Алия терпеливо подавала и ставила на места очередные «не те» книги. Найти нужное среди этого богатства, было нелегко. Руки Смотрителя медленно двигались вдоль полок, а язык его, тем временем, принялся устало ворошить прошлое:
– Когда-то я выходил в море. И по молодости не раз пробовал побороться с течением… Нет, по морю с Острова не уйти. Если только мост выстроить, аж до самого материка, или подкоп сделать под морским дном. Однажды мне показалось, что я всё-таки вырвался в открытое море… Отцовскую лодку я погубил, но сам как-то выбрался. Меня било о скалы. Уже только руки и оставались в моём распоряжении, когда мне всё-таки удалось зацепиться…. С тех пор я, Смотритель. В деле моём важны ответственность и порядок, – Смотритель шарил по стройным рядам книг, судорожно ощупывая корешки. Было не ясно, насколько ему в этом помогают глаза. Голос Смотрителя звучал сухо, периодически срывался в хрип, напоминая работу старого несмазанного механизма:
– Со стихией иначе нельзя. И жизнь, и смерть, всё здесь дисциплинирует. – Его пальцы перестали шевелиться. Смотритель очень медленно начал поднимать руку к самой верхней полке, но, не закончив жест, уронил на кресло. Тогда он указал нужную полку движением глаз и словами:
– Восьмая на седьмой снизу. Там должно быть всё, что вам нужно.
До этой полки Алия не дотягивалась. Ингмар осторожно взялся за книгу, будто тянул карту в решающий момент игры. На корешке Той успел различить надпись «Карстузда». Неприятное языку слово, вместе с тем казалось смутно знакомым. Книга медленно повернулась в осторожных руках Ингмара и распахнулась, салютуя пылью. Ингмар встал ближе к свету. Казалось, что некая сказочная птица оживает в руках достойного тайных знаний мастера. Страницы зашуршали, зашелестели, нашёптывая ему свои секреты. Очарованный добротным переплётом и очень подробными иллюстрациями Ингмар «погрузился в недра». А старик продолжал вещать, будто ещё один старый, пыльный фолиант, обретший вдруг дар хриплой, сбивчивой речи:
– В давние времена хляби и тверди ладили плохо. Моря регулярно посягали на побережье, а из кипящего варева иной раз подымались дымящиеся, раскалённые глыбы. Таким манером, вероятно, появился и наш Остров. Земли тогда часто лихорадило. Вода и огонь яростно соперничали за право убить живое. Учёные люди на Большой земле долго дискутировали и производили многосложные вычисления. Отчего-то они решили, что и корень, и решение всех бед именно в нашей Горе. Тогда Остров был не обитаем. А морские течения и рифы так сговорились меж собой, что невозможно было даже приблизиться к нему, не разбив при этом корабль. И вот они построили особый, очень большой корабль. Они знали, что многие могут погибнуть, а вернуться не сможет никто… Останки корабля до сих пор лежат на камнях восточного побережья. Их хорошо видно с Маяка. Выжившие тогда, долго потом вылавливали из воды и собирали вдоль берега сломанное оборудование и распухшие книги.
Все мы – потомки тех поселенцев. Обсерватория на Острове основана учёными с того корабля. Несмотря на все свои знания, бесчисленные эксперименты и предприятия, они долго не могли совладать с Горой. Утихомирить нашу Гору смог, лишь Гортанг с его учениками. Они разработали то, что теперь называют «Быстрая речь», они построили Арфу… К сожалению Гортанг с учениками сгинул в горах и теперь многие знания утеряны. Особенно те, что можно было передать только языком Ворона – Быстрой речью. Дело в том, что некоторые аспекты его трудов обычная человеческая речь способна была передать, лишь за долгие годы, может быть столетия…
Что ж, говорить об этом можно долго, а вам нынче надо торопиться. Поэтому книгу эту вы возьмёте с собой. Подробности далёкого прошлого всегда интересны. Иные могут оказаться важны самым прямым образом, иные расширят ваше миропонимание, вдохновят на верные решения в долгом пути. Пока что вам нужно знать одно. Путь ваш теперь к Переправе. А значит к Отшельнику. Только он знает, как перебраться через разлом.
