Даже в советском издании отмечается про газету «Возрождение» за все 15 лет: «монархической пропаганды в прямом смысле она не вела, хотя о павшем строе говорила в почтительном тоне» [Б.Н. Александровский «Из пережитого в чужих краях» М.: Мысль, 1969, с.89].
Или вот наблюдение А.В. Амфитеатрова в письме к И.А. Бунину 20 июля 1928 г.: «орган окончательно перестал быть политическим, напитался покладистым духом эстетической обывательщины». 24 августа 1927 г. в письме Ивану Бунину А.В. Амфитеатров сожалел об ударе по репутации «Возрождения» и опасался усиления газеты Милюкова, к которому вскоре перейдёт Бунин. Хотя «Струве стоит мало, чтобы не сказать – ровно ничего. Газету он вёл отвратительно безвкусно. Наполовину – смердящая скука, наполовину – кисло-сладкие пошлости» [«Литературное Наследство» М.: ИМЛИ РАН, 2022, Т.110, Кн.2, с.729, 738].
Канадский историк эмиграции Роберт Джонстон, в книге об эмигрантском Париже назвал редакционную политику Ю.Ф. Семёнова более крикливо-навязчиво антисоветской, нежели у П.Б. Струве. Невменяемо маниакально это стремление демократов пытаться в чём-либо уязвлять центристскую полумасонскую газету за то лишь, что она не пошла за радикально левым полусоветским Милюковым. Подлейшее ёрничанье откровенного сталиниста Р. Джонстона над антикоммунистическими устремлениями группы правых авторов «Возрождения» типа С.С. Ольденбурга выглядит крайне аморально и сопровождается замалчиванием советского геноцида против русских [Robert Johnston «New Mecca, new Babylon: Paris and the Russian exiles, 1920-1945» Montreal: McGill-Queen's University Press, 1988].
Плачевен результат редакционной умеренности «Возрождения», напрасных заигрываний с либералами. Русские монархисты получают от таких историков, ненавидящих Царскую Россию, бездумно следующих за абсурдизмом Р. Пайпса, самые неадекватные оскорбительные характеристики. Похоже, этот миф о газете «Возрождение» запустил именно Пайпс. В его анекдотической биографии П.Б. Струве написано, будто ещё в первой половине 1927 г. «в политическом смысле газета заметно поправела, полностью растеряв те элементы либерализма, которые привнёс в неё Струве». Никаких доказательств в пользу столь смехотворного вымысла американский демократ не представил.
Особенно комично что Р. Пайпс дал в обоснование, не приводя точных цитат, ссылку на письмо Ивана Ильина к П.Б. Струве от 25 июля 1927 г., где сказано что «Возрождение» превращается «во что-то иное, на чём Вашему имени вряд ли есть место». Ничего не понимающий Пайпс вообразил себе, что Ильин «предлагал Струве расстаться с газетой, поскольку она стала слишком реакционной». В действительности Ильин всем писал что Ю.Ф. Семёнов принадел фартучек и подразумевал что П.Б. Струве не место рядом с масонами. В другом письме от 18 марта Ильин упоминает нелепый недостоверный слух, будто редакция «Возрождения» может достаться Н.Е. Маркову и И.П. Алексинскому. Но это лишь доказывает, что Иван Ильин напрасно так ненавидел ВМС. У ВМС не имелось никакой возможности получить в руки «Возрождение». Но Пайпс проявил свои гениальные аналитические способности и решил, будто это произошло в действительности. И с тех пор все западные и отечественные либеральные историки, считающие Пайпса выдающимся научным авторитетом, повторяют его детсадовские ошибки.
17 августа Струве получил окончательную отставку. Новым редактором газеты «Возрождение» стал Ю.Ф. Семёнов. Иван Ильин получал в Париже подтверждения принадлежности Семёнова к масонству и обвинял его в намеренном развале газеты во вред Белому Делу. Не пошедший за Струве И.С. Шмелёв со своей стороны отвечал, что не видит у Семёнова масонского духа.
Л.Д. Любимов потом неоднократно свидетельствовал о наличии масонов в редакции «Возрождения», как и в «Последних Новостях». Правоцентризм газеты приводил к сотрудничеству с монархистами правых либералов, которых пускали в эмигрантские ложи. Отсюда возникали и обвинения в масонстве всего «Возрождения». Масоном называли секретаря редакции графа П.А. Бобринского.
В списках Н. Свиткова можно признать достоверными только причисление имён к определённым эмигрантским ложам в предисловии к словарю. После этого предисловия сотрудники газеты «Возрождение» П.А. Бобринский, Ю.Ф. Семёнов, Л.Д. Любимов, И.С. Лукаш, И.И. Тхоржевский, П.Б. Струве попали в общий перечень без предоставления доказательств на каждого [Н. Свитков «Масонство в русской эмиграции» Париж, 1932].
