До воплощения этой модели я неоднократно экспериментировал с электрогитарой еще годом ранее. В один прекрасный момент мне стало известно, вероятно где-то вычитал, что следует обзавестись звукоснимателем. На его роль подошла катушка электромагнита от магнитофона Нота-225. Она достаточно мала и охватывала лишь две струны. Какого было мое разочарование, когда я подключил инструмент. На выходе усилителя был чистый звук колебания струны. Тогда я наивно думал, что электрогитара по определению выдает тот самый рычащий искаженный звук, какой активно используют ансамбли тяжелого рока. На некоторое время я впал в когнитивный диссонанс. Мне не приходило в голову – нужно искажать звук для достижения нужного эффекта. Позже случайно я выяснил это опытным путем, когда решил вмонтировать в электрогитару усилитель, чтобы исключить необходимость подключения к внешнему УМЗЧ13. В деки имелось отверстие под электродинамическую головку громкоговорителя (напомню, что в качестве деки использовалась боковая стенка старого телевизора). Я установил динамик 4ГД-4, применил УНЧ14 от портативного кассетного проигрывателя. Вместо универсальной головки впаял катушку звукоснимателя и включил. Выходного ЭДС катушки, конечно же, не хватало и звук был еле слышен. Тогда я подключил внешний усилитель к выходу для головных телефонов и… я получил то, что мне было так необходимо: эффект drive. Я пел и плясал, упиваясь собственным успехом.

Летом мы с Алексеем дико врубались в девятый студийный альбом рок-группы Сектор газа “Кащей Бессмертный”. Концептуальный альбом, определенны, как панк-опера, по мотиву сказки об Иване-Царевиче и Василисе Прекрасной в довольно вольной интерпретации. Идея произведения меня впечатлила, и я задался целью написать нечто подобное. В сентябре я расширил свой кругозор схожими по содержанию работами ансамбля Красная плесень и тогда окончательно созрел для создания своей рок-оперы. В течение недели я упорно сочинял свое художественное творение, которое получило название “Обсаженное царство”. Сюжет строился на абсолютно оригинальной истории, придуманной моим гипервоспаленным мозгом. Среди знакомых моя поэма пользовалась популярностью, что подталкивало оформить ее в качестве полноценного музыкального альбома. Но тогда до этого дело не дошло.

На протяжении декабря я эпизодически брал полтора литра Блейзера и записывал свои до тошноты гнусные композиции в акустике. Разумеется, играл я очень плохо, тем более после принятия внутрь себя отравляющей жижи. Сессии проходили, как правило, в ночное время суток. Однажды проснувшись рано утром, я обнаружил, что лежу на полу, а запись продолжает идти. Потребление спиртного мне нравилось больше, чем бесперспективное музицирование. Вообще любил я тогда накатить и на предельной громкости врубаться в британский и американский панк-рок семидесятых: Clash, Sex Pistols, Ramones и иже с ними.

Pink Floyd меня особо не занимали до знакомства с их дебютным альбомом “The Piper at the Gates of Dawn”. Это произошло весной 2011-го, и с этого момента в моей голове поселилась идея создать нечто схожее по атмосфере. В те времена я особо много посвящал время прослушиванию музыки 60-х годов. Кроме “Флюидов” стоит также отметить ансамбль Love, который произвел на меня неизгладимое впечатление. В то же время меня не оставляли в покое первые четыре альбома Shocking Blue. В детстве я имел возможность послушать фрагментарно их “Live in Japan” 1972 года на 6,3 миллиметровой ленте 6-го типа, что называется. Качество записи этой пленки, конечно, оставляли желать лучшего, и вот с появлением у меня интернетов появилась возможность услышать в более-менее приемлемом качестве знакомые с детства мелодии и ритмы зарубежной эстрады.

