– Вот и отлично. Это начальная цена. Если будете хорошо справляться, то поднимем. Вот адрес, где вы будете работать, – протягивает клочок бумажки, на котором написан адрес.

– Это за городом, – я снова начинаю сомневаться, потому что теперь не представляю, как я буду все успевать.

– Не волнуйтесь. Расходы на такси мы будем оплачивать. Оно будет вас привозить-увозить. С этим проблем у вас не будет. Так что? Вы согласны?

– Да, конечно. Раз так, то да.

– Вот и отлично, – она поднимается с места. – Завтра тогда, надеюсь, вы сможете добраться сами? Я подготовлю договор, сразу на месте мы с вами его подпишем. Так что, Светлана, до завтра, – и кивнув, надевает солнцезащитные очки и направляется к выходу. – Жду вас в восемь.

– Ну и дамочка, – выдыхает Витя, чуть расслабляясь. – Такая знает себе цену.

– Еще какая! – вздыхаю я. Куда только лезу…

– Значит, решилась, – улыбается Света.

Вечер. Мы сидим у меня на кухне, гоняем чаи.

– Съезжу, посмотрю фронт работы. Если не понравится или что, в общем, откажусь.

– Я тебе откажусь! Витя мне пересказал ваш разговор. Как я и думала, она просто боится, что ее мужика уведут. Если она такая фифа, то интересно, что там за экземпляр ее муж!

– Совершенно неинтересно. Совершенно, – подпираю голову руками и задумываюсь.

– Ладно, – снова отмахивается сестра. – Главное, чтобы платили исправно, для тебя это первоочередное и самое важное. А работать ты умеешь, так что не вешай нос, все будет пучком.

– Мне бы твой настрой, – усмехаюсь, уже даже не удивляясь оптимизму сестры.

– Я, кстати, тебе принесла свое кольцо обручальное. Мне все равно не налезает, пальцы отекли. А тебе для поддержания легенды.

Мы хоть и близняшки, но в характерах абсолютно разные. Света – большой оптимист, жизнерадостный человек. К ней тянутся люди. Я же полная ее противоположность. Именно поэтому мама была очень удивлена, что ребенком обзавелась первой я, а не Светка, учитывая ее общительность.

Так и проходит остаток дня. Я уже не предпринимаю попыток найти что-то другое, искать или не искать, уже будет понятно завтра, когда осмотрю фронт работы. Так что, все решится завтра.

Демид

Отодвигаю папку с документами, которые только что подписал, и откидываюсь на спинку рабочего кресла. Устал. Прошло всего-то полдня рабочего, а сил уже нет. Переговоры, совещания – все это калейдоскопом крутится каждый день, высасывая силы. Такой график явно убьет быка. Но я пока держусь. Потому что мне проще работать, нежели почти каждый вечер куда-то ездить с женой. По каким-то вечным мероприятиям, которые, как один, похожи друг на друга, а еще непонятно для чего проводятся и какой имеют смысл. Я не светская личность. Мне не нравится светить своей рожей на приемах. Этим всем занимается Снежа. Вот пусть и занимается дальше. А мне бы куда-нибудь исчезнуть на пару дней. Или вовсе окопаться дома с чем-нибудь крепким под рукой перед телевизором. Хотя нет. Это тоже не выход, но мне определенно что-то нужно. И это что-то мне пока не понятно.

Поэтому беру себя в руки и снова с головой ухожу в работу.

К вечеру все же выползаю из кабинета. Накидываю пиджак. Поправляю галстук, узел которого расслабил, в итоге, не справившись с ним, выдергиваю из петли и развязываю, прячу в карман брюк.

– Демид Иванович, – останавливает меня голос секретаря стоит только сделать пару шагов.

– Да, – оборачиваюсь, с усталостью смотрю на Елену Сергеевну, моего секретаря.

– Вы же все равно домой, наверное, поедете?

– Да, что-то нужно еще?

– Тут есть пара документов, хотела вас попросить отвезти на подпись Евгению Натановичу, он на больничном уже две недели, а дела стоят.

– Хорошо, давайте завезу, все равно по пути, – принимаю увесистую папку от женщины и, накидывая на плечи куртку, выхожу из здания офиса.

