– И не бойся, – догнала Юля, – С тобой ничего не случится.

Проснулась от того, что меня бесцеремонно толкали. Выходные всегда заканчиваются не вовремя. Я только-только привыкла к безмятежному пению птиц на даче, как требовалось встать и покинуть помещение, вернувшись обратно к городу и своим демонам.

– Слава Богу, тебя не добудишься, – Юля стояла надо мной и держала бокал.

– Не говори, что собиралась окатить меня водой, – веки слиплись, лицо опухло.

Два часа в дороге пролетели незаметно. Юля слушала аудиокнигу, новомодную историю о запретной любви, я с телефона сидела в интернете, просматривая двадцатый психологический сайт. Нужны были дельные советы, как преодолеть страх ночевать одной. Из полезного нашла номера скорой помощи и полиции. Добрый человек с анонимного аккаунта рекомендовал представить, что вы не одни дома. Чудесно. Последнее, что мне нужно в пустой квартире, подвергшейся нападению, посреди ночи – это мысль о наличии в ней кого-то другого. Особенно успокаивает на фоне проживания в одиночестве.

Аудиокнига закончилась. Юля припарковалась на обочине и с раздражением закрыла программу. Я пропустила, чем там все обернулось для героев.

– Настолько плохо?

Она сделала несколько глубоких вдохов.

– Он умер, – Юля прислонилась лбом к рулю, – Откуда в авторах столько жестокости? Какой цинизм. Довести персонажа до трех финальных страниц, обещать ему любовь, понимание, в конце концов, обеспеченную старость, и позволить умереть от руки человека, ради которого он лишился всего?

– Может, в том и суть? – я закрыла форум, – Изворачивайся, как угодно, надрывайся из последних сил, но никто не гарантирует признания или благодарности.

– К выводам претензий нет, реальность жестока, – Юля отщипнула кусочек булки, лежащей в пакете, – Просто в этом не было никакой нужды. У них и врагов-то не осталось: всех вычислили, кто-то раскаялся, кто-то погиб. Буквально три страницы потерпеть до счастливого конца! Нет. Понадобилось придумать предательство от брата.

– Обидно, – помощник из меня никакой.

Сама знаю, насколько больно бывает даже от ненастоящих историй. Подобрать слова для поддержки не могу.

– Жизненно, – вздохнула Юля.

– Вдруг есть продолжение?

Кстати, отличный принцип. Если история не устраивает, придумать ей свое продолжение.

– Точно нет, – она завела двигатель, – Переживу. Напоминание о несбывшихся желаниях, сказку никто не обещал.

Юля включила радио, и до моего адреса ехали под невнятные песни незнакомых исполнителей.

– Останови у метро, – сказала я, – Дойду.

– Подвезу в целости и сохранности к дому, – она смотрела на знаки, – Нечего бродить по безлюдным улицам.

Я огляделась. Город к семи утра проснулся, дворы и проспекты заполонили люди, спешащие по делам. У перекрестка, под сломанным светофором, собралась целая толпа из желающих перейти дорогу, однако водители не притормаживали, пропуская пешеходов. Всем нужно успеть вперед.

– Вроде, не такие улицы и безлюдные, – указала на самый популярный участок пути, на котором яблоку негде упасть.

– Все равно, – отделалась от меня Юля, – У нас доставка до двери.

Во дворе пусто. От езды я начала уставать километров пять назад, хоть и не напрягалась за рулем.

– Твоя зайка стоит, – Юля указала на мою черную машину, – В отпуске будешь меня катать на ней.

– Разве не ты хвасталась июльскими билетами? – спросила я, – Отель с мамой выбирали, пляж на фотографиях с лупой рассматривали, чтобы без камней и палок.

– Не порти фантазии, – Юля проверила время, – 07:15, скоростное передвижение у нас сегодня. Десять минут на дорогу до бутербродов, десять минут на еду, пять – на переваривание, и за двадцать минут вполне долечу до офиса. Кто молодец? Я молодец.

Ни разу не замечала у нее такой пунктуальности.

– До встречи, – я вылезала с нагретого сидения.

Юля помогла достать вещи:

– Пора.

– Спасибо за дачу.

