Москва, решившая прижать князя. Белозерский клан, жаждущий мести и, чего уж таить-то, расширение своего влияния, а то и, чем черт не шутит, пока бог спит, вовсе замахнуться на престол Союза и… Святой Престол, церкви Единого, уже не одно десятилетие, мечтающий подмять под себя земли на запад от Карпат.

– Ваша светлость… – Голос графа, растерянный и лившийся всей своей заносчивости, выдернул Глеба Георгиевича из тяжелых раздумий. Что толку гонять в уме одни и те же расклады, если решения лишь два. – Что? Кхе-кхе… Что это значит? – Князь посмотрел на поникшего графа, держащего чуть подрагивающими от напряжения руками бумаги. – Это же… Это же… – Граф ко всему прочему, еще и осип, будто в горле пересохло.

Дознаватель явно находился не в лучшем состоянии. Ну, простейшее же дело… Надавить на какого-то провинциального князька, а тут такое… Заговор. Мятеж! И он, в логове главного заговорщика… Перспективы выбраться из передряги хотя бы живым, про целым и невредимым, вспомнив свое неподобающее поведение, граф и мечтать не мог, становились с каждой секундой все призрачней. И впервые за всю свою жизнь, граф Акацев, вдруг задумался – а правильную ли он жизнь прожил?

Что толку в деньгах, и в высоком чине, если однажды, на тебя вот так, чуть снисходительно кривя губы, посмотрит смерть, улыбающаяся из-за плеча пожилого, но все еще крепкого князя.

– Ваша светлость… – Граф все еще надеялся на ответ.

– Это то, зачем вас сюда послали, молодой человек. – Глеб Георгиевич чуть пожал плечами. – Вас же прислали надавить на старого выжившего из ума князя, якшающегося с менталистами? Чтобы он не лез в дела «больших» людей? – Вопрос был риторическим, поэтому на невнятное мычание дознавателя, князь даже внимания не обратил. Глеб и так знал ответ. – Это мой ответ вашим покровителям.

– Но… – На графа было жалко смотреть. Если он явится в Москву с ТАКИМИ бумагами, то вряд ли сохранит должность, а то и с головой можно будет проститься.

Негромкий стук в дверь, прервал, не успевшего говорить графа на полуслове.

– Да, войдите. – Чуть повысив голос, разрешил Глеб Георгиевич.

– Княже, приказывал явиться? – зашедший в помещение воин, склонил голову, приветствуя командира.

Особого впечатления, Сыч, которого вызвал князь, на первый взгляд не производит. Среднего роста, в мешковатой одежде, чуть большего размера, чем нужно. Невыразительное, абсолютно незапоминающееся лицо. Такого, даже если и заметишь в толпе, то точно не запомнишь. Идеальный шпион. Или наемный убийца. Или один из работяг, что толпами по утрам идут в свои мастерские. Один из многих, заурядных людишек.

Наверное, кто другой, на месте графа, лишь пожал бы плечами на появившегося человека, и напрочь забыл о его существовании. Но только не он. Все же, при всей своей спесивости и нечистоплотности в делах, дознаватель Следственной управы, был человеком умным и профессиональным.

Он с первого взгляда подметил, что движется этот невзрачный человек, кстати, одетом в незнакомой расцветки, явно военную форму, скупо и плавно. Что сразу выдает в нем опытного и знающего воина. Но даже не этого главное. Глаза. Граф, однажды от своего наставника по следственным делам, услышал, что глаза – зеркало души. И не единожды убеждался в этом.

Глаза всегда выдают человека. Лжет – в глазах блеск, злой – огни ярости, печаль – мутная пелена. В глазах Сыча, не отражалось ничего. Он на все смотрел, как на ненужную вещь. Равнодушно. Ни эмоций, ни чувств. Даже князь, хоть и держал себя в руках, но нет-нет, да мелькнет отсвет эмоций. То раздражение, то злость… Полутонами, но все же…

А тут… Сыч лишь мазнул взглядом по графу, тут же отвернувшись, но и этого было достаточно. Равнодушие. Абсолютное, серое и тягучее, обволакивающее и сжимающее душу в одну точку. Странное чувство, будто графа стирают из реальности. Вот он здесь, вроде, а может и нет… Мысли остановились, как и время. Мир вокруг подернулся серым цветом, постепенно сгущаясь, и темнея.

