Анна опустила глаза и заплакала.

– Не пойду! – Анна ударила Михаила в живот. – Ты, козёл ёбаный! Мне так плохо из-за тебя! Придурок!

Анна ударила его снова. Михаилу было немного больно, он схватил её руки. Она разревелась и стала пинаться ногами. Михаилу как-то удалось сдержать её ноги своими ногами. Они прижались друг к другу. Анна хотела освободить руки, но Михаил не давал ей сделать этого. Слезы Анны попали Михаилу на лицо, она продолжала реветь.

– Ну, что ты сейчас будешь делать?! А?

Анна впилась в него с поцелуями. Михаил не ожидал этого, он растерялся и освободил её руки. Она обняла его со страшной силой и вцепилась в него ногами. Она продолжала его целовать и при этом плакать, лицо Михаила было мокрым от её слез. Он хотел избавиться от объятий Анны.

– Слезь с меня! Хватит! Что ты делаешь…, – Михаил недоговорил.

Анна обхватила его лицо руками и снова поцеловала его. Он чувствовал её горячие прикосновения. Михаилу нужно было выбраться из её объятий, он пытался ей что-то сказать. Но Анна сильно прижала его лицо к своей груди, Михаил пытался отцепить её от себя, но она крепко впилась в него. В итоге Михаил потерял равновесие, кое-как вырулил и свалился на диван.

– Отстань от меня! – потребовал Михаил.

Но Анна даже не думала об этом. Она целовала его в губы, продолжала плакать, Власов снова почувствовал её слезы на своем лице.

– Прости меня! Пожалуйста, – её голос был тихим и виноватым.

Власов больше не мог сопротивляться. Анна почувствовала, что он сдался, она поцеловала его в шею и медленно, касаясь его тела, запустила свою руку ему в штаны. Хотя Власов ненавидел и презирал Анну, он всё-таки был мужчиной и уже успел сильно возбудиться от её выкрутасов. Их любовный акт изобиловал Аниными слезами и извинениями. В глубине души у Власова всё равно оставались чувства к её красивому образу. И вот вся эта злоба и обида превратилась в желание и любовь. Это было очень влекущее и непонятное ощущение с оттенком мазохизма. И вот он молча лежал на диване и смотрел на Анну. Она крепко прижалась к нему. На её лице была сияющая улыбка, её светло-карие глаза блестели от слёз. Она была такая прекрасная, такая милая и виноватая. На пару секунд Михаил отказывался верить в то, что она поступила с ним настолько мерзко и подло.

– Может быть, перестанешь меня терроризировать? – спросил Власов.

– Не-а. Я же люблю тебя, – Анна ухмыльнулась и хитренько прищурилась.

Он гладил её растрепанные волосы. Власов думал о ней. У Анны было много потенциальных партнёров в плане отношений. Михаил знал, что среди них были довольно обеспеченные мужчины. И она всё равно хотела остаться жить с ним. Скорее всего, её раскаянье было искренним. Михаил внезапно почувствовал, что это ощущение на грани мазохизма достигло своего пика. После чего Власов рухнул на землю. Он стал думать. Ситуация была полным кошмаром для его самолюбия.

– После того как она спала со всеми и жила с Петровым. После разрыва в Париже и плевка мне в лицо. После всего этого. Она приползла ко мне извиняться. А должна была уйти как честная женщина. Конечно, как же! Никто же её не любит! Все её просто трахают. Но ведь есть же ничтожество, Миша, который всегда поймёт и простит. Да. Я полное ничтожество. Просто ноль. Какая мерзость, – думал Власов.

Отвлекшись от самоедских мыслей, Власов закрыл глаза и провалился в сон. Он проснулся днём. Анна крепко обнимала его, Михаил избавился от её объятий и пошел в ванную. Он вымылся и побрился, потом случайно взглянул на своё отражение в зеркале. От аскетического образа жизни черты лица сильно обострились. Он действительно выглядел как-то страшновато. Михаил переоделся в обычную одежду и пошел на кухню. Когда он готовил себе кофе, на кухню зашла Анна. Она уже успела привести себя в порядок, на ней были джинсы и кофточка с рисунком.

– Знаешь, да, что Колю зарезали бомжи? – с ухмылкой спросила Анна.

– Вообще-то я его убил, – признался Власов.

– Что? – Анна улыбнулась. – Прикалываешься?

Гнев охватил Михаила.

– О, да! – начал Власов. – Такое чмо как я неспособно нажать на курок!

– Я не говорила такого, – возмутилась Анна.

