– Да вы сами себе что выбрали? – Усмехнулся Гор. – Страшилу косожопую. У неё щас глаза потухнут, волосы паклями повиснут, синяки под глаза вылезут, и будет такое у»»ще, что вы сами и взвоете. Лучше бы чёрную, – так они обозвали черноволосую Сэм, – выбрали, раз длинная вам не по нраву.
– Не взвоем. – Упрямо возразил Локи. – И потом, ты же сам нам разрешил выбрать! Ты постоянно в Девичнике, когда хочешь, а нам что, забавляться с тем, что тебе нравится?!
– Рот закрой. – Привычно рыкнул Гор. Локи насупился.
– Я Хозяину все расскажу. – буркнул он. – Все про то, как ты одних облизываешь, одних гнобишь.
Гор посмотрел на него спокойно, но в тёмных глазах зажглась опасная красная искра:
– Фантазируешь? Мечтаешь меня сдать и на место моё сесть? Не бывать тебе на нём, и не мечтай. Даже если ты и меня, и Ареса, и Эрота сдашь и подвинешь, тебе вожаком не бывать.
– Это почему это?! – Запальчиво спросил Локи, покраснев, как все рыжие, до корней волос.
– Значит, всё-таки мечтаешь? – Лениво спросил Гор. – Это потому, что прежде я тебя придушу, как последнюю Чуху, и даже не вспотею.
– Или я. – Пригрозил Арес. – Мы здесь крыс не потерпим.
– Кто крыса, я?! – Вскинулся Локи, и Гор отвесил ему оплеуху, не слишком сильную, но ощутимую, от которой Локи поперхнулся и выронил кусок пирога. Красный и злой, но уже не смея огрызаться, он полез под стол, чтобы достать пирог, и продолжил есть молча, про себя бесясь и придумывая, как бы он отомстил Гору, если б мог.
Домашний Приют был самым большим и, пожалуй, самым красивым помещением на этом этаже Садов Мечты. Всего в башне было три этажа, на верхнем располагались покои Хозяина, Голубой Зал, где развлекалось только Братство Красной Скалы, Красный Зал, где устраивались игры, бои и оргии для всех – ибо со временем «гостей» у Хозяина становилось все больше, он заманивал дворян Пустошей и Далвегана сначала обещанием необычных удовольствий, потом – повязывая общим грехом, который осуждался и карался и обществом, и церковью, – особенно церковью, – наиболее жестоко и бескомпромиссно. Александра Барр под видом гадалки и знахарки проникала в замок и семью, вынюхивала, осторожненько обрабатывала, сводила с Драйвером, который умел необыкновенно красиво говорить и убеждать кого и в чем хотел. В результате их действий почти все Южные Пустоши теперь, от Найнпорта и Лосиного Угла до Ашфилда и Сандвикена, были практически полностью во власти Драйвера. Дворяне, даже графы Кемский, Сандвикенский и другие, были у барона Драйвера на крючке и не смели противиться ничему, что исходило от Хозяина Южных Пустошей. Развлечения в Садах Мечты стоили баснословно дорого. Такие денежные единицы, как серебряные талеры или, не дай Бог, медные геллеры и пенсы, здесь не котировались и даже не упоминались; цены начинались от пяти золотых дукатов за самых замученных девочек. Именно поэтому Драйвер, считавшийся теперь одним из самых богатых людей Острова, совершенно не заботился о том, как живут его подданные – деньги текли к нему рекой из другого источника.
Дороже всего стоило посещение Галереи Сладкого Насилия, опоясывающей всю башню этажом ниже. Там развлекались те, кто, как сам Хозяин, любили не столько секс, сколько убийство, и убивали не сразу, а после долгих и жестоких издевательств. Эти гости считались в местной извращенной иерархии элитой Садов Мечты, носили черные с золотом маски и платили за свои удовольствия неслыханные суммы. Именно поэтому в Садах Мечты и содержались в качестве рабов именно эльфийские полукровки и кватронцы – они дольше всех выдерживали все издевательства и оправлялись от самых жестоких побоев и увечий – чтобы подвергаться им снова и снова.