До дома час в пробках толкаться. Но меня этот факт не расстраивает. Есть время подумать. В пробках, знаете ли, думается хорошо. Или же просто разгрузить мозг под еле слышный джаз, доносящийся из динамиков магнитолы. Романтика в какой-то степени. Романтика, о которой я уже и забыл.

Выезжаю за город и вскоре оказываюсь у ворот своего друга, по совместительству моего зама. Беру папку в руки и выхожу в свежий влажный апрельский вечер.

– Есть кто живой? – кричу, заходя в калитку, которая оказалась не заперта. С заднего двора доносятся детские крики и собачий лай.

– Кто там у нас? – хромая, на костылях, с загипсованной ногой, выходит из-за угла дома друг Женька.

– Тебе вроде советовали покой, а ты прыгаешь, как сайгак, – пожимаю протянутую ладонь.

– Да какой тут отдых, вон домой детей загнать не могу, – машет головой в сторону визжащей детворы.

– С кем это они так играют шумно? – поглядываю через плечо друга.

– С Бертой. Я же тебе говорил, как получил травму. Чуть щенка под ногами не раздавил и оступился с крыльца. Всех раздали, вон один обормот остался. Может, заберешь? – заглядывает в глаза Женя.

– Да куда мне щенка-то? Дома ведь не бываю, – сомнительное предложение отметаю сразу.

– Ну, а что? Детей вы не торопитесь заводить, – давит на мозоль мужик. – Так хоть такое дите в доме будет. Все не скучно жить станет, – усмехается.

С Женькой дружим со школы. Вместе и в один вуз поступали. Я женился раньше его, влюбился по уши в Снежку. А он все выбирал, пока не встретил свою жену Иру, которая родила ему прекрасных двух детей, Аринку и Митю.

Вот к этому шуму детских голосов добавляется лай Берты, ротвейлера, которая, видимо, не очень чем-то довольна.

– Все, Берта волнуется, пора разгонять малышню, – бурчит Женя и, неуклюже развернувшись в сторону детей, захромал, перебирая костылями.

Я следую за ним и наблюдаю такую картину: дети чуть ли не наперебой спорят, кто понесет щенка в дом, а мать этого щенка явно беспокоится, вот и лает.

Друг проворно перехватывает из рук детей щенка и, посмотрев на меня, шагает в мою сторону и сучит того мне в руки, предварительно забрав папку.

– Я так понимаю, это мне, – не вопрос, а утверждение.

– Угу, – а сам еле удерживаю этот разбушевавшийся комок черно-рыжей шерсти, так и норовящий меня облизать. Забавный.

– Ну, вот и все. Твой, забирай, – говорит друг.

– Нет-нет, ну, как я его домой-то принесу? – представляю глаза жены. Она же будет, мягко говоря, в шоке.

– Спросишь у мамочки? – усмехается.

Знаю, что Жека недолюбливает Снежку, но ему ее любить и необязательно. Поэтому думаю, что щенку быть. А там глядишь, и с детьми у нас все наладится. Главное, отвлечься от проблемы, которая и вовсе-то не проблема.

– Ладно. Забираю. Но смотри, если в ближайшее время не выйду на связь, значит, меня уже нет в живых. Ищи мой хладный труп где-нибудь в лесочке, – усмехаюсь.

А неугомонная животина все лижет и лижет, то лицо, то руки, разнося своей щенячьей радостью какое-то странное и болезненное тепло внутри.

Домой приезжаю минут через десять. Жека живет совсем рядом. Паркую машину на место у гаража. Рядом стоит автомобиль жены. Значит, концерт будет сразу.

– Ну, что, друг, пошли? – подхватываю щенка на руки. Он за десятиминутную поездку облизал и погрыз салон. Но это полбеды. Норовил забраться на колени и планировал оседлать руль. Непоседа.

Вхожу в дом, спускаю щенка на пол, тут же ставлю пакет с его пожитками, что насобирали дети Женьки, в том числе корм и пара чашек.

– Я дома, – говорю в тишину.

Снежана, скорее всего, в тренажерном зале занимается. Поэтому вряд ли слышит. Снимаю куртку, подхватываю пакет, направляясь в кухню, где устраиваю место для пса. Тот, цокая когтями, идет следом.

Насыпаю корма и наблюдаю, как тот сметает его, успел только пару раз глазами моргнуть.

– Вот это скорость! – усмехаюсь.