Отшельник

Чем ближе они подходили к перекрёстку, тем более беспокойным выглядел Ингмар. Он озирался, пыхтел, присматривался, и наконец, поравнялся с Алиёй:

– Раньше от столба можно было пройти в любую часть Острова. Остров с тех пор изменился. Может у вас на Рыбацком берегу знают, как теперь лучше пройти во взгорья.

– К Отшельнику быстрее всего приведёт старая дорога.

– Но старая дорога ушла… придётся обходить.

– Обойти можно. Либо через Трактир, либо лесами. Это если кто лёгких путей не ищет. А мы как я понимаю, спешим…

– Спешим.

– Старая дорога ушла не так далеко. Пройти по ней можно. Погода держится сухая, днём может даже будет и жарковато… Успеем засветло. В такое время тропа хороша. Будет, и ногам удобно, и голове не жарко, и глаза на красоте отдохнут.

Той мельком улыбнулся, коротко глянув на Алию. Ингмар полюбопытствовал:

– Какого же рода нас ожидает красота? Иным приятны бурлящие потоки, гудящее на ветру пламя, молнии, раскалывающие пополам каменные монолиты…

– Тамошняя красота приятна будет любому усталому путнику в долгом, трудном пути к неизвестному, – пояснила Алия, смеясь.

Солнце светило не по-осеннему ярко. Перекрёстка достигли в самую жару. Здесь всё было неизменно. Дороги услужливо распластались в ненужных направлениях, замшелый дорожный столб полный зашифрованных временем сообщений всё так же терпеливо ожидал их. Они подошли к заросшей кустарником кромке обрыва, из-за кустов торчали лишь верхушки огромных деревьев. Ингмар достал очки, ему не терпелось убедиться, что тропа к Горе на месте. Алия уверяла, что тропу можно обнаружить, только войдя в густые заросли у подножия столба, на самой кромке обрыва:

– В сырую погоду здесь не пройти, но сейчас сэкономим уйму времени!

Алия с радостным возгласом метнулась в заросли и исчезла. Ингмар и Той уже готовы были услышать треск ветвей и возглас падающей Алии, но слышали лишь её удаляющийся смех. Ингмар, возмущённый тем, что какой-то куст морочит ему голову, бросился вслед за Алиёй. Ошарашенный Той нервно посмеивался, глядя на торчащие верхушки исполинских деревьев и гадая о глубине оврага. С нечленораздельным воплем и расставив руки, Той последовал общему примеру. Продравшись через кусты, Той порадовался тому, что сейчас ещё не поздний вечер. Он с трудом удержал равновесие – узенькая тропка едва держалась меж двух крутых, почти лишённых растительности склонов.

– Ого! – вырвалось у Тоя.

– Да, ночью здесь делать нечего, – нахмурившись, констатировал Ингмар.

Некоторое время они стояли и осматривались. Той сравнивал глубину левой и правой расщелины, разглядывал потрескавшуюся поверхность узенькой суглинистой тропки, носком ботинка сбивал высохшие пласты глины в обрыв. Той качал головой и улыбался. Тем временем, Ингмар успел сделать кое-какие пометки на карте, глотнуть из фляги, почесать ногу и сделать ещё один глоток.

Они шли в тени деревьев. На тропе и склонах играли в свои тихие игры солнечные лучи. Огромные клёны распростёрли над идущими ветви-руки, заботливо укрывая путников от жаркого солнца и лишних глаз. С каждым шагом пышные кроны всё больше наполнялись щебетом птиц. Той тихонько бормотал себе под нос:

{Лес рук

и море птиц…}

Некоторое время шли молча. Присматривались, прислушивались. Вскоре Алия начала тихонько подпевать птицам. Птицы сначала притихли, а затем стали ей отвечать. Вскоре и Той нашёл, что добавить. А Ингмар выудил из недр своей сумки затейливо сработанную кленовую флейту с причудливым раструбом и множеством инородных вкраплений в корпусе.

Русла оврагов наполнились музыкой. Её потоки мерно, беспрерывно гудели нескончаемой чередой Слов.

Шли долго, пока не почувствовали сырость. Склоны стали пологими, и вскоре тропа привела их к тихим заводям болот. Звуки стали вязнуть в густеющем тумане и камышовых зарослях. Пение птиц сменилось кваканьем и стрёкотом. Теперь путники снова шли молча.

Вот Алия остановилась у самой кромки воды и усердно зашерудила длинной узловатой палкой в камышах. Той и Ингмар с любопытством ожидали очередного сюрприза. Наконец ей удалось подцепить низенькую плоскодонку. Ингмар взирал на утлое судёнышко с явным сомнением.

– Проплыть придётся всего локтей двадцать, – утешила его Алия. – Тут можно и пешком, да не хочется ноги мочить.

Путники осторожно забрались внутрь, и Алия повела лодку, отталкиваясь от дна всё той же палкой. Судя по погружению палки, здесь было совсем неглубоко. Проплыв «локтей двадцать», Алия быстро нашла в камыше продолжение тропы. Той и Ингмар, до этого редко встречались с лодками. Им не терпелось выбраться на сушу. Поэтому, едва лодка коснулась берега, они разом вскочили – лодка качнулась, Той заплясал на корме, а Ингмар наступил на лямку своей сумки и упал на дно лодки, прямо под ноги Алие. Алия, ни как не ожидала такого «манёвра», и с возгласом крайнего удивления свалилась в мутную болотную жижу. «Прекрасная принцесса» тут же вынырнула из воды, обернувшись «зелёным чудовищем». «Чудовище», едва отплевавшись, принялось дико хохотать. Той и Ингмар, так и не успев ничем ей помочь, теперь ногами к верху болтались в лодке, не в силах из неё выбраться от судорог смеха. Снимая с себя клочья импровизированного парика и бижутерии, Алия бросала их, то в воду, то в своих компаньонов. Лодку со смеющимися уже начало относить от берега, когда пассажиры наконец спохватились. Хватаясь за камыши руками, они кое-как подтянули лодку к берегу и, всё ещё опьянённые смехом, с трудом вылезли на сушу на четвереньках.

Начинало темнеть. Той с Ингмаром ещё периодически сотрясались от смеха, а «мокрое чудовище» тряслось теперь исключительно от холода. Самое время было сделать привал. Они сошли с тропы, ведущей вдоль болот, и взбежали на густо заросший пологий склон.

Вскоре все трое сидели у костра, и пили горячий чай с сушёными яблоками. В безопасной близости к костру, на осиновой ветви висела одежда Алии, а сама Алия сидела, укутавшись в одеяло и протянув босые ноги к огню.

– Только умалишённые купаются в это время года, – ворчала Алия. – Да, опасно с вами связываться! Шла бы одна – мешались бы мне под ногами только камни, да старые корневища, – её всё ещё потряхивало. Но даже сейчас голос Алии звучал мелодично, будто каждое её слово принадлежит какой-нибудь всеми забытой песне.

Ингмар впал в задумчивость, граничащую со сном. Той вроде бы хотел что-то спросить у Алии, но никак не мог определиться, что ему хочется знать. Перебрав в голове всё сколько-нибудь значительное и актуальное, он понял, что ему просто нравится её голос. Так и не решив, что спросить, Той сам начал рассказывать ей, про Верно, про свой дом, про их с Ингмаром важное дело, которое теперь и её тоже… Она слушала, уточняла, переспрашивала, и когда он иссяк, сказала:

– Потом, после того как мы увидим Переправу, Пещеры и Арфу, я хочу увидеть Верно.

Во сне этой ночью Той видел Переправу, Верно и кое-что ещё…

***

Разбуженные утренней прохладой, путники быстро развели костёр, согрелись и позавтракали. Посидели немного с чаем, пока прогорали дрова.

Уже совсем рассвело, дрова стали углем, а огонь – дымом. Когда тлеющие угли начали «седеть», путешественники молча переглянулись и поднялись в дорогу.

Дорога была хороша. Сухая и твёрдая, она огибала обросшие жухлой травой и путаным кустарником холмы. Подъёмы и спуски были не слишком круты. Местами дорогу затеняли деревья. Было приятно глазеть по сторонам и гадать, куда их заведёт эта прыткая, вертлявая тропка.

Путь предстоял неблизкий. Но погода и качество тропы позволяли идти быстро. По слухам Отшельник должен был обитать на одном из зелёных холмов, почти у самого разлома. Видимо, где-то поблизости от его жилища должна быть и сама Переправа. Ингмар бывал когда-то в тех краях, но никто из компаньонов никогда не видел, ни самого Отшельника, ни даже его жилища. Хотелось успеть дотемна, чтобы не блудить потом впотьмах, в поисках неприметной хижины. Поэтому днём привал был совсем короткий – только сушёная рыба и вода, без костра, без чая, как-то даже, почти без разговоров.