Два дня были в режиме отключение от времени. Перезагрузка вдали от источника проблем.

– Полина, – догнала Юля, вновь выскочившая из машины, – Если будет плохо, то знай – всегда можешь на меня рассчитывать. Дачу и лес на постоянной основе, конечно, предоставить не смогу, ездить долго, зато диван на моей кухне железно закреплен за тобой.

– Я…

– Видела я твои запросы в поисковике, – она подмигнула, – Не верю в ерунду с заговором, и ты не верь, чисто на всякий пожарный предлагаю позитивный вариант.

Я обняла Юлю, вкладывая в действие всю признательность. Не так и страшен груз ответственности, когда есть люди, готовые его с тобой разделить. Юля, поправив макияж, вернулась на водительское место и одними губами прошептала, как сильно собирается скучать.

Машина Юли скрылась за поворотом, она наверняка выехала за пределы двора, когда я вдруг обнаружила, что пакет очень легкий. Он стал меньше. Сменных кроссовок, брошенных сверху, нет. Пакет стоял внизу, под задним сидением, видимо, кроссовки вывалились по пути.

– Юль, – рискнула и позвонила ей сразу, – Слышишь?

– Соскучилась? – спросила она, в голосе звучал смех, – До остановки еле доехала.

– Посмотри, пожалуйста, у тебя там не валяются кроссовки?

– Ага, лежат, – ответила она, – Прости, вернуться обратно не могу, крюк придется сделать огромный. Они очень нужны?

– Не очень, просто убедилась, что не посеяла их, – я завершила разговор, пожелав Юле хорошего дня.

В кармане куртки дыра, по размерам напоминавшая склад, мобильник провалился в подкладку. Я замешкалась, вытаскивая его оттуда и расстегивая молнию на сумке, в нее надо будет убрать телефон, иначе не хватит рук при открывании дверей.

Отошла к закутку рядом с каморкой дворника и поставила переноску с Фунтиком на бордюр.

Это кота и спасло.

Сзади раздались шаги. Чья-то холодная рука больно схватила за шею, не позволяя оглянуться, пакет я уронила, из раскрытой сумки, висящей на плече, посыпались вещи.

Взлетела стайка любопытных птиц.

Я, кажется, закричала перед тем, как с размаху приложиться о кирпичную стену. Ориентация в пространстве меня покинула вместе со зрением. Человек, удерживающий за шею, отпустил, едва я стала заваливаться на бок. Пострадавшая голова получила бы новый удар, на этот раз об асфальт, если бы я не подставила при падении локоть.

Видеть не могла. Все мутное, в глазах слезы, движение головой отдается пульсацией в теле. В содранную кожу впиваются мелкие камешки, хотя такая незначительная деталь не волнует. При попытке перевернуться на спину я прочувствовала подошву чужого ботинка, меня вернули в исходное положение и прижали сильнее.

Легкий рывок – и вещи, не выпавшие из сумочки сразу, выдраны насильственным образом.

Человек забирал мои ценности. Это ничего. Это не беда. Лишь бы отстал.

Рядом раздался лязг, похожий на звук складного ножа. Я подняла голову. На разглядывание человека энергии не было, действие, скорее, неосознанное и рефлекторно. У него нож. Если это правда, то жить мне не больше минуты. И я завопила, привлекая всех, кто мог оказаться поблизости, за что получила новый удар.

К счастью или сожалению, резкий толчок отключил от происходящего.

Пока лежала, сумку обчистили, часть предметов, судя по стуку, забирать мужчина не стал, а бросил.

Сознание не ушло без следа. Это накатывало волнами: что-то слышно, что-то чувствовалось, потом – вакуум, и возвращение к реальности. Я боролась. Конечно, не с нападающим, на него сил не хватило бы и при самом выгодном раскладе, я боролась с собой. Шум проезжающей машины и удаляющиеся шаги я не слышала, а именно чувствовала перед очередным погружением во тьму. Вынырнула из нее, сжимая рукой упавший пакет, от похлопывания по щекам. Рядом со мной сидели, приводя в чувство, далекий и близкий голос произнес:

– Вода в машине.

Опять провал, конец фразы разобрать не представлялось возможным. Чуть дальше, будто повыше, другой голос бормотал: