— Видите ли, в чем дело, — начал он, — мать сейчас нездорова. И вообще она почти не говорит. А ваши мысли прочтет как по книге.

«Лучше не надо, — подумала я. — Пусть лучше мои мысли останутся непрочитанными». Я застеснялась и не настаивала на встрече.

— Ну, а что вас еще интересует? — заметив мое замешательство, спросил секретарь.

— Вы, например.

Теперь смутился секретарь.

— Нет, — сказал он. — Уж лучше я вам расскажу о матери. Что вы о ней знаете?

— Пока ничего.

— Мать — самая великая среди нас йога, — сказал он. — Она контактирует со своими учениками на расстоянии.

— Телепатия? — спросила я.

— Да, да, — закивал секретарь головой. — Ведь Ауробиндо считает телепатию более совершенной связью, чем язык. Он писал, что со временем, в процессе дальнейшей эволюции, человечество перейдет на телепатическую связь.

— А что она еще умеет делать?

— Передвигать вещи.

— Телекинез?

— Можно и так назвать.

— Вот бы посмотреть… — мечтательно сказала я.

— Как же вы посмотрите, — неожиданно взглянул на меня в упор секретарь, — когда вы только и думаете о своем шестичасовом автобусе. Побудьте еще день. Я вас отвезу на своей машине в Мадрас, и вы не опоздаете к занятиям в университете.

Я тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Секретарь ничего не знал о моих планах, и я не сказала ему, на сколько дней приехала. О шестичасовом автобусе я думала по-русски. О занятиях — тоже.

— Ну, так как же насчет того, чтобы посмотреть? — хитро улыбнулся он.

— Спасибо, я уже…

— Что уже? — не понял он.

— Посмотрела…

Секретаря звали Наваджата, что значит «новорожденный». Такое имя дала ему мать. Он входил в узкий круг ее учеников, жил в ашраме и в свободное время занимался делами Общества Ауробиндо Гхоша. Когда-то у него было другое имя и другое занятие. Может быть, в Бомбее до сих пор помнят одного из крупных бизнесменов, владельца фабрики, киностудии и большого магазина. Его доходы исчислялись миллионами рупий. У него были автомобили, комфортабельный особняк на Мала-барском холме, загородная вилла в Джуху и благосклонность кинозвезд. У него было все, что мог предоставить в его распоряжение веселый, падкий на развлечения Бомбей. Не было одного — душевного равновесия. Внутренний мир человека очень сложен. Он сложен и у бизнесмена, и у ученого, и у простого кули. Какими путями шла мысль Наваджаты в этом сложном мире — сказать трудно. Об этом периоде своей жизни он говорит очень скупо.

— Я думал, в чем смысл жизни, — рассказывает он. — В деньгах? Но деньги приходят и уходят. Иногда их много, иногда мало. Смысла явно в них не было. Может быть, смысл таился в том, что они давали мне? В комфорте, в автомобиле последней марки, в смазливой кинозвезде? Но среди этого я иногда терял свое человеческое достоинство и чувствовал себя несчастным. Значит, в этом тоже не было смысла. Иногда мне казалось, что я нахожу этот смысл. Но когда винные пары улетучивались, я снова терял его. В поисках смысла жизни я утратил вкус к самой жизни. Я перестал вести дела как следует, неделями не брился, ссорился с подчиненными и бил очередную любовницу. Один из моих друзей по советовал мне съездить в пондишерийский ашрам. Я долго не мог собраться. «При чем тут ашрам? — думал я. — В святые я не собираюсь». А потом все-таки решил поехать. Попытка — не пытка. Что я терял? Несколько дней? Но у меня их было много. Однако в ашраме я задержался на месяц. И понял главное. Смысл жизни.

— Так в чем же он для вас состоит, Наваджата? — спросила я.

— Сделать себя и других лучше. Пусть все будут равны — если не материально, то психологически.

— Психологическим равенством сыт не будешь.

— Да, конечно. Но тут что-то надо делать. Что, я пока не знаю. Ауробиндо тоже себе этого ясно не представлял.

