Рис. 7. Лотерейная таблица из Нюрнберга
«Игра надежды» (которая стала прообразом для современной колоды Ленорман) была основана на осмыслении: карты показывали диапазон благоприятных и неблагоприятных нравственно-этических аспектах жизни, по которым перемещался игрок, принимая решения и делая выбор. Цель «Игры надежды» заключалась в необходимости добраться до предпоследней карты Якорь – традиционного символа веры и надежды, а не до последней карты Крест, попадание на которую означало переход хода или разворот в обратную сторону. В этой игре Крест был самой негативной картой, которая означала испытания и страдания, а не веру, которую олицетворял Якорь.
А если выложить карты в таблицу шесть на шесть, как указывалось в оригинальной инструкции, то можно заметить, что перед игроком выстраивалось нравственно-этическое повествование, подчеркивающее добродетели. В первом ряду символы указывали на крышу над головой, на отсутствие дома и поездки, а также на возможности. Далее – смертность, время и работа. Ребенок в третьем ряду знаменует царство животных, которое ведет к Башне в следующем ряду, за которой – дороги, места, хлеб насущный и веления сердца. В предпоследнем ряду показаны коммуникации: Кольцо, Книга, Письмо, далее – Джентльмен, Дама и Лилия – намек на сексуальность. В последнем ряду появились небесные символы – Солнце и Луна, а за ними – религиозная иконография: Ключ, Рыбы, Якорь и Крест.
Знание предыстории поможет вам лучше понять некоторые возможные значения карт и даже манеру их толкования: по направлениям – как в игре, а не как в Таро. Кроме того, карты Ленорман по-прежнему связаны со своими историческими корнями, так как во многих колодах на карточках есть вставки с изображением игральных карт. Эту темы мы не будем освещать в ознакомительной книге, но чтобы лучше понять методы, о которых мы будет говорить далее, мы коротко рассмотрим, как раньше читали эти карты в гадальных целях.
Казанова и картомантия
Нам удалось собрать много информации о том, как картомантия применялась в Европе, а конкретно в Италии и Франции. В жизнеописании Казановы можно обнаружить упоминание об использовании игральных карт в гадании, по-видимому, в ущерб самому себе.
Джакомо Джироламо Казанова де Сенгальт (Giacomo Girolamo Casanova de Seingalt, 1725–1798), авантюрист и писатель, родился в Венеции и умер в Богемии. Он стал известен как обольститель и ловелас. В его мемуарах восемнадцатого века, отчасти автобиографичных, содержатся подробности о его жизни и любовных похождениях.
Впервые о картомантии он упоминает в записях о новой любовнице Зайре, которую он «купил» на местной ферме:
Ей было всего четырнадцать, так что грудь еще не оформилась, и в ней еще были видны признаки пубертата. У нее была белоснежная кожа, а распущенные черные волосы покрывали тело целиком, за исключением нескольких мест, в которых просвечивала ослепительная белизна ее кожи. Ее брови были идеальны, а глаза, которые могли быть и побольше, были пронзительно искрометны и выразительны. Если бы не ее неистовая ревность и слепое доверие гаданию на картах, с которыми она ежедневно советовалась, Зайра была бы идеалом среди женщин, и я бы никогда не оставил ее.
В отрывке упоминается гадание на картах, но поскольку в тот период Казанова частенько играл в карты, речь могла идти об обычной колоде игральных карт, никак не связанной с картами Таро или Ленорман, которые известны современному читателю.
Далее Казанова приводит описание чтения карт, состоявшегося после ночи его обычных похождений:
Я вернулся домой и, к счастью, избежал бутылки, которую Зайра бросила мне в голову и которая, верно, убила бы меня, если бы попала в цель. Зайра бросилась на пол и стала биться об него лбом. Я думал, она сошла с ума, и поинтересовался, не вызвать ли кого-нибудь на помощь. Притихнув, она назвала меня убийцей и изменником, а также осыпала всевозможными оскорбительными эпитетами, какие только смогла вспомнить. В подтверждение совершенных мной преступлений она показала мне двадцать пять выложенных в определенном порядке карт и на них показала мне разнообразные бесчинства, в которых я был виновен.