Человек это непростой, много знающий и много переживший. Сам он предпочитал говорить «многих переживший». Думаю, характер у него с годами лучше не стал. Но знайте: Отшельник сторожит Переправу как раз для такого дела, как ваше. Не любит он случайных гостей и пустых разговоров. Но вас он ждёт. А чтобы он признал в вас «тех самых», напомните ему его же слова, сказанные хоть и давно, но в обстоятельствах незабываемых: «Буду здесь, пока не придёт тот, кто знает, куда и зачем. Тогда знаю, как переправится ему на ту сторону». – Смотритель на время замолк и развёл руками:
– Ну, кажется, больше я ничего об этом не знаю. Разве приврать что, для смеха… так у вас нынче не так много времени. Да и устал я. В моём старом, дырявом котле смешалось прошлое, нынешнее и то «как бы всё могло сложиться, если…», – Смотритель улыбнулся, – нет, пожалуй, лучше, чем есть не придумать… Теперь вы знаете всё, что знал я. Вам всё это и раскладывать заново по полкам…, – последнее Смотритель произнёс медленно, будто засыпая. Полузакрытые глаза соразмеряли нездешние времена и расстояния. Казалось, он мысленно растворялся в окружающих его людях и обстоятельствах. Смотритель молчал и был неподвижен. Через некоторое время стало понятно, что он умер.
***
Ингмар опёрся на лопату и замер у изголовья. Издалека его можно было принять за надгробное изваяние. А приблизившись, можно было расслышать тихое бормотание:
– …идти… идти немедленно…
Алия стояла, обняв ствол засохшей яблони, и смотрела на море, кажущееся издали спокойным и гладким. Это продолжалось уже довольно долго. Тою захотелось… хотя бы сказать что-то:
– Смотритель не умер. Смотритель… задумался, – громко заявил он. – И последние его мысли ведут нас к Горе.
Той проверил обувь и закинул за спину сумку. С моря дунул ветер, и Алия вдруг оторвалась от засохшей яблони, будто последний лист. Придерживая волосы и платье, она приблизилась к поклаже и соединилась со своей ношей.
Ингмар медленно подошёл к своей сумке, пролистал подаренную книгу и сделал закладку. Он аккуратно втиснул фолиант в сумку, и теперь она выглядела так, будто больше в неё уже ничего не влезет. Ингмару всё же как-то удалось поместить туда ещё и свои очки. Сделав это, он произнёс:
– Книга дельная. Я нашёл кое-какие не достающие звенья в цепи давних событий и обрёл некую ясность в понимании насущного. Мост через Разлом навести не могли, потому как Гора дышит и берега его постоянно смещаются. Переправа – это заповедная роща высоченных грабов. С каждым годом деревьев всё меньше, всё из-за того же смещения и осыпания кромки обрыва. За Переправой должен присматривать Отшельник. Он, как может, укрепляет грунт, и хранит рощу от любопытных бездельников, зря погубивших в своё время немало грабов. Можно надеяться, что его усилиями до наших дней сохранилось ещё несколько старых, достаточно крупных экземпляров…
Почувствовав вдруг, как далеко он теперь от дома, Той вспомнил:
– Я же должен как-то послать весточку в Верно!
Алия сделала ладонью краткий, умиротворяющий жест:
– Справа от входа в башню лежит камень… Там уже лежат ключи от Маяка и моя записка. Положи свою сверху. Завтра придёт Николас, он передаст твоё письмо с рыбаками, везущими улов на продажу.
Той достал лист и, кое-как расположившись на каменных ступенях, вывел:
«Были на Маяке, имели разговор со Смотрителем. Кое-что прояснилось. Подробности при случае. Считаю долгом оказать посильное содействие Искателю Ингмару по вопросу Горы. Теперь нас трое – некая, Алия обладает полезным для дела тембром. Писем теперь долго не будет. Спешно направляемся к Отшельнику. Далее надеемся добраться до Ориента и, в конечном счете, до самой Арфы. Дело принимает характер всё более серьёзный и срочный. Вероятно, будем пробовать решить вопрос с Горой своими силами. Следующее письмо (в случае благополучного исхода предприятия) буду писать уже на обратном пути».
Перед выходом решили ещё раз подняться на Маяк. Стоя на смотровой площадке, «глазастый» Той изучал подножие Горы с помощью монокуляра Ингмара, а сам Ингмар сличал наблюдаемое Тоем со своей картой. Алия пыталась угадать в мутном, сером небе местоположение солнца. Утро выдалось непроглядно пасмурным, ветреным, беспокойным. С Горы слышались, будто неясные возгласы, вздохи и смешки. Компаньоны пребывали в некоторой растерянности – вроде бы, пора выдвигаться, но всё ли они учли, всё ли необходимое с ними, и верно ли они понимают свои задачи?
