Литмир - Электронная Библиотека

Отношение к Великому Князю Кириллу Владимировичу ставилось первым же вопросом на съезде. Поскольку ВМС неожиданно получил от В.К. Николая Николаевича письмо, «что он подтверждает свою готовность стать во главе русского национального движения, когда его позовёт весь русский народ», это укрепило позицию ВМС против кириллистов.

Н.В. Савич отсутствовал на съезде, но в его дневнике 22 ноября записано, по слухам, что поступала просьба супруги Кирилла, Вел. Кн. Виктории Фёдоровны, не принимать поспешных решений, т.к. Династия сумеет договориться между собой. Для нового руководящего состава ВМС крайне правые предлагали НМС 2 места из 5 в руководстве, приняв туда Н.Н. Шебеко и А.А. Бобринского. Однако они оба отказались от мест, их заменили Масленников и Оболенский. НМС хотел провести Ефимовского вместо Масленникова. ВМС, следовательно, желал полноценного союза с НМС, но их не устраивал кириллист Ефимовский. Относительно позиции Белграда, в дневнике Н.В. Савича мелькало, что Скаржинский в октябре пытался поддерживать Кирилла, но когда выяснилось, что он разошёлся со всеми окружающими монархистами, то присоединился к общей линии ВМС.

Сразу после окончания съезда в Париже С.С. Ольденбург вернулся в Берлин и уже 25 ноября 1922 г. выступал в помещении аэроклуба с докладом «Смысл и значение Белого Движения» (что можно считать продолжением споров с Изгоевым и Бердяевым).

26 ноября А. Филиппов выпустил следующую статью «Открытие монархического съезда», указывая что его устроители не приглашали представителей прессы и пытались взять с участников обещание о неразглашении (чтобы не дать врагам монархистов спекулировать на разногласиях). Здесь впервые есть попытка дать важную раскладку сил: «одна треть съезда состоит из представителей конституционного крыла, человек 20 сторонников Кирилла Владимировича (мюнхенская и будапештские группы), а остальные – тяготеют к марковской и треповской группам. Группа Трепова играет роль примиряющую».

Сделанные чуть раньше записи Н.В. Савича подтверждают, что по численности НМС оказался загнан на задворки сравнительно со сторонниками ВМС.

Поскольку Н.Е. Марков играл роль фактического председателя съезда, то следует сделать вывод что его противники не имели за собой сил ни свергнуть его в крайне правом ВМС, ни даже оспорить его лидерство в общемонархическом собрании. Н.Е. Марков первым делом ожидаемо выступил с опровержением недостоверной корреспонденции «Руля» о борьбе в ВМС с неведомыми германофилами. «Он подчеркнул, что здесь нет ни франкофилов, ни германофилов, а только русские патриоты, – и предложил участникам съезда устроить по сему поводу соответствующую манифестацию, с занесением в протокол и опубликованием такового после закрытия съезда».

Для рассмотрения династического вопроса была учреждена комиссия во главе с А.Ф. Треповым при секретаре С.С. Ольденбурге. Съезд признал необходимость сотрудничества со всеми врагами большевиков (кроме анти-монархистов), в чём Филиппов увидел согласие с тактикой НМС и парижской группы А.Ф. Трепова, против чего якобы был ВМС. Много споров вызвало обсуждение отношения к армии Врангеля и его непредрешенческой тактике при открытом признании П.Н. Врангеля себя монархистом. Съезд постановил поддерживать монархические настроения среди армии и её руководителей.

С.С. Ольденбурга Филиппов отнёс к группе НМС с Ефимовским, Чебышевым, Шебеко, Кауфманом, Киндяковым. К А.Ф. Трепову примыкал С.Е. Крыжановский. Интересно, что если А.И. Филиппов постоянно стравливает НМС и ВМС, то в своём сообщении о съезде С.С. Ольденбург как представитель НМС, постоянно хвалит Высший Монархический Совет за взятую им успешную линию монархического объединения.

