать во внимание военное облачение, разница наблюдалась не кардинальная, но ощутимая. Максимус Ужасный был атлетично сложён, на правой щеке имелся шрам, скорее всего от меча, кожа обветрена, видимо от частых походов, но главным отличием отмечен взгляд. Оправдано высокомерный, пронизывающе бесстрашный и, при всём этом, слегка насмешливый. Так, наверное, может смотреть доктор наук на юного восторженного студента.

– Расскажу историю, – произнёс предводитель воинов, ухмыляясь и не отходя пока от своих вассалов. – Когда я был ещё салагой, тот самый безропотный период, в который ты только и выполняешь то, что тебе говорят, не задумываясь, а лишь подчиняясь, передо мной встал выбор. В меня влюбилась одна из внучатых племянниц тогдашнего короля. Я мог бросить службу и на ней жениться. Но я выбрал нынешний образ жизни, который, по стечению обстоятельств, помог этой даме ныне царствовать. Вопрос: выбери я иную дорогу, кем бы я стал? Может королём? Ведь именно мои подвиги поспособствовали этой дальней родственнице правителя, в которой королевской крови капля, взойти на престол.

Вассалы начали негромко, но вполне одобрительно перешёптываться друг с другом. Пока воины были отвлечены, лидер подошёл к Максу, расслабленной, но уверенной походкой, будто слегка пританцовывая, допивая на ходу остатки пойла, и положил ему руку на плечо, со словами:

– Меня ты не выберешь, кишка тонка, да и остальными частями тела ты не вышел.

Затем, развернувшись, вернулся к своим. А когда Макс уже отправился к следующей группе, добавил с улыбкой старшего брата:

– Но, если выберешь – хоть и с трудом, ты справишься.

Подходя к следующей группе, определив намётанным глазом по их одеянию, до боли стереотипных волшебников, Макс уже не удивился, узнав в главном из них самого себя. Причём, тут разница с собой настоящим практически отсутствовала, помимо длинных волос и бороды. Кстати, бороды не такой длинной, как хотелось бы, ведь, как известно любому любителю фантастики, маги потому не стригутся и не бреются, что вся мудрость их заключена в волосах, а чем длиннее – тем мудрее.

– Я Макус Мудрый, – произнёс ожидавший его волшебник, одним взглядом раздвигая стоявших рядом учеников, чтобы дать дорогу Максу. – Не смотри на мой юный образ, мне уже пятьсот двадцать три года. Большую часть из прожитых мною лет я провёл в изучении всех аспектов магии и теперь несу своё учение юным магам, – показывая рукой на окруживших его четырёх волшебников, глядящих на учителя с нескрываемым, но спокойным почтением.

– Что будет, если я выберу тебя? – без стеснения спросил Макс. Эта версия самого себя внушала доверие, молодой человек ощущал лёгкость и простоту.

– Ты станешь одним из нас, со всеми необходимыми качествами и умениями, только со своей памятью. Так что выбирая меня, тебе придётся обновить знания, правда с моим мастерством, много времени не потребуется. Всего лет десять, и ты сможешь набраться мудрости и делиться ею со своими учениками.

– А что вы делаете помимо обучения? Как применяете свой дар и мудрость? – задал Макс, интересующий его больше всего, вопрос.

– Я никогда в жизни не применял свои знания в миру, – с нескрываемой гордостью, произнёс Макус. – Именно в смирении заключена духовная сила. Моя задача только учить. Лишь некоторые мои ученики могут использовать магию, – вымолвил он и подозвал одного из ближайших магов, абсолютно безбородого, одетого ярче других, в явно дорогую фиолетовую мантию, с вшитыми драгоценными камнями.

Когда юный маг подошёл, Макус посмотрел ему в глаза и кивнул, после чего ученик заговорил:

– Мы очень редко применяем силу, по крайней мере, не в своих интересах. Единожды использовав силу для себя, мы перестаём ею управлять и тогда уже она управляет нами. Также мы не можем вмешиваться в события не черномагического происхождения. Мы пускаем свои силы в бой только как противовес злу, – с почтением сказал ученик мага.

– Есть над чем подумать, – слегка разочаровано произнёс Макс, решив послушать что предложат оставшиеся.

Максим уже направился было к последней группе, однако его окликнул Макус Мудрый и отвёл в сторонку для приватной беседы.

– Вижу, что ты разочарован, друг мой, объясни – почему? – спросил маг, взглянув на свою копию из другого мира неожиданно строго.

Не видя смысла врать, Макс признался:

– Я надеялся, что смогу применять на практике свои силы. Не для наживы или захвата власти, а просто для развлечения.

– Но наша сила – это не игрушка, она призвана не развлекать, а помогать, защищать, – произнёс Макус, без тени улыбки. – Тот, кто воспользуется магией в своих интересах – становится тёмным.

– Но почему? Этот аспект всегда удивлял меня. Можно же пользоваться силой, но не во зло. Например, облегчить себе быт, никого при этом не ущемляя, или просто сотворить что-нибудь прекрасное для мира, что совершенно безвозмездно радовало бы окружающих? – искренне не понимая сути таких строгих ограничений, спросил он волшебника.

– Просто удержать такую мощь в себе – уже немалый труд. А сопротивляться ей, великой силе, что значительнее тебя, могущественнее всех магов вместе взятых – жалкая иллюзия, самообман. Это всё равно, что иметь спички, проживая на поле высушенной травы. Да, ты сможешь ими воспользоваться. Но уверен ли ты, что сможешь совладать со столь мощной стихией, контролировать её? Скорее всего, ты просто станешь причиной, что выпустила в мир силу, уничтожившую его. Не разумней ли пользоваться такой мощью лишь в случае крайней нужды?

– Я тебя понял, мне нужно подумать, – желая уйти от неприятной темы, разрушающей собственные иллюзии, согласился Макс.

– Как знаешь, – покорно примирился волшебник, видя, что не убедил собеседника. – Ты мог бы стать хорошим магом и найти в своём призвании, а в тебе оно есть, уж поверь мне, покой и счастье.

Маг вернулся к своим подопечным, а Макс всё думал. И почему его занесло в мир, где существуют такие ограничения? Да, большинство фантастики завязано на этом моменте, но есть ведь и такая, где магией можно пользоваться в повседневной жизни без угрозы, что тёмные силы поработят тебя, и ты станешь их марионеткой. А не являются ли эти светлые маги сами марионетками, не пользуясь своим даром? Он много где читал, что тёмная магия в сотни раз могущественнее светлой. Но при этом, пока ты светлый, ты остаёшься самим собой и используешь магию. А единожды прибегая к более мощной тёмной магии, теряешь себя и становишься частью зла, так что теперь не ты ею управляешь, а она тобой.

Всё это было логично и понятно, но очень отторгало. Максим понимал, что вряд ли сможет ни разу не прибегнуть к магии, имея такую возможность. А становиться слугой тьмы как-то не хотелось. Изначально, молодой человек не сомневался, что выберет мага, но теперь уверенность Макса сильно пошатнулась, и уже с большим любопытством он рассматривал альтернативные варианты.