– Но к чему такая спешка, вы даже не отобедали и не отдохнули? – продолжая задавать вопросы, епископ Бишеп начал подниматься по лестнице, ведущей в отведенные ему покои.

– Все вопросы после, епископ, поторопитесь – крикнул ему вслед Джеймс, содрогаясь при мысли о местном гостеприимстве и отвратительной еде.

Сам же Джеймс отправился в скудно обставленную комнату, выделенную им на двоих с Колином. Покидав в сундуки, оставленные ими вещи, он дал распоряжение, чтобы сундуки отправили обратно на корабль, на котором они приплыли, а сам спустился вниз в ожидании своих попутчиков. В главном зале, подойдя к огромному камину, расположенному почти во всю стену, Джеймс, вглядываясь в огонь, начал вспоминать минувшую ночь. Ему натерпелось вернуться обратно, в райский уголок, столь разительно отличающийся от мрака и холода своего незримого соседа. К теплому солнцу, ярким цветам, тихим водам океана, а главное к прелестной нимфе, соблазнившей его своими танцами. Находясь в своих воспоминаниях, Джеймс не заметил, как в зал в сопровождении своих злобных псов, вошел хозяин замка.

– Лорд Стекворд, вы все же вернулись? – с каменным лицом произнес Перрин Ардвэр.

Несмотря на свою внешнюю невозмутимость, Джеймс видел, сжигающее любопытство, которое граф как не старался, не мог преодолеть. Видел вопросы, читающиеся в его глазах и страх, который ощущался физически, несмотря на то, что он находился на другой стороне большой комнаты.

– О, граф, лорд Стекворд, не успев вернуться, незамедлительно хочет отправиться в обратный путь – с воодушевлением поведал, спускающийся по лестнице епископ Бишеп.

– Да, и к чему такая спешка? – пристально глядя в глаза Джеймсу, произнес Ардвэр.

Джеймс видел, что ему хотят устроить допрос и возможно просто так отпускать не захотят. Он принял невозмутимое выражение лица и извиняющимся тоном произнес, обращаясь сразу ко всем:

– Ох, видите ли, граф, попав вчера на Жемчужный остров, мы были так заинтригованы и взволнованы, что совсем забыли о главной миссии нашего визита. На острове вчера состоялся праздник весеннего равноденствия, и мы были так вовлечены в это действо, что про принцессу Магали забыли вовсе.

– Заинтригованы и взволнованы? Вы? Чем? – продолжал допытываться граф, все еще не веря раскаяньям Джеймса.

– Ну конечно переходом, поэтому ужасному мосту Забвения, скажу я вам, то еще путешествие. Ну и потом, древние друиды, псевдо боги, языческие танцы. Мы с болью в сердце, осознавали, что вам граф, жить среди этих дикарей. Увлеченные в этот процесс, мы совсем забыли о времени, а когда спохватились, официальный визит принцессе Магали, наносить было уже поздно, поэтому мы решили изучить культуру и быт, вашего будущего народа – с воодушевлением произнес Джеймс, сам поражаясь с какой легкостью, льется из него весь этот бред.

Стекворд по лицу графа видел, что тот пытается отыскать ложь в его словах. Однако проверить этого он не мог, так же как и подвергнуть сомнениям столь сомнительную правду. За то на епископа Бишепа, эта речь произнесла неизгладимые впечатления. Он стоял, прижавши крест к груди, побледневший, с широко выпученными глазами, шевеля губами молитвы за заблудшие души людей, живущих на Жемчужном острове. Вошедший незаметно для остальных лорд Дэшвуд стоял, прислонившись к стене, всеми силами стараясь удержать рвущийся наружу смех. Такого представления, он не видел уже давно, Джеймс так животрепещуще описал быт народа Жемчужного острова, при этом умудрившись не соврать и не рассказать ровным счетом ничего.

– Поэтому, мы с лордом Дэшвудом, решили забрать епископа Бишепа и отправиться незамедлительно в обратный путь, чтобы еще успеть спасти их заблудшие души. А через семь дней, мы встретим вас на краю моста Забвения, чтобы вы смогли вступить в брак с вашей нареченной – с пафосом закончил свою речь Джеймс.

– Надеюсь, вы сами сможете, перейти мост, граф Ардвэр? – с иронией произнес Стекворд.