Я подождал, пока ее ярость утихнет, и затем выбросил ее гадальный инструмент в огонь. Я посмотрел на нее с жалостью и гневом и сказал, что на следующий же день нам следует расстаться, поскольку она чуть не убила меня.
Вот что говорится далее в оригинальном французском тексте, после которого приведем перевод:
Pour me convaincre de mon crime (of the night before), elle me montre un carreé de vingt-cinq cartes où elle me fait lire toutes les débauches qui m’avaient tenu dehors toute la nuit. Elle me montre la garce, le lit, les combats et jusqu’à mes égarements contre nature. Je ne voyais rien du tout mais elle s’imaginait de voir tout.
Après lui avoir laissé dire, sans l’interrompre, tout ce qui pouvait servir à soulager sa jalousie et sa rage, je pris son grimoire que je jetai au feu.
Перевод этого отрывка:
Чтобы обвинить меня в моих преступлениях (совершенных предыдущей ночью), она показала мне квадрат из двадцати пяти карт, которые рассказывали о кутеже и распутстве, из-за которых я отсутствовал всю ночь, и заставляла меня прочесть это в картах. Она показала мне стерву, постель, драку и даже мои отклонения от природы. Я ничего этого не увидел, но она вообразила, будто видит все.
Я выслушал ее не перебивая, чтобы она выпустила всю свою ревность и ярость, после чего взял ее магическую книгу и бросил в огонь.
Сказано, что она выложила двадцать пять игральных карт в форме квадрата и читала их: «стерва», «постель», «драка» и так далее. Позднее вы увидите, что подобная схема раскладов весьма типична для карт Ленорман, в частности квадраты 3 × 3, 4 × 4 и «Большой расклад» из всех тридцати шести карт.
На изображениях того времени встречается много схем разных раскладов, но чаще других – матричный, а также в виде подковы или пирамиды. В конце этой книги приводится несколько подобных раскладов и примеров их прочтения, которые помогут вам в самостоятельном толковании карт.
Откровения картоманта
Игральный кубик, властелин удачи
(Причина гнева, если предоставит несчастливый шанс).
Сам я в руках его не держал.
В этом пруду полно как рыб, так и лягушек.
Бросай же сеть свою;
но коль поймаешь радость или тягость,
Довольствуйся тем, что Фортуна выдаст,
Ведь это твой улов, а совсем не мой.
Сэр Томас Мор.
Стихи об удаче (около 1504)
Прежде чем переходить к практическим занятиям, мы расскажем вам кое-что очень важное о картомантии и истории карт Ленорман и Таро. Возможно, это полностью изменит ваши представления о картах. Изначально у карт не было значений.
Ну ладно, повторим еще раз: у карт никогда не было значений. Для историков это очевидно, однако многим мантикам, которые посвятили свою жизнь изучению значений карт, будет трудно принять эту идею. Итак, давайте посмотрим на это откровение с другой стороны и выясним, как оно способно повлиять не только на наши представления о картах и о том, какое место в общей традиции занимают карты Ленорман и другие колоды, но и на то, как мы их толкуем.
Еще немного истории
Задолго до появления карт Ленорман и Таро в обществе царило всеобщее увлечение (как в ситуации с картами Ленорман, которые сейчас переживают второе рождение, подобно тому, как ключ открывает розу) так называемыми гадальными книгами. В этих книгах-оракулах содержались разнообразные стихи с вопросами и ответами, подходящими для всевозможных затруднительных ситуаций. Советоваться с этими оракулами можно по-разному: бросить игральный кубик, потянуть за нити на разных страницах, повернуть прилаженное к книге бумажное колесо, посчитать количество букв в чьем-то имени и, конечно же, вытянуть карту.
