Так что встреча с принцессой меня не пугала. И я даже, как приличная, постучала, но дверь и без того была не заперта, сразу поддалась вперед.

Что ж, будем считать это приглашением.

В моих весьма посредственных представлениях в обители принцесс все непременно должно было быть розовым. Ну или золотым. Или розового-золотым… Ведь в то время, когда другие девочки играли с куклами Барби, я играла в машинки и роботов, спасибо моим старшим братьям и финансовым трудностям в нашей семье в то время. И малолетняя я мечтала, что, когда вырасту и у меня будет много денег, я обязательно куплю себе самую красивую Барби-принцессу и обязательно дворец для нее. А раз они бывают только розовые, то такой и будет.

И вот, в итоге я выросла, и пусть мешок денег на меня так и не свалился, но зато теперь был и дворец, вот только не розовый, и собственная принцесса, только тоже совсем не похожая на Барби…

Мильта стояла посреди своей личной гостиной, где розовый цвет отсутствовал напрочь. Пастельные тона делали комнату блеклой, и на этом фоне темноволосая принцесса в черном платье больше походила на злодейку, чем на каноническую принцессу. И сердитая гримаса на в общем-то миловидном лице заранее настраивала на не самый дружелюбный лад.

И надо было присесть в реверансе, поприветствовать, да хотя бы успеть заикнуться «Я пришла с миром!» прежде, чем в мою голову что-то полетит, но я высказала первое, что пришло на ум:

– А по какому поводу траур? – ну правда, платье у нее и впрямь траурное.

Мильта на миг растеряно моргнула, явно такого не ожидав, но тоже не спасовала:

– Готовлюсь провожать в последний путь приставленную ко мне надзирательницу.

Я на всякий случай прикрыла за собой дверь, вдруг кто вздумает нас подслушивать. И только после этого ответила:

– Ты, конечно, можешь меня проводить, это запросто. Но только учти, что на мое место тут же возьмут кого-то другого. И не факт, что тебе с этой другой повезет. Мир? – я протянула ей руку.

Мильта крайне недоверчиво покосилась на мою руку, но даже с места не сдвинулась.

Ладно, вываливаем сразу все карты на стол:

– Давай договоримся о взаимовыгодном сотрудничестве. Я не буду выедать тебе мозг занудными нравоучениям и беспрестанной слежкой. Лишь для остальных станем делать вид, будто я тебя наставляю на путь истинный. В итоге – и тебе хорошо, и мне неплохо. Но, повторюсь, выставишь меня, и на мое место могут взять кого-то куда менее сговорчивого.

Мильта только сейчас отмерла. Нервно сминая собственные ладони, словно у нее вдруг замерзли пальцы, прошлась по комнате.

Снова с сомнением покосилась на меня.

– Что ж, допустим… Я и вправду не хочу, чтобы оставшийся месяц нормальной жизни мне отравляли вечными нотациями.

– Вот и отлично, – и хотя меня так и подмывало расспросить, за что вообще ее в монастырь ссылают, все же сначала стоило установить более-менее доверительные отношения с принцессой, а потом уже лезть с больной темой. – Мое имя Амелия, – все-таки земное светить не хочу, а то, которое сказала Эмеру, попросту не помню. – И хотя твой брат выбрал меня большей частью из-за того, что больше выбирать было не из кого, но будем считать это счастливым случаем…

Стоп. А что это торчит из-под дивана? Не краешек ли плаща?..

Погодите…

– Так это ты спровоцировала конфликт среди послушниц? – оторопело смотрела на принцессу я.

Мильта мигом нахмурилась.

– А я должна была сидеть сложа руки, пока мне выбирают надзирательницу?!

– Но разве нельзя просто поговорить с братьями и объяснить, что тебя такой вариант не устраивает? Тем более принц Эмер вроде бы вполне адекватный и здравомыслящий.

Она поморщилась:

– Да Эмера только лишь его любовные похождения интересуют!

