Следователь Н.А. Соколов прервал молчание, прислав в парижскую газету «Тан» опровержение заявлений Г. Чичерина о том, будто Царская Семья жива. Соколов впервые опубликовал, на французском языке, текст расшифрованной телеграммы Я. Свердлову о совершившемся полном убийстве и заготовленном замысле объявить о гибели супруги и детей Государя при эвакуации из Екатеринбурга [«НРЖ», 1922, 10 мая, с.3].

Подлинность телеграммы потом пытались подвергать сомнению, но на данный момент она остаётся не опровергнутой.

25 марта 1922 г. в Берлине открылась подготавливаемая сторонниками Ефимовского монархическая конференция. Из разных стран прибыли 35 человек. Молебен совершил митрополит Евлогий, призывая к свойственной ему терпимости ко всем, работающим на благо России, «хотя бы они шли иными путями».

Такое поведение сохранило митрополита Евлогия в памяти современников не в лучшем свете: «хитрый человек, желавший всем угождать», сравнительно с принципиальным митрополитом Антонием (Храповицким), который «был наиболее выдающимся иерархом той эпохи» [Г.К. Граф «На службе Императорскому Дому России 1917-1941» СПб.: БЛИЦ, 2004, с.200-201].

В дальнейшем евлогианцы внесут излишнюю вражду в русское церковное устроение неуместной приверженностью к контролируемой чекистами Московской Патриархии. Только когда из оккупированной коммунистами Москвы пришёл приказ заявить о полной лояльности советской власти, а потом и о его увольнении, митрополит Евлогий отказался подчиняться, что аналогично эгоистически запоздалому мятежу Корнилова после приказа об отставке. Но вместо признания изначальной и последовательной антисоветской правоты РПЦЗ, выйдя из подчинения Москве, митрополит Евлогий углублял ненужный раздор, подавшись под юрисдикцию Константинополя, отказываясь от русского церковного единства [С.В. Троицкий «Размежевание или раскол» Париж, 1932].

Решение евлогианцев П.Н. Краснов остроумно сравнит с формулой: ни Ленин, ни Колчак. Но и после того как Евлогий вышел из подчинения, Н. Бердяев и младороссы в качестве третьей церковной группы остались при московской патриархии. В 1945 г. Евлогий умудрится ещё раз предательски перебежать на сторону большевиков.

На монархической конференции хорошо осведомлённый барон М.А. Таубе в обзоре международного положения обозначил стремление масонско-еврейского интернационала «погубить историческую русскую государственность и разрушить национальную Россию при помощи кадетской политической революции», имевшей непредвиденные последствия для организаторов февральской революции 1917 г., и теперь они считают нужным дать отбой для охраны капитализма в Европе (в феврале 1932 г. появлялись сообщения о том что М.А. Таубе в Берлине принял католичество, возможно по этой своеобразной причине Н. Свитков тогда же добавил его в список эмигрантских масонов).

После Таубе 26 марта С.С. Ольденбург выступил с докладом «Положение Советской России», в котором использовал сведения, полученные от беженцев, иностранцев, из коммунистической печати и личного опыта. Наименьшего доверия заслуживала советская пропаганда в Европе, но и рассказы иностранцев, не понимающих русской жизни, как находил Ольденбург, далеко не надёжны. Ольденбург обратил внимание на убыточность советских предприятий, которые будут составлять характерную черту социалистического строя на протяжении всех последующих лет. Хозрасчёт, о котором в первые же годы своего хозяйствования, говорили большевики, так и не смог прижиться в СССР до самого его затянувшегося падения.

Ольденбург обратил внимание, что частичное временное восстановление капиталистических отношений большевики используют для дальнейшего разжигания классовой ненависти. На этом будет построен огромный пласт советской мифологии о нэпманах, кулаках и вредителях.