Граф был в бешенстве, Джеймс это видел, но у него были связаны руки, ему были нужны свидетели, посланные королем, иначе Стекворд не сомневался, их давно бы уже прикончили.

– Ну, разумеется лорд Стекворд! Встретимся через семь дней, на мосту. Не смею более задерживать – сквозь зубы произнес граф.

– Присмотрите там, за моей невестой, господа – после этих слов, он развернулся и покинул главный зал.

– Скорей лорды, мы должны спасти этих заблудших детей божьих – все еще продолжая креститься, произнес епископ, направляясь к дверям, выходящим на улицу.

– Дружище, я потрясен, вот это речь – продолжая посмеиваться, Колин отправился вслед за епископом.

– Сам не ожидал – осторожно произнес Джеймс, помня, что и у стен есть уши.

На этот раз переход через мост Забвения, прошел гораздо легче. Джеймс и Колин знали, что их ждет впереди, поэтому вступили на него без страха. Достопочтимому епископу просто напросто завязали глаза, сославшись на то, что на такой высоте очень режет глаза от сильного ветра, да еще слишком много чаек, которые могут навредить его святейшеству, а у него ведь такая важная миссия, приобщить целый народ к единому для всех Богу. По своей наивности, тот не стал возражать, продолжая всю дорогу до Жемчужного острова негодовать о серости и язычестве, процветающем среди людей.

Когда Джеймс уловил, уже знакомые запахи и звуки, он развязал священнику глаза, чтобы тот сам мог увидеть эту ошеломляющую разницу двух соседей. Когда же епископ Бишеп увидел Жемчужный остров своими глазами, его еще долго пришлось убеждать, что он не умер и попал в рай, а что этот рай, и есть то проклятое место, о котором рассказывал граф Ардвэр.

Всю дорогу до замка принцессы Магали, епископ, не скрывая своего восхищения, охал да ахал, беспрестанно повторяя «Боже мой», чем ввел Колина в состояние крайнего веселья. Джеймс же был полон предвкушения от встречи со своей дикаркой, поэтому ему скорей хотелось закончить утомительную процедуру знакомства с принцессой и объявления ей воли короля. Чем ближе их скромная процессия подходила к стенам замка, тем отчетливей начинал понимать Джеймс, что замок Магали является зеркальной копией устрашающего замка Ардвэр. Замок «Семи жемчужин», так он назывался, стоял на самой высокой скале, окруженной с трех сторон океаном. Все те же шесть башен, окружавшие, одну, самую высокую, находящуюся в центре. Разница заключалась в том, что по сравнению с острыми шпилями, устремленными грозно вверх замка Ардвэр, башни замка Магали были выполнены в виде шаров, по виду напоминающих большие жемчужины. Высокие большие окна были распахнуты настежь, навстречу океанскому бризу, витые ставни, окруженные вьющимися вечнозелеными растениями, прекрасные витражи, много зелени и цветов. То тут, то там было слышно чириканье птиц, стрекот кузнечиков, по ухоженным лужайкам бродили прекрасные павлины, с важным видом распушая хвосты перед тем, кто останавливался полюбоваться ими. Все это производило впечатления необычайной роскоши, чувствовалась рука заботливого хозяина, содержащего замок в такой красоте и порядке.

– Да, графу с невестой явно повезло, а если она еще окажется милашкой, так он просто счастливчик – с восхищением от увиденного, произнес Колин.

На встречу прибывшим, вышла статная женщина в темно-серое платье свободного покроя. На вид она была одета просто, чтобы принять ее за благородную даму, но дорогая ткань наряда и властный вид, позволили предположить, что перед ними не просто служанка, а человек, занимающий высокое положение в этом доме.

– Господа, меня зовут Мерида, я являюсь управительницей дома «Семи жемчужин», чем обязаны столь приятному визиту – вежливо, с почтением поинтересовалась женщина.

Джеймсу казалось, что она разговаривает только с ним, будто она его уже знает. Мерида смотрела на него тепло, с улыбкой, пока достопочтимый епископ Бишеп не произнес:

– Уважаемая, позвольте представиться, меня зовут епископ Алан Бишеп, меня призвал король Англии, дабы стать рукой божьей, и обвенчать принцессу Магали и графа Перрина Ардвэра. Лорд Стекворд и лорд Дэшвуд прибыли вместе со мной, чтобы стать свидетелями заключенного союза.