Да?.. Что ж такое! Ни одного нормального принца до сих пор не попалось! Хаггер – козлина. Эмер – кобелина. Савер…кхм…бюрократина…

– И вообще всем здесь плевать на мою скорбную участь! – продолжала Мильта, в расстройстве чувств уже схватив диванную подушку, то ли в порыве ее обнять, то ли раздавить. – Только спят и видят, как бы в монастырь сослать! И то чудо, что разрешили остаться на новогодний сезон балов! Ладно, – вдруг сама себя оборвала, глубоко вздохнула, – в любом случае делать нечего… Как ты там сказала, тебя зовут?

– Амелия, – я улыбнулась. Все-таки чем-то принцесса располагала к себе… Или я просто неимоверно ей сочувствовала, ведь сама не понаслышке знала, каково это быть послушницей?.. – Ну так что? Заключаем союз? – я снова протянула ей руку.

Но она снова моего жеста не поняла. Очевидно, тут такой не был в ходу.

– Договорились, – она все же кивнула. Но с легкой долей настороженности все равно буркнула: – Надеюсь, я об этом не пожалею.

– Я понимаю, ты мне не доверяешь, ведь видишь в первый раз и…

Но Мильта перебила:

– Да не только в этом дело! По тебе же сразу видно, что ты не сможешь меня понять! Я ведь мечтаю о большой и светлой любви, прямо как в книгах, – она миг даже зажмурилась, – о прекрасном мужчине, который будет готов ради меня на любые подвиги!.. А ты, – снова полный заранее разочарования взгляд на меня, – ты явно неописуемо далека от всего этого… Тебе не понять моих несчастных мечтаний. Не понять меня…

Мильте нужно было на занятия живописью, ну а я ушла в отведенные мне здесь покои. И пусть у меня не имелось личной гостиной, но зато спальня оказалась поистине королевской! Имелась и отдельная ванная комната, и гардеробная, и даже балкон, на который я не собиралась высовываться, но все же. Да тут одна кровать была больше, чем моя комната в монастыре в свое время!

Что ж, пока все складывается вполне удачно. Если все так и пойдет, то на ближайший месяц я обеспечена абсолютно всем. Ну а дальше видно будет…

Остаток дня я провела в одиночестве. Хотела прогуляться по дворцу, но принесшая мне ужин служанка угрюмо предупредила, что пока меня не видели в сопровождении принцессы, могут незнающие принять за постороннюю. Сама же Мильта сразу после занятий куда-то уехала, вроде как на какую-то службу в храм. И с одной стороны, я порадовалась, что мне не пришлось ехать вместе с ней. А с другой, все же было бы полезно. Ну ничего, приступлю к своим непосредственным обязанностям уже завтра…

Уже ложась спать и прекрасно зная, что ночью иллюзорная внешность спадет, я расширила маскировочные чары до границ моей спальни. На тот случай, если вдруг кто заглянет. Хотя дверь все-таки заперла.

Больше чужая магия не чувствовалось, так что, может, и маг этот был залетный и уже подался в дальние дали, но пока все равно стоило оставаться настороже.

И вот, казалось бы, все хорошо. Сытая, довольная, в тепле, в безопасности. Кутайся в мягчайшее пушистое одеяло на самой распрекрасной в жизни кровати, и спи сладким сном младенца.

Но нет!

Я вертелась с боку на бок, никак не находя себе места. Прямо занозой в голове засели слова Мильты.! Может, просто задело за живое. А, может, сказалось и что меня весь день этим тюкали… Да разве же я против мужчин? Я очень даже за! Ну и что, что иллюзорная внешность у меня совсем невзрачная? Разве несимпатичные девушки априори обречены на одиночество?

Да, не буду скрывать, когда я поступала в Равейский университет, я заранее радостно предвкушала, что обязательно познакомлюсь с хорошим парнем. Ведь где, как не в университете? Там же полно парней всяких разных! И чисто по теории вероятности, обязательно есть и такой, в которого я влюблюсь!

Но за год так и не попался ни один, от которого бы сердце предательски замирало… Нет, я честно сходила раза три на свидания с самыми более-менее адекватными. Честно пыталась себя убедить, что это просто я ненормально требовательная и надо быть проще.

Но нет. Не екало ни от кого сердце. Не перехватывало ни от кого дыхание. И если кто-то и смог пробудить во мне сильные чувства, то только Хаггер. Но вряд ли желание убивать тут считается.