Следуя примеру Ольденбурга, необходимо наносить ответный удар и показывать полную несостоятельность всех левых рассуждений, «что капиталистический способ производства окончательно исчерпал себя», как вообразил Ф. Энгельс в письме А. Бебелю ещё в мае 1883 г. [К. Маркс и Ф. Энгельс «Сочинения» М.: Политиздат, 1964, Т.36, с.23].

Эти тезисы были полностью ложны тогда и оставались совершенно ошибочны и в 1930-е, когда идеологи социализма типа Джорджа Оруэлла пропагандировали превосходство плановой системы над капитализмом. Актуальными всегда остаются принципиально иные дискуссии по наиболее функциональным приёмам экономической политики, к которым социалистические меры никогда не относятся.

Естественно, что правая идеология не может сводиться к одной защите капитализма и она не ставит капитализм превыше всего. Убеждённые что существующая демократическая система противостоит их интересам, неплохие американские правые христианские писатели справедливо критикуют за это республиканскую партию США, которая, если когда-то частью имела, то растеряла все по-настоящему правые ценности, оставив себе один капитализм. Тем самым Америка одновременно даёт пример временно успешной борьбы с большевизмом и всего что следует избегать на этом пути. «Культурные силы, которые веками отдаляли Запад от Бога, не будут остановлены и обращены вспять никакими голосованиями и выборами вообще» [Rod Dreher «The Benedict Option. A strategy for Christians in a post-christian nation» Penguin Publishing Group, 2017].

Падение христианских монархий в результате февральского переворота 1917 г., связанного с именем Альфреда Мильнера, и общих итогов Первой мировой войны привело Европу к всестороннему господству пантеистической идеологии обожествления природы и человечества. Уже в 1920 г. пантеистический новый мировой порядок символически был закреплён в отмене христианского богослужения при проведении олимпийских игр. Оно было заменено языческими ритуалами [А.В. Васильченко «Нордические олимпийцы. Спорт в Третьем рейхе» М.: Вече, 2012, с.186].

Хотя сам факт восстановления отменённых при начале строительства христианской цивилизации олимпийских игр свидетельствовал о набранном могуществе политического пантеизма, Император Николай II и другие христианские монархи сдерживали его наступление и заставляли с собой считаться, что видно по обязательным до 1918 г. богослужениям, молитвам, чтениям псалмов на таких мероприятиях.

С.С. Ольденбург приводит важное соображение о том, что достигнутое благосостояние касается лишь немногих в СССР и «никто не уверен, что всё накопленное при помощи торговли не будет у него завтра же отобрано». Этим жизнь в СССР и при идейных преемниках большевиков всегда будет полностью отличаться от принципов защиты частной собственности при Николае II и всех последних Русских Императорах.

«Пресекать влечение человека к собственности можно лишь насильно – тут-то ад и начинается» [Михаил Назаров «О религиозном оправдании частной собственности» // «Вестник РХД», 1991, №161, с.111].

Мишуру советов и съездов С.С. Ольденбург прямо отнёс к инсценировкам и назвал большевиков международной политической сектой, расхищающей достояние России. Вполне понимая тоталитарный характер партийного владычества, Сергей Сергеевич в отличие от многих заблуждавшихся типа Деникина, не рассчитывал на то что РККА сможет свергнуть коммунистов. Как окажется в дальнейшем, «красная армия не есть самостоятельная сила – она вся пропитана коммунистическими ячейками и находится в полной зависимости».

Сергей Ольденбург осторожно признал «некоторый рост монархического настроения, в чём сознаются и сами большевики, и советская власть всячески старается убедить население, что никого из Дома Романовых в живых не осталось». В некоторой силе монархизма в народе и среди интеллигенции можно убедиться по множеству дневников и воспоминаний. Докладчик отметил также рост антисемитизма и враждебность к Англии и Франции более, чем к Германии.

Среди множества замечаний, какие сохранят силу в последующее время, надо назвать указание на то что в отличие от слабых попыток интервенции силами Антанты в 1918 г., раздражающих народ, «крупные освободительные силы» «наоборот нашли бы поддержку». Это вполне выразилось во Власовском Движении 1941-45 г.