1918-й год в качестве высшей ступени русской борьбы желал вновь увидеть П.Н. Краснов в 1941-м. Поэт Арсений Несмелов призывал возвращение 1918-го, желая вновь увидеть антисоветскую волну высшей высоты.

27 марта М.И. Горемыкин читал доклад «Земельный вопрос», а С.С. Ольденбург «Основы хозяйственной политики» (по сообщению «НРЖ»). «Руль» упоминал также о докладе, прочитанным генералом П.Н. Красновым, который после этого вынужден был прислать опровержение: «я с 11 февраля безвылазно проживаю в Баварии», подготавливая 2-ю редакцию романа «От Двуглавого Орла к красному знамени». Вот насколько достоверны оказывались сообщения о русских монархистах в демократической газете, прославляющей борьбу за “свободу” и проклинающей Российскую Империю.

В сборнике материалов конференции опубликован доклад С.С. Ольденбурга под названием «Мероприятия переходного времени». «Никому не дано предвидеть будущее; и тем не менее, всякий политический деятель, всякая общественная группировка в той или иной мере обязана предвидеть». Ольденбург справедливо называл основными возможными причинами падения большевизма внутренние восстания, продолжение Белого Движения, иностранную интервенцию или напротив провал наступления советских сил через границу. Всё это будет в дальнейшем опыте СССР, но, как и полагал русский белоэмигрант, предвидеть точные сроки оказалось невозможно, как и главные из причин будущего крушения красных.

С.С. Ольденбург заблаговременно поставил вопрос о необходимых политических мерах после того как оккупация России красными, так или иначе, оборвётся.

Ольденбург вполне точно утверждал, что падение компартии приведёт к временному расстройству правительственного аппарата, однако «систематическое разрушение, детальная распродажа накопленных ценностей, производимые большевиками, для России, конечно, неизмеримо разорительнее».

Именно так следует относиться к состоявшемуся падению КПСС, господство которой, как можно сейчас вполне оценить, являлось несравненно хуже последствий отказа от социалистического строительства и сложного процесса реставрации капитализма. Сколько бы большевики ни утверждали обратное, восхваляя СССР, эту их главную песню ни в чём нельзя поддерживать, т.к. именно на этом обманном приёме основаны все их политические перспективы.

С.С. Ольденбург полагал, что падение партии большевиков позволит, несмотря на сохранение в бюрократическом аппарате значительного числа коммунистов, сменить политическое руководство и обеспечить принуждение этого аппарата к мерам восстановления России.

Поскольку власти, пришедшие на смену КПСС, смогли осуществить в значительной, хотя и явно недостаточной мере, программу декоммунизации, предположение Ольденбурга можно считать оказавшимся во многом верным. Однако устойчивость новой антисоветской власти при демократической системе оказывается под угрозой возвращения большевизма к прежнему господствующему положению посредством всеобщего голосования. Предлагаемая белоэмигрантами монархическая модель давала бы антисоветским силам опору, какой в 1990-е противники коммунистов совершенно не имели.

С.С. Ольденбург пишет о сложностях будущей политической и экономической реставрации: «новая власть должна при создании своего аппарата использовать силы и опыт всех сочувствующих ей русских граждан; ей будут одинаково нужны и те, кто пережив, перестрадав долгий советский гнёт, знает по собственному опыту все местные условия, и те, кто сохранил в иной обстановке навыки и представления нормальной государственности и экономики. Скорейшее объединение этих двух частей русского народа является настоятельной необходимостью. Оно должно создать, путём взаимного корректирования, правильную государственную равнодействующую».

Как правило, именно такие наиболее разумные соображения высказывали монархисты Русского Зарубежья. Однако чем дольше проходило времени под советской оккупацией, тем сложнее становилась возможность соединения такого опыта. После того как Власовское Движение, служащее примером такого взаимного сближающего обогащения, было задавлено нацистами, большевиками и их западными союзниками, русская политическая культура стала теряться в иностранном рассеянии, а тем более уничтожаться и искажаться в тоталитарном СССР.

