– А вещи? – недоуменно протянул Сашка. – Ты же в пижаме. Так и пойдёшь?

– Плевать, – она снова накинула плащ и Сашка покорно поплёлся следом.

В тот самый момент, когда Лиза захлопнула входную дверь, из спальни старухи донесся раскатистый храп и Сашка нервно передёрнулся от близости ведьмы, но девушка не обратила внимания на мать и легко побежала вниз.

Глеб подпирал фонарь во дворе и вскинул голову, когда парочка выскочила из подъезда. Он уже опознал тачку младшего и теперь шагнул им навстречу с мрачным выражением, не обещающем ничего хорошего.

– Что стряслось? – он переводил взгляд с одного на другую и вдруг остановил тяжёлый, почти ненавидящий взор на немаленьком кольце девушки, сжимающей стойку воротника. – Это то, что я думаю?

– Да, – с вызовом ответил Сашка, – мы поженимся.

– Поздравляю, – Глеб даже не пытался изображать вежливость, – и вы экстренно выдернули меня, чтобы обрадовать этим? – последнее слово было выделено с хлёстким презрением.

– Это не всё, – Сашка замялся, – случилось и ещё кое-что.

– Не тяни уже, – выплюнул Глеб.

– Галя. Она… там окно в палате… десятый этаж… это был несчастный случай, – Сашка сжался.

– Ты был там? – Глеб в ярости ринулся на брата и заграбастал того за грудки.

– Да, – хрипел Сашка, – но я не виноват… так получилось… клянусь…

Глеб рывком отпустил брата, а потом с размаху съездил в челюсть правой рукой. Тот схватился за нижнюю половину лица и завыл, а Лиза бросилась на нападающего.

– Ты что творишь? Зачем ты его ударил?

– Защищаешь жениха? – пробормотал Глеб, встряхивая раскрытым кулаком. – Молодец. И я так, слегка. Ничего не сломал твоему благоверному.

– Ты ненормальный? Он тебя позвал, чтобы ты помог, а не дрался, как псих!

За шторами первого этажа замелькали тени – соседи включились в игру, и Глеб опустил руки.

– А как ты тут оказался? – Глеб напирал, но кулаки держал при себе.

– Подумал, что её мать, – кивок на Лизу, – закроет все вопросы. А что?! Это единственный шанс оправдаться.

– Ты рехнулся?

– Она согласилась! – выкрикнул Сашка и пихнул ему под нос окольцованную руку невесты. – Видишь, она согласилась! И старуха тоже. Всё в ажуре!

– В ажуре, говоришь? – Глеб дышал яростно, как зверь, которого раздразнили перед броском. – А ты не заигрался? Думаешь, тебе всё сойдёт с рук? Да ты просто…

– Это ты виноват! – Сашка оторвал другую ладонь от ссадины. – Всё ты! Всё из-за тебя!

– Ясно, – Глеб заговорил неожиданно тише, – я поеду туда и всё улажу, – он качнулся к брату и тот съёжился, но удара не последовало, – а ты отправляйся домой.

Сашка весь кипел от перенесённого унижения, так что властно подтянул к себе хрупкую Лизу и раздражённо буркнул:

– Тебя спросить забыли! И поеду. Мы и так собирались ко мне.

Глеб без эмоций наблюдал, как его младший брат толкает девушку к пижонскому спортивному купе с куцым вторым рядом, но с любопытством остановился у двери своей заурядной тачки, когда Лиза вырвалась и сердито выпалила обоим братьям:

– Так, стоп! Я должна знать, что происходит. Либо вы оба рассказываете мне всю подноготную, либо я отключаю телефон и иду наверх отсыпаться. Меня достали ваши разборки.

– А невеста-то у тебя строптивая, даром что ведьмина дочка, – Глеб нагло скалился.

– Лиза, давай не будем устраивать скандал при нём, – Сашка открыл для неё пассажирскую дверь и картинно замер в полупоклоне, – дома я тебе всё-всё разложу по полочкам. Давай, крошка, ну же, садись.

– Нет, – Лиза стиснула зубы, – либо обсуждаем втроём, либо я пас.

– Ты не можешь меня кинуть, – взмолился Сашка, – только не сейчас. Чёрт, я отвалил за кольцо столько, что можно квартирку купить где-нибудь на окраине.

– Отлично, – Лиза сдёрнула с пальца злополучное украшение и сунула жениху в нагрудный карман, – тогда забирай. Ты ведь даже не спросил меня, хочу ли я за тебя замуж.