И, наконец, еще ниже этажом содержались собственно рабы. В Конюшне, самом большом и грязном помещении, содержались мальчики. Не смотря на то, что они были дороже, и требовались чаще, содержали их как попало, в длинном узком помещении, где вместо постелей были охапки соломы, а бассейна не было вовсе. Им не давали никакой одежды, и прежде, до того, как вожаком Приюта стал Гор, никому не было никакого дела, что здесь творится. А творилось черте-что. Старшие и сильные мальчишки и юноши образовали свою клику, и измывались над младшими, отнимая у них еду, избивая, насилуя и унижая тем ожесточеннее, чем больше унижали их самих. Младшие мальчики умирали очень часто, мало, кто из них доживал до того, чтобы присоединиться к «сильным». Гор навел здесь определенный порядок, сам распределял еду, скрупулезно расследовал возникновение каждого синяка, каждого перелома, каждой царапины, и если это было не законное следствие забав гостей, а самоуправство старожилов Конюшни, расправлялся с виновниками по-своему – и его боялись страшно. Так же он заставлял поддерживать здесь чистоту – Гор сам был чистюлей и не выносил ни грязи, ни неаккуратности, – и из Конюшни постепенно ушла вонь, за которую это место и получило свое название. Гор настоял на том, чтобы мальчишек небольшими партиями водили каждый день мыться в маленький бассейн, где нынче мылись подруги Марии, и на том, чтобы солому для подстилок тоже меняли каждый день, а так же дали мальчишкам доски для нардов, любимой игры обитателей Садов, и мячи. Результатом стало то, что мальчишки стали здоровее, спокойнее, и умирали крайне редко. На этом же этаже находился Девичник, покои Доктора и его лаборатория, помещения для «особого мяса», обычно, девственниц, которых сразу запирали отдельно для гостей, предпочитающих именно нетронутых девочек, простых деревенских и городских детей, купленных или похищенных у родителей подручными барона, которых называли «мясцо на раз», – они шли прямиком в Галерею, – и Домашний Приют, место для избранных, которых Хозяин называл своими детьми и которые занимались собственно ломкой и обучением новеньких девочек – новенькими мальчиками занимались в Синем Зале собственноручно Хозяин и Братство. Девичник был красивым, так как сюда, чтобы выбрать «мясо», приходили гости, и очень чистым, ибо Доктор, маньяк чистоты и опрятности, следил за этим истово. Так же чистоты и тепла требовали особенности женского тела: от холода и грязи появлялись заболевания половых органов, которые делали девочек неприятными для гостей. А главное – сюда обычно приходили за своим «мясом» те гости, кто только-только попался в сети Барр и Драйвера, и кто еще не избавился от традиционных пристрастий; поэтому такому гостю демонстрировали эти красоту и чистоту, и послушных, покорных девочек, которые «сами не против того, что вы делаете, им это нравится – смотрите, разве они плачут, разве они связаны, прикованы? Они чистенькие, ухоженные, красивые, живут в роскошном помещении!». Обычно такой гость приходил с приятелем, который был уже завсегдатаем Садов – делалось это для того, чтобы старожил при помощи алкоголя и подначек провоцировал новичка к все более изощренным забавам, к все более жестокому насилию. «Она же не сопротивляется! Ей это нравится, давай, сделай ей приятно! Это же полукровка, ублюдочная чельфячка, ей твои побои – как тебе жопу почесать! Ей даже не больно! Давай, чельфячка, кивни, если тебе нравится!». И она кивала – даже по нескольку раз, ибо знала, что будет, если она не кивнет. И гость, сначала пугаясь и сдерживаясь, пробовал запретный плод – и, как правило, входил во вкус, подогретый вином, в которое Доктор подмешивал нужные пряности и порошочки, а потом уже не мог без этого. И шел в Сады Мечты снова и снова, наскребая нужную сумму, от пяти до ста золотых дукатов – суммы, гигантские для Нордланда, – и в конце концов, так или иначе, но заканчивал убийством или изувечивал купленное «мясо» так, что становился либо завсегдатаем Галереи, либо должником Хозяина. И чтобы отработать этот долг, сам уже вел туда друзей и приятелей, соблазняя запретными «невиданными» удовольствиями. Именно для этого ломали и учили девочек Гор и его парни. И именно для этого они пользовались кое-какими привилегиями, и жили в сто раз лучше, чем мальчишки в Конюшне.
Домашний Приют был больше и просторнее Девичника, с очень большим бассейном, который предназначался не только для мытья, но и для плавания. Физическая красота обитателей Приюта стоила дорого, поэтому Хозяин позаботился, оборудовав здесь зону для занятий спортом – всё, что было известно и доступно на данный момент для поддержания хорошей физической формы, здесь имелось. Обитатели Приюта качали пресс, занимались с гантелями, подтягивались, поднимали тяжести, плавали, и делали всё это охотно и с удовольствием, так как всё равно, больше заниматься здесь было нечем. Разве что играть в нарды и в мяч, и развлекаться со своей собственной Чухой – для этого на другой стороне бассейна тоже было оборудовано местечко со столом, станком, перекладиной, чтобы подвешивать, и целым инвентарём плетей, хлыстов, ремней и кожаных пут. Приют был обустроен, как и другие помещения Садов, в псевдо-античном стиле, с колоннами, ступенями, с теми же барельефами на стенах светлого мрамора и песчаника, и ступенями и колоннами поделён на зоны вокруг бассейна. Одна зона была отведена под занятия спортом, другая – под развлечения, третья – под жилой сектор, где вдоль стены шли шесть лежанок в два яруса, на которых когда-то лежали засаленные и грязные тюфяки. Гор, любивший чистоту ничуть не меньше Доктора, давно выкинул их и вместо этого велел класть свежую солому, которая и пахла вкусно, и легко менялась. Так же здесь были пара лавок и два стола: большой, за которым ели, и маленький, за которым играли в нарды. Окон тоже было шесть, но располагались они так высоко наверху, что высоченный Гор даже в прыжке не мог достать рукой до подоконника, и забраны в частые решётки. У входа было стойло Чухи – настоящее стойло, как у животного, – а в дальнем углу сортир, на диво чистый и не вонючий. Как поддерживать его в таком состоянии, тоже придумал Гор: на дыру в каменном полу он клал две доски, которые, как только появлялся запах, скидывал вниз и клал новые. Порядок он наводил здесь сам, отправляя своих парней в Девичник на полдня, и выглядел Домашний Приют благодаря его стараниям весьма опрятно.