Наваджата не вернулся в Бомбей. Через своих посредников он ликвидировал дело, а капитал — 27 миллионов рупий — перевел на счет ашрама. Могут сказать, что Наваджата или лицемер, или безнадежный идеалист. Не знаю. Я не смогла прочесть его мыслей. Но факт отказа от огромного состояния остается фактом. Я ничего не могу добавить к этому.

— Вы видели Амбу? — спросили меня в ашраме. — Нет еще? Обязательно с ним познакомьтесь. Не пожалеете.

— Кто такой Амбу? И имя какое-то странное.

— Так назвала его мать. Амбу — один из наших лучших экспертов по гимнастике йоги.

Домик Амбу я нашла на тихой зеленой улице. Двор перед домиком был вымощен асфальтом, а на асфальте стояло несколько велосипедов. Мне не пришлось стучаться в дом. Как только я вошла во двор, на пороге появился гибкий юноша в набедренной повязке и, тряхнув густой шапкой волос, спадавших на плечи, изящно поклонился.

— Амбу, — просто сказал он. — Входите.

Я увидела его глаза и поняла, что этот человек жил больше, чем я предполагала.

— Сколько вам лет? — спросила я его.

— Пятьдесят пять.

Я еще раз оглядела его фигуру и с сомнением покачала головой.

— Правда, пятьдесят пять, — улыбнулся он. — Почему вы не верите?

— Я приняла вас за юношу, — сказала я.

— А, это! Но ведь я всю жизнь занимаюсь гимнастикой йоги, а она не дает телу стареть. Кроме этого живу я беззаботно, занимаюсь любимым делом, а это всегда позволяет сохранить молодость не только тела, но и души.

— Значит, вы здесь вполне счастливы?

— Да, да! — подтвердил Амбу. — Я чувствую себя счастливым и богатым уже потому, что могу делать других счастливыми и приносить им радость.

— Каким образом вы приносите им радость?

— Вы знаете, — сказал Амбу, беря меня доверительно за руку, — гимнастика йоги приносит людям радость. Она делает ваше тело здоровым, подвижным и выносливым. А это всегда радостно сознавать. Человек, занимающийся такой гимнастикой, всегда сохраняет ровное, хорошее настроение, не раздражается и относится к другим, даже малознакомым людям, как к своим друзьям. Ведь вы тоже хотите этого, не так ли? Иначе зачем бы вы ко мне пришли.

— Я пришла, к сожалению, не за этим. Просто мне захотелось с вами познакомиться.

— И это можно, — улыбнулся Амбу, обнажив ровный ряд крепких белых зубов. — Только я вам советую все-таки заняться этой гимнастикой. Не сейчас, но когда-нибудь. Вы увидите сами, что это такое. Но что же мы здесь стоим? Войдите ко мне в дом.

Амбу начинает упражнения гимнастики йоги

Я вошла. В доме оказалась маленькая полутемная прихожая, откуда я попала в просторную светлую комнату. По стенам комнаты висели старинные миниатюры и стояли стеклянные шкафы, сплошь заполненные небольшими по размеру бронзовыми статуэтками. Комната напоминала собой музей.

— Здесь моя коллекция индийской бронзы, Амбу сделал гибкое движение в сторону шкафов. — Я собираю бронзу вот уже несколько десятков лет. Мне нравится выразительная лаконичность этих фигурок. Среди них есть очень редкие экземпляры, выполненные древними мастерами Индии. Посмотрите на этого танцующего Шиву. Что вы скажете о нем?

Действительно, статуэтка была великолепной. Казалось, бронзовое тело Шивы жило, двигалось и дышало. Изящный и стремительный изгиб его четырех рук создавал иллюзию танцевального вихря.

— Эту фигурку сделали в XIII веке. Мастера и художники того времени прекрасно знали человеческое тело и умели показать его красоту.

Он вел меня от шкафа к шкафу, бережно доставал бронзовые фигурки и объяснял, почему они ему нравятся и как ему удалось их достать. Коллекция бронзы была первоклассной. Амбу прекрасно разбирался в старинном искусстве, но делал это как-то легко, между прочим.

— Своих учеников, — говорил он, — я учу не только гимнастике, но и пониманию художественных произведений. Они сознательно должны постигнуть красоту и совершенство человеческого тела, а искусство им в этом помогает.