– Да, Сыч. Дело для тебя появилось. – Глеб Георгиевич повернулся к вошедшему бойцу. – И прекрати ты давить, голова болеть начинает. – Князь бросил взгляд на застывшего и побледневшего графа, уставившегося в одну точку перед собой. – Пусть этот, – кивок в сторону дознавателя, тоже послушает. – Глядишь, и не будет препятствий в твоем деле чинить.

Сыч лишь пожал плечами, и наваждение, превратившее графа в каменную статую, тут же исчезло. Мир вновь стал цветным, а графу наконец удалось вдохнуть полную грудь. Он так и не понял, что с ним такое произошло.

– Значит, Сыч. Тут такое дело – тебе нужно будет сопроводить вот этого господина. – Князь махнул рукой в сторону графа. – И проследить, чтобы он доставил бумаги в Канцелярию Великого князя.

– Сколько человек могу взять с собой?

– Сколько посчитаешь нужным. – Князь пожал плечами. В профессионализме некроманта, большую часть своей жизни бывшего агентом внешней разведки, нисколько не сомневался. – Пойдете порталом через Радославль. Туда, и обратно.

– А объект? – Сыч решил уточнить.

Графа немного корябнуло, что о нем говорят, как о вещи. Только вот чуйка, прямо кричала, что лучше сейчас не соваться со своими претензиями. Воин его пугал. Откровенно пугал.

– Проследи, чтобы бумаги были зарегистрированы под его именем в Канцелярии, и пусть идет куда хочет. – Глеб Георгиевич пожал плечами. – Через неделю, жду обратно.

– Принял. Разрешите идти? – Задача поставлена, как ее выполнить, Сыч сам решит, поэтому в дальнейших разговорах особого смысла он не видел.

– Да, ступай. – Князь кивнул. – Граф, следуйте за моим человеком. Он сопроводит вас до Москвы. – Уже повернувшись к дознавателю, скомандовал хозяин поместья.

Граф хотел что-то возразить, но наткнулся на безразличный взгляд ожидающего его воина и передумал. Хоть ему и не было дано прямого приказа от князя, но он все слышал, и ясно понял, что ожидающему его Сычу, абсолютно все равно, что думает граф. Документы нужно передать в Канцелярию, значит они будут переданы. Почему-то, граф нисколько не сомневался, что воин сможет заставить лично его, графа Акацева, сделать это.

Аккуратно сложив бумаги, которые он все так же держал в руках, дознаватель, весь как-то съежившись, и окончательно растеряв свою уверенность, побитой собакой, направился в сторону выхода. Унижение, проваленное дело. Настроение лощенного столичного дознавателя, сейчас находилось гораздо ниже плинтуса. Он на все лады проклинал и друга из Управы, и этого князя, и вообще, всю эту затхлую провинцию. Так подставиться… Документы, которые ему вручил князь, жгли раскалённым металлом. Больше всего, ему хотелось избавиться именно от них. А после сбежать, куда подальше. Хоть в западные степи, где по слухам, живут дикари-людоеды.

Дверь закрылась, оставляя Глеба Георгиевича в одиночестве. Мотнув головой, отгоняя наваждение, все же, иногда желание сжечь некроманта на костре, было весьма и весьма сильным, из-за этих вот его штучек. Князь сложно было чем-то напугать, но вот Сыча, хоть тот и был всегда верен данному однажды слову присяги вассала сюзерену. Да и, насколько знал Глеб, клятву некроманта, сам маг нарушить не мог. Ни при каких обстоятельствах. Но все равно, иногда находиться рядом со шпионом, было просто жутко.

Он задумчиво посмотрел в окно. Ему даже стало немного жаль графа, попавшего в такую неприятную ситуацию. Но по большому счету, не он, так кто-то другой….

– Ну и что от тебя хотел этот графчик? – Едва войдя в кабинет, Глеб Георгиевич слышит вопрос своего оставленного на время в гордом одиночестве гостя.

Не спеша отвечать, князь прошел к небольшому шкафчику, встроенному в стену, и вынул из него графин с коньяком и два бокала. Вручив посуду собеседнику, одним движением налил по пятьдесят грамм ароматного напитка.

– Ни разу не видел, чтоб ты пил. – Гость князя задумчиво покрутил бокалом, размешивая коньяк в нем. – Есть повод?

– Есть. – Глеб Георгиевич сделал маленький глоточек.