– Это уж как тебе повезет.

Бармен поставил перед друзьями покрытую инеем бутылку. Скрутил пробку, слегка навернул её обратно. Подал тарелочку украшенную четырьмя бутербродами, с маслом красной икрой, соблазнительно прикрытые сверху зелеными веточками молодого укропа и петрушки. После чего, коротко оглядев зал и убедившись, что пока никому больше не нужен, удалился на кухню.

– А кто такая Игида, богиня?

– Ты наверно сильно удивишься, если я тебе скажу, что ты про неё много раз слышал, особенно в детстве.

– Я не удивлюсь, я просто не поверю.

–Тем не менее, это так. Игида – полное имя. Сокращенно Ига, со временем превращенное, не очень грамотными людьми, в Яга.

Захмелевшее, было, лицо Андрея мгновенно протрезвело:

– Яга? Баба Яга?!

Эта фраза, в пустынном зале прозвучала неожиданно резко. Осекшись, Андрей пристыжено обернулся, заметил удивленные взгляды немногочисленных посетителей, угрожающе подавшись в сторону Антона зло, сквозь зубы прошипел:

– Ты что издеваешься?

– А что тебя смущает? То, что реально существовавшая личность… Кстати, для наших дремучих предков она действительно была богиней. После своего исчезновения постепенно превратилась в мифический сказочный персонаж? Так ведь это закономерность. Все сказочные существа: тролли, гоблины и прочая дребедень имели свои вполне реальные прототипы. Конечно, со временем людская молва приукрашает их. Чаще всего, добавляя, почему-то, именно зловещие подробности. Но, тем не менее, дыма без огня не бывает.

Ты никогда не задумывался, почему герой китайского фольклора дракон, так подозрительно смахивает на стегозавра с головой от тирекса, и крыльями от птеродакля? Может потому что кладбища этих тварей раньше всего были обнаружены на территории Китая? А домыслить, что такая гадина имела огненную отрыжку и некоторые магические способности, уже сам бог велел. Наш родной Горыныч вообще сиамским тройняшкой уродился. Правда не знаю, находили наши предки кости динозавров сами, или у братского китайского народа переняли, но это уже не суть.

– Значит Игида, отличается от бабы Яги так же, как динозавр от Горыныча?

– Хм. В принципе да, разница большая, но только совсем в другую сторону. Динозавр, по сути, огромная ящерица с интеллектом уровня табуретки. А у тех же китайцев, если не ошибаюсь, дракон, наоборот, символ мудрости. С Игидой, как раз все по-другому. Вот что ты знаешь про бабу Ягу?

Андрей задумался. Этот разговор звучал настолько нелепо, что даже при всей очевидной искренности друга, принимать его всерьез было трудно, практически невозможно.

– Ну хорошо, что я знаю про бабу Ягу. Древняя уродливая старуха, с крючковатым носом, и костяной ногой. Кстати, почему именно с костяной? Протез из бивня мамонта? – Не дождавшись одобрительной улыбки Антона, Андрей смущенно хмыкнул и продолжил: – Живет в избушке на курьих ножках. Передвигается в ступе, чего-то там помелом заметает. Постоянно сидит дома, поджидает Иванов царевичей, чтобы напоить их накормить, спать уложить… Ах, нет. Напоить, накормить, в баньке помыть, спать уложить, а на утро уж тогда и выспрашивать. Потому что утро вечера мудренее. Если не ошибаюсь, на утро она подсказывала, где кладенец достать. Как утку с кощеевой смертью найти. В общем, не такая уж зловредная старушка. Хотя опять же в сказке про Ховрошечку…

Андрей задумчиво сдвинул брови:

– Ховрошечка? Крошечка-Ховрошечка… Ага, точно про Ховрошечку. Вот там баба Яга была личностью не такой приятной. Людей что цыплят жрала, только косточки хрустели. Вот, почти процитировал. И что здесь от Игиды?