– Оп-ля! – Глеб откровенно ёрничал, глядя на мучения брата. – Вечер перестаёт быть томным, сейчас все окрестные бабули приготовились лузгать семечки.

– Отвали уже! – взвился Сашка и нащупал в куртке кольцо, словно не веря, что его вернули обратно. – Лиза! Что за глупости? Мы же договорились?! Твоя мама пообещала! Поехали ко мне, пожалуйста, там разберёмся.

– Переживаешь за договор с мамой? – Лиза разошлась не на шутку. – Не переживай, обратно не откатить, это так не работает. Ты получишь, что хотел. И она тоже получит.

– Но как же тогда? А свадьба и всё остальное? Я же должен…

– Езжай домой, Саша. Я тебе больше не нужна.

Лиза стояла на тротуаре в пижаме и наспех накинутом плаще и не сводила глаз с остолбеневшего Сашки. Тот с недоумением оглядел пустое пассажирское кресло, словно не мог осознать отсутствие там девушки, как в тумане обошёл капот, чтобы сесть за руль, и умчал со двора, ни разу больше не оглянувшись.

Глеб дождался, когда юз колёс растворился в привычном городском шуме, и окликнул Лизу:

– Ты можешь послушать меня.

– Что, прости? – Лиза подумала, что ослышалась.

– Не захотела слушать его версию, но что насчёт моей?

– Тебе разве не надо торопиться? Подтирать за братом?

– Почему ты его послала?

– Не твоё дело.

– И всё-таки?

– У вас какое-то соревнование? Я сошла с дистанции, выбирайте уже другую игрушку.

– А ты меня удивила. Нет, серьёзно, полгода терпеть Сашу, чтобы вот так развернуть в финале? В чём смысл?

– Спроси соседей, – она махнула на окна, – вдруг у них есть соображения.

– Спрошу, – хладнокровно пообещал Глеб и наконец сел в машину, до предела опустив водительское стекло, – обязательно спрошу. Ещё увидимся, Лиза.

Он тоже уехал, а Лиза села на скамейку и обхватила себя руками. Идти домой не хотелось, внутри всё разъедала пустота и ещё нарастало тошнотворное ощущение, что ничего уже не поправить. Через пятнадцать минут стало зябко и Лиза поднялась в квартиру, чтобы не давать прохожим повода жалеть себя.

Мать мирно похрапывала, но Лиза коснулась её шеи и осторожно погладила обвисшую кожу. Старуха разомкнула челюсть и со свистом втянула воздух, а потом вперилась в палец, на котором не было кольца.

– Мам, он ушёл.

– Вернула кольцо?

– Да, мам. Вернула.

– Хорошо.

– Зачем ты это сделала?

– Он сам попросил. Тебе его жалко?

– Жалко. Он мне нравился. По-настоящему. Он был такой… заботливый. И весёлый.

– Трус, – старуха сонно заворочалась, – жалкий трус. Не о ком беспокоиться.

– Не знаю, мам. У меня плохое предчувствие.

– В этот раз проблем не будет.

– Я не хочу снова переезжать, у нас только всё наладилось. Нормальная жизнь, нормальная работа.

– И не придётся, – старуха шептала сквозь дрёму, – не придётся.

– Ты обещаешь мне? – Лиза стиснула отворот материнской ночной рубашки.

– Постараюсь, милая. Как следует постараюсь. Слушай меня и не глупи…

– Ладно, – Лиза залезла на матрас и обняла старуху, закинув на тщедушное тело руку и ногу и уткнувшись носом в костлявое плечо, – я люблю тебя, мам.

– Спи, – шепнула та и ночь навалилась окончательно.

Её разбудил абсолютно неуместный, непостижимый звук включённого телевизора. Лиза пощупала простыню рядом с собой и обмерла – кровать была пуста и давно остыла. Старуха-мать не вставала уже полгода и таяла с каждым днём, а теперь кто-то чадил на их кухне? Не иначе, ведьма обрела молодость? Пряный запах разогретого масла и свежей сдобы напомнил о позабытых воскресных завтраках, когда она ещё девчонкой упрашивала маму напечь пирожков, и неверящая в чудо Лиза прыжком преодолела расстояние до порога.

Старуха ловким движением вскинула сковороду, тонкий блин эффектно взвился и перевернулся в воздухе, чтобы попасть точно по центру раскалённого чугунного круга. Мать небрежно водрузила сковороду обратно и обернулась, вытирая испачканные в муке руки о фартук.

– Проснулась, милая? – старушка приятно порозовела и, судя по округлившимся предплечьям и локтям, сбросила лет десять по сравнению со вчерашним.