Последовательность антисоветской борьбы проходит через встречу с власовцами в начале 1960-х в ГУЛАГе диссидентов следующего поколения и их публикации в «Посеве» НТС [А.Т. Марченко «Мои показания» М.: ОГИ, 2005, с.28].

Видится совершенно явственно прямая естественная революционная связь с феврализмом большевиков и их пособников, а отнюдь не противников. В той же эмиграции, на левом фланге сторонники СССР обличали последовательных врагов революции в правом лагере, обвиняя их одновременно и в непризнании завоеваний 1917 г. и в том что они отказывались преклоняться перед советским культом 9 мая [М.М. Кралин «Артур и Анна. Роман в письмах» Л., 1990].

Проблема наиболее адекватного соединения программно лучшего с реально осуществимым по-прежнему крайне остра. Необходимо, сохраняя полную меру антисоветского оздоровительного настроя, сталкивать политические ориентиры в сторону преемственности с наследием Российской Империи.

В качестве условий борьбы с возможностью для большевиков вернуть себе власть демократическим путём, С.С. Ольденбург приводил следующие цели: «всякая белая власть, которая придёт на смену большевиков, должна быть прежде всего властью твёрдой, дабы иметь возможность бороться с общей и разрухой и анархическими настроениями. В виду этого, первое время все представители власти, даже муниципальной, могут быть только по назначению».

Действительно, демократические выборы составляют важнейшую угрозу проведению любой положительной политической программы. Противники большевизма, отстаивающие демократический принцип, лишают себя же возможности добиться успешных изменений. Надо понимать, насколько установление твёрдой и эффективно действующей власти является сложным само по себе вне декларативных лозунгов. Однако движение к правильным целям должно быть приоритетным, и демократия во многом не позволяет к ним приблизиться.

Как выражается биограф М. Ходорковского, при демократии «побеждает не тот, кто наилучшим образом представляет интересы граждан, а побеждает тот, кто лучше всех врёт» [Валерий Панюшкин «Восстание потребителей» М.: Астрель, 2012, с.197].

Решение угроз, какие несёт демократия, следовало компенсировать через формирование опоры власти на сознательно антикоммунистические полицейские формирования. При отсутствии политического приоритета в этой области не будет решена проблема «уголовщины и бесчинства» с одной стороны, а с другой того что силовой аппарат «используют противники новой власти». Как видим, подлежащие решению главные проблемы постсоветской эпохи предуказаны С.С. Ольденбургом вполне точно.

«Правительство генерала Деникина страдало, к сожалению, традиционно интеллигентским нерасположением к полиции, и не желало тратить сил и средств на создание материальной опоры на местах, полагаясь на сочувствие населения и на штыки армии».

Эффективные меры атамана Краснова по полному восстановлению царской полиции за давностью лет не могут быть использованы. «Можно думать, что в первое время среди городского населения будет мало элементов для создания дружин». Однако при наличии политической воли сверху и наличия действенного антисоветского движения, которое делает возможным проведение такого проекта, сдвиги по взятом направлении достижимы.

В одно время со съездом монархистов был убит В.Д. Набоков, на следующий день, 29 марта по предложению С.С. Ольденбурга и М.И. Горемыкина совещание монархистов приняло резолюцию: «глубоко потрясённые и возмущённые совершённым 28 марта бессмысленным убийством русского общественного деятеля, скорбя о трагической кончине уважаемого В.Д. Набокова, русские конституционные монархисты, собравшиеся на совещание, созванное «Грядущей Россией», выражают самое резкое осуждение политическим убийствам вообще, и этому безответственному преступлению, наносящему глубокий вред русскому делу» [«Новая Русская Жизнь» (Гельсингфорс), 1922, 6 апреля, с.3]