– В принципе я бы не удивился, узнав, что данные байки фактический пересказ реальных событий, но это совсем не значит, что Игида такая и есть. Тем более в людоедстве её не обвинишь. Протеином и белком она, конечно, питается, но скорее так, для развлечения. Просто в тот момент ей, вероятно, было выгодно, чтобы её увидели именно такой. А на самом деле… О размерах её «избушки» я уже говорил. Обстановка тронного зала наверно не дешевле золотого запаса какой-нибудь средней европейской страны. То, что Игида древняя, тут не поспоришь. Не каждый бессмертный столько проживет. Но на счет уродливой, об этом говорить просто неуместно. Для нее вообще нет проблемы внешности. Знаешь, когда я впервые увидел её, сидящую на троне, первое что пришло мне в голову – врал тот, кто сказал, что красота спасет мир. Мир спасет доброта, милосердие, лампочка Ильича, не знаю что там еще, но только не красота. Красота очень легко может стать оружием, и если что и использует её в таком качестве, то, как раз, именно зло. Я не говорю, что Игида абсолютное зло, все гораздо сложнее. Но в момент знакомства она предстала передо мной в таком потрясающем виде, что мама дорогая. Причем думаю совсем не для того, чтобы доставить мне эстетическое наслаждение.

– Нет?

–Нет.

– А для чего?

– Ну не знаю. Может, для того чтобы ошеломить, психологически обезоружить меня. Тут с земной то красавицей, бывает, начинаешь чувствовать себя сковано. Чего уж говорить, если окажешься посреди сумасшедших размеров зала, заваленного золотом и прозрачными булыжниками. Да еще перед высоченным троном, стоимостью в пол авианосца. На котором, с едва прикрытыми, длиннющими, в пределах человеческой физиологии ногами восседает шикарнейшая фотомодель. Одним только своим небрежным взглядом ясно дающая тебе понять – что ты здесь совершенно никто, и звать тебя совсем никак. Причем с маленькой буквы. Поверь, было от чего оробеть.

Антон протянул руку к бутылке, снял пробку, налил себе и Андрею.

– Ну что, давай за встречу.

Они с легким звоном соединили бокалы, выпили, взялись за бутерброды.

– Знаешь, – задумчиво произнес Андрей, – сначала я с тихой злостью ждал, когда же ты, наконец, рассмеешься и скажешь, что это всего лишь шутка. Теперь я тоскливо и безнадежно об этом мечтаю.

– Не мечтай, – утешил его Антон. – Я бы вообще с радостью проснулся сейчас в своей постели, в холодном поту, пусть, даже не допив этой бутылки, но, к сожалению, столь реалистичные сны бывают только в книжках. Так что отбрось пустые иллюзии и готовься осилить этот пузырь раньше, чем потеряешь сознание. Хотя нет, сознание терять тебе сегодня никак нельзя. У нас все еще остается одна большая проблема, а я пока не знаю, как ее решить. А времени совсем не вагон.

– Что за проблема?

– Не-а, не поймал. Не хитри, узнаешь в свое время.

– Тебя поймаешь, – проворчал Андрей. – А что она от тебя хотела? Не просто же так взяла и предстала перед тобой во всем своем великолепии.

– Да ни чего она не хотела. Больно ей надо. Она там у себя почти абсолютная царица и властелина. Просто популярно дала мне понять, какую социальную нишу я буду занимать среди ее подданных.

Прикрыв ладонью губы, будто опасаясь посторонних ушей, Антон наклонился к Андрею и заговорщицким голосом сообщил: – Тебе как родному: совсем не высокая ниша.

После чего выпрямился, облокотился на стойку и, подперев кулаками подбородок, уже не паясничая, добавил:

– По нашим понятиям, где-то между швейцаром и полотером.

– Тоже не плохо.

– Меня ободряет твое сочувствие.

Было заметно, что выпитый алкоголь начал действовать на парней уже основательно.

На какое-то время разговор оборвался. Друзья молча смотрели в телевизор, не вникая в суть происходящего. Бармен принимал заказ от трех молодых, слегка подвыпивших посетителей. Между столиками порхали симпатичные официантки, наличие которых определяло вполне похвальное стремление данного заведения к повышению собственного престижа.

Глава 7

– А что произошло тогда, – прервал Андрей затянувшуюся паузу, – в древние времена, когда она, как ты говоришь, исчезла. Куда она девалась? То есть нет, это более-менее понятно. Почему она исчезла, её кто-то выгнал?

– В общем да. В двух словах не объяснишь. Начать наверно нужно с того, что наивные мы создания, если возомнили себя венцом эволюции. Как можно было додуматься до такого полуслепой, полуглухой, имеющей всего пять способов мироощущения твари, использующей свой, далеко не идеальный мозг всего на… Сколько там, на десять что-ли? Всего на десять процентов.