– Вот, послушай, – Власов говорил тихим голосом. – Вы же писали мне письмо вместе с ним? Вот, ты видела это письмо, да?

– Я думала, что это шутка! Я же тебе сказала! Ну, Мишенька, ну прости меня, пожалуйста! Что мне сделать, чтобы ты меня простил? – Анна говорила сквозь поток слёз.

– Вот. Ты видела письмо. Ты понимаешь, что это ни хрена не шутка была, что этот урод меня правда отправил на дно жизни? – Власов злился.

– Ну, хочешь, я вены себе порежу, хочешь, А? – Анна была почти на грани. – Давай. Я могу. Мне ничего не стоит сделать это.

Её глаза остекленели, она смотрела в пол.

– Так. Всё, заткнись и слушай.

Михаил пересказал ей историю своего пребывания на дне российской реальности.

– Мне так жаль. Это правда? Ты, правда, его убил? – удивлялась Анна.

– Да.

Анна вгляделась в глаза Михаилу своим остекленевшим взглядом, когда она поняла, что он говорит правду, на её лице появился отпечаток страха.

– А как ты думала, я пришел сюда? Он же меня убить хотел, мне жучков в одежду вставил и ещё ментов натравил! – Михаил был в ярости. – А ты даже и пальцем не пошевелила, чтобы помочь мне. Какая же ты неблагодарная двуличная мразь! Я тебя ненавижу! Вот что если ты вот сейчас вот не свалишь из моей квартиры, я тебе ебало в кровь разобью и придушу нахуй! Сука! Выметайся из моей квартиры!

Власов замахнулся на неё кулаком. Страх всё отчетливей появлялся на лице Анны.

– Да, хорошо. Сейчас, – тихо сказала она.

Анна собирала вещи. Страх не давал ей разрыдаться в полную силу во время этого процесса, но она позволяла себе короткие слёзные всхлипывания. Михаил следил за ней. Это бесило её, она старалась собраться как можно быстрее.

– Какого хрена ты это делаешь? – Анна не выдержала.

– Я слежу за тем, чтобы ты намеренно ничего не забыла, чтобы у тебя не было поводов сюда возвращаться, – признался Власов.

Анна разрыдалась. Она продолжала собирать вещи сквозь обильный поток слёз, но вскоре успокоилась от монотонной работы. И вот она уже стояла с сумками и чемоданами. Как тогда в Париже. Она посмотрела на Михаила. Её светло-карие глаза были печальными и грустными. Она как бы всем своим видом в очередной раз говорила, что она виновата, что она исправиться, что больше не будет так поступать.

– Мне очень жаль, Миша.

Михаил ничего ей не ответил, но когда она одела курточку, взяла свои вещи и уже была готова выйти из квартиры, он обратился к ней.

– Так, – начал Михаил. – Ты же понимаешь, что если ты расскажешь кому-нибудь о том, что я тебе сказал, тебе никто не поверит. А если тебе поверят, то тебя наверно убьют. Не пытайся больше со мной контактировать и помни о том, что я тебе посоветовал сделать тогда, когда мы общались с тобой по телефону. Надеюсь, мы больше с тобой никогда не увидимся.

Михаил услышал, как она ревела на пути к лифту. Власов остался один в пустой квартире. Он внезапно почувствовал сильнейший приступ чувства собственного величия. Его эго ликовало. Власов убил одну тварь и выгнал другую. Он очень редко чувствовал себя победителем. Это было приятное, просто шикарное ощущение. Власов ходил по квартире и громко хохотал. Он много раз прокручивал в голове предполагаемую сцену последних дней жизни Петрова. Это доставляло ему дикое удовольствие. Он хотел разделить радость победы с Владиславом, но его не было дома. Власов праздновал в одиночестве. Он купил себе какой-то еды в магазине около дома и бутылку дорогого виски. После второй рюмки его стошнило. Наверное, с непривычки. Ему захотелось кофе.

В середине недели вернулся Владислав. Михаил увидел свет в окне его квартиры, когда возвращался домой после покупки нового мобильного телефона. Власов сразу же решил зайти к нему в гости. Владислав охотно его принял. На нём были джинсы, туфли, футболка с британским флагом и клетчатый шарф. Он был в чересчур весёлом настроении. В его квартире был ремонт. Владислав расширял квартиру за счет покупки соседней, в которой он соорудил себе художественную мастерскую. Михаил долго рассказывал ему о своей победе над Петровым и Анной, пока Владислав разбирался с картинами.