Передовая статья в «Руле» 28 ноября 1922 г. вынуждена была прекратить спекуляции на разногласиях и признать несомненный успех съезда в Мажестике. «Съезд прошёл блестяще». «Пока все эти несогласия оказались просто каким-то миражом и на съезде выяснилось полное единение». Признав разоблачение всей прежней своей лжи, или иронизируя, «Руль» решил насочинять новую, якобы реставраторы мешают антисоветским настроениям и это выгодно красным. Ненависть либералов-доктринеров к монархистам, как мог убедиться С.С. Ольденбург по этому примеру, неисправима никакими постановлениями съездов. Поддержку монархистами любой борьбы с большевиками газета И.В. Гессена поспешила назвать желанием «присосаться к определяющимся в России настроениям острого недовольства». Соседний намёк, будто намерение перевести ВМС в Париж связано с просоветскими сдвигами в правительстве Франции, звучал в «Руле» не менее абсурдно.

В отдельной статье «Еврейский вопрос на монархическом съезде» А.И. Филиппов продолжил сталкивать ВМС и НМС: «сильное возмущение антисемитов вызвала речь г. Ефимовского, поддержанная Ольденбургом, Шебеко» о том что борьба русских монархистов с еврейской революционно-партийной камарильей ведётся, как и со всеми остальными врагами России, а еврейские рабочие и интеллигенция всегда могут присоединиться к защите России и служить русскому национальному делу.

Опять-таки непонятно, что это за воинствующие антисемиты, недовольные тезисами Е.А. Ефимовского, если Филиппов признаёт: «рейхенгалльская программа» по национальному вопросу «осталась неизменной». Представители ВМС сразу после съезда высказали примерно такие же суждения в пользу еврейского народа против носителей революционной идеологии. Т.н. антисемитизм русских монархистов всегда был направлен на справедливую борьбу с врагами России. То что Ефимовский выражал невозможность «на одних евреев взваливать ответственность за большевизм в России», опять-таки, полностью соответствует идеологии ВМС, издания которого сообщали об английском заговоре Мильнера, о масонской организации Некрасова, о предательстве денационализировавшейся интеллигенции всех левых партий, включая конституционалистов, о заговоре генералов и Г. Думы относительно свержения Императора Николая II. «Вестник Высшего Монархического Совета» и не думал приписывать авторство революции одним евреям. Бывший октябрист С.С. Ольденбург прямо возводил обвинения на сопартийцев, Гучкова и Родзянко.

Старания Ефимовского показать свою независимость от ВМС использовались Филипповым, чтобы вбить клин между монархистами и ослабить их. Но были и те, кто попросту не заметил никакой разницы между Ефимовским и крайне правыми, НМС и ВМС. П. Рысс в еврейской демократической газете милюковского толка писал: «как уразуметь, что заслуженный общественный деятель-еврей выступает на докладах с Ефимовским, Резановым и Алексинским? Специфическая публика таких собраний ревёт всё время: “жиды”, а тот же общественный деятель [Пасманик] не гнушается оставаться среди этой банды» [Пётр Рысс «Письма из Парижа» // «Народная Мысль» (Рига), 1923, 23 октября, с.2].

Сколько бы проеврейских заявлений ни сделал Ефимовский, всё заканчивалось одним и тем же обвинением всех монархистов в антисемитизме.

Еврей И.М. Троцкий из числа противников группы “кающихся” евреев, говорил от имени еврейской общественности: «будет ли власть в будущей России у Милюкова или Керенского, неизвестно, но у Маркова или Масленникова она безусловно не будет и тем более постыдно быть у них на узде. Лишь 1917 год вывел евреев из их бесправного положения» [Олег Будницкий, Александра Полян «Русско-еврейский Берлин (1920-1941)» М.: НЛО, 2013, с.183].

З.Н. Гиппиус, на которую евреи обозлились в 1922 г. за честное признание ею в воспоминаниях антисемитских настроений А.А. Блока, отреагировала: «евреи только и ждут обиды», «их еврейство идёт прежде России».

«Еврейская Трибуна», как всегда, выступила против ВМС, тоже не делая никаких различий с НМС в рассказе о съезде. Согласно лживой «Трибуне», русские монархисты, получая разрешение на съезд, обманули французское МВД, представив себя «убеждёнными легитимистами, честно борющимися законными средствами за свой политический идеал». Хотя в еженедельнике ВМС ровно это и сообщалось в отчёте о съезде. В т.ч. и в заявлении Н.Е. Маркова: «только сильный монархический режим может спасти евреев от погромов» [«La Tribune juive» (Paris), 1923, 23 mars, p.4-5].

46
{"b":"826124","o":1}