Н. Свитков верно определил принадлежность к масонству А.Я. Гальперна, игравшего значительную роль в подготовке февральского переворота 1917 г. Но причисление к масонам Карла Ярошинского или Бориса Соловьёва сделано явно произвольно по мотивам недостоверной книги следователя Н.А. Соколова. Имя П.Б. Струве по таким же посторонним причинам оказалось добавлено в список Свиткова, лишив его безупречной точности. Справедливости ради надо отметить, что Свитков не допускал вымыслов от себя лично. Сообщение о мнимом масонстве П.Б. Струве давал французский антисемитский листок «Romana», опровержение чему давало «Возрождение» 23 февраля 1926 г. По сведениям П.Б. Струве, автором анонимной клеветы являлся кириллист с русско-немецкой фамилией, это подтверждается тем, что одновременно с критикой в адрес Струве, грубому поношению были подвергнуты также крайне правые русские монархисты Н.Е. Марков и А.Н. Крупенский.
3 октября 1934 г. в рецензии на книгу монархиста-дальневосточника (ранее правый к.-д. из Казани) В.Ф. Иванова Лев Любимов, назвав её монументальным вздором, признал, что был масоном, одновременно указывая на неточности Свиткова: П.Б. Струве, Н.С. Тимашев, М.А. Таубе не входили в ложи. Л.Д. Любимов привёл в качестве образцовых по точности сведения роялистов о французских масонах и желал русским монархистам достичь того же уровня понимания. Интерес С.С. Ольденбурга к истории международного масонства возник в эмиграции именно под влиянием европейских правых монархистов. 9 сентября 1938 г. намекая на себя и других бывших масонов из «Возрождения», Л.Д. Любимов признавался, что «консервативно-настроенные русские» шли в эмигрантское масонство чтобы найти там опору в «политических международных кругах, которые тогда управляли Европой. Тогда ведь считалось, что либерально-парламентский строй – догма общепризнанная» и русским «нельзя проводить открыто “зазорных” взглядов».
Подлаживаясь под мировое масонство, Лев Любимов и его единомышленники считали “зазорными” крайне правые принципы Высшего Монархического Совета и боролись с ВМС. Зато когда либеральный парламентаризм отвергли нацисты, победившие в Германии, Л.Д. Любимов подстроился под них, придерживаясь правилу услужения Правящей Партии, кем бы она ни оказалась. После 1945 г. ею стала КПСС.
Некоторым преувеличением является высказывание белоэмигрантского военного писателя К. Попова, что брошюра Свиткова «Масонство» «является ключом» к книге С.С. Ольденбурга, исследованиям С.П. Мельгунова и статьям И.Л. Солоневича [Н. Свитков «Внутренняя линия. Язва на теле русской эмиграции» Сан-Пауло, 1964, с.VI].
Свитков (Н.Ф. Степанов) наметил важнейшую исследовательскую проблему, но не раскрыл роль политического масонства в Российской Империи и в февральском перевороте. Однако весьма полезным является принципиальное осуждение Н. Свитковым предательства генерала М.В. Алексеева и защита достоинства выдающихся царских министров.
По достоверным данным, именно в 1927 г. из эмигрантского масонства вышел И.И. Тхоржевский, а Л.Д. Любимов, напротив, в 1927-м оказался принят в «Астрею» и благополучно состоял в ней до 1934 г. Ю.Ф. Семёнов состоял в ложе «Юпитер» до апреля 1934 г., когда был исключён за направление его газеты. Масонами были регулярные авторы газеты В.Е. Татаринов, Н.Я. Рощин, И.С. Лукаш, Л.В. Гойер, П.Я. Рысс, В.Н. Сперанский, К.К. Грюнвальд [А.И. Серков «История русского масонства. 1845-1945» СПб.: Изд-во им. Новикова, 1997, с.225-229].
Многие эти масоны печатались ранее в либеральном «Руле» И.В. Гессена, в рижском «Сегодня» и т.п. левых газетах. П.Я. Рысс состоял в РДО Милюкова до исключения в декабре 1926 г. Принципиальными правыми монархистами, противниками всякого масонства, среди авторов «Возрождения» могут считаться С.С. Ольденбург и Н.Н. Чебышев. Будучи жертвами обстоятельств, они вынуждены были встраиваться в не самое благоприятное окружение, поскольку в Париже, да и вообще в Зарубежье, не существовало более правой крупной постоянной ежедневной газеты. И.А. Ильин и П.Н. Краснов печатались нерегулярно и не являлись полноценными сотрудниками «Возрождения», как и Д.Н. Любимов, состоявший в Русской монархической партии А.Н. Крупенского.