Вообще 2011-ый не был высококонцентрированным в плане творческих поллюций. В основной массе я получал информацию, нежели создавал что-то свое. Весной в будние дни с утра я ломился на производственную практику от своей бесконечно обожаемой шараги. Мы собирались на автобусной остановки и потом ломились до места дислокации заброшенных корпусов, которые некогда были учебными мастерскими. Нашей задачей была уборка территории, не более того. Такое вот производство, что называется. По дороге мы соответственно брали по 0,5 на рыло всякой химической дряни по типу Страйка или Блейзера, например. Однажды нас таки остановили так называемые блюстители общественного порядка. Мы мирно ломились на территорию, вели высокоинтеллектуальные беседы и никого не трогали. В это время за нами установили слежку товарищи в фуражках. Вероятно, на тот момент у них не было более важной работы, и они решили не терять даром время и поехали вслед за нами. На середине дороги они решились нас остановить. Мы объяснили, мол, ломитесь до нашего ответственного и разговаривайте с ним, а нам все по хую и до пизды, что называется. Они так и поступили. Нас немного еще пожурили, и мы продолжили собирать мусор, жечь адские костры, разбирать металлоконструкции… в общем, все, что ни в коей мере не относилось к нашей профессиональной деятельности. После этого я приходил домой, забирался на чердак, включал на максимальной громкости “Bleach”15, например, и под этот шум мирно засыпал.

В начале июня мне удалось убедить батю в том, что мне необходима электрогитара, и мы ломанулись в музыкальный отдел ГУМа. Выбор в плане электрогитар там оказался катастрофически скудный, посему взяли, что есть – китайскую реплику Fender Stratocaster. Сама же гитара именовалась “Xanster” – таких примитивных поделок сейчас и не найдешь. Вопрос о ее качестве оставлю для размышления читателю. В целом, я, конечно же, остался доволен: какая-никакая, а все-таки настоящая электрогитара. Соответственно купили и комбик: пятнадцати ваттный Leem S15RG. Свое произведение технического искусства – самопальную электрогитару я отправил пылиться в музей хлама, находящиеся на чердаке.

Одним великолепным лучезарным июньским днем мы с Товарищем Алексеем запаслись батлами, и засели у меня чердаке. Слушали, как полагается, Кобейна и параллельно вели интеллектуальные беседы. Достигнув “нирваны” я предложил товарищу приступить к совместной музыкальной деятельности в рамках проекта “Абсаженные”. Нами эта идея была сгенерирована еще на первом курсе любимой шараги. Вопрос реализации оставался открытым в течение года, и я посчитал, что время настало. Товарищ Алексей согласился, и мы опрокинув стакан-другой с присущем нам шармом резво осуществили сейшен в ходе которого записали три песни. Товарищу вся эта музыкальная самодеятельность постольку-поскольку интересна, поэтому это был первый и последний день существования проекта. Учитывая качество записанного нами материала, я полностью разделяю его скептическое отношение к нашим творческим потугам. Стоит отметить, что созданные нами композиции стали первыми, которые я выпустил в качестве мини-альбома в публичное пространство: разместил в этих Ваших интернетах.

После окончания практики я затеял ремонт в чердачном помещении. Обшил древесноволокнистыми плитами стены – ремонт на минималках, как говорится. Затем приступил к покраске. На это мне потребовалось несколько дней. В один из таких я насытился брагой, надышался краской и под аккомпанемент Кобейна сидел на полу и втыкал в происходящее со мной. Благо я вовремя догадался срулить из этой “газовой камеры” и к глубокому сожалению окружающих меня тогда и сегодня остался жив. Поэтому моя карьера андерграундного музыканта продолжилась, и в конце года я разродился новым альбомом, материал для которого был создан в результате трех сессий с октября по декабрь включительно.

Начиная с февраля и по июнь 2012-го года я целенаправленно бомбардировал уютненькое сообщество в ВК одногруппников своими до тошнотворности унылыми песнями. Этот ресурс был моей первой интернет-площадкой для выпуска синглов. Сокурсники относились к этому вполне толерантно и не противились засорению стены группы моим мусорным искусством. Вероятно, никто и не слушал моих творений. Моя потенциальная целевая аудитория оказалась индифферентна. Именно их молчаливое снисхождение и породило резкое возрастание моей креативной активности. Я все чаще и больше выливал своих помоев в бездонную клоаку этих Ваших интернетов. Не нашлось ни одного человека, который мог бы мне сказать, что пора прекратить создавать дерьмо.