«Кровавая дань!»

«Жертва?!»

* Occupandum eum — лат. Схватите его!

* Loco Dei — лат. место Бога.

«Я — жертва»

Теперь со всех сторон начали повторяться последние слова матери Дороти, которые только усиливали нарастающую панику: «Пусть жертва в ночи потерявшая путь, отдаст свою душу, чтоб вашей уснуть! В час рок испытаний, коль сможет пройти — тогда она может, отсюда уйти! Sit victima in nocte, qui perdidit viam, dare animam suam somnus tuus! In hora petra probat, si non potest transire — tum illa potest relinquere hic!*»

— Выносите её!

«Её?»

Теперь вокруг разразился топот издаваемый деревенскими. Они точно в такт друг другу перебирали ногами, поднимая с земли слои пыли, которые добрались до носа Джона, оседая в его лёгких. Где-то впереди, послышалось скрипение, словно ступали по старым деревянным доскам. Там что-то творилось, но из-за топота невозможно было выловить других звуков. Только скрип, истошно издаваемый древесиной.

В какой-то момент топот стих, сразу стало так тихо, будто все испарились. Что-то скрипнуло, и раздался тихий, изнеможённый женский голос: — Джон, помогит…

Он не сразу смог понять, кто к нему обратился. Но когда голос, повторил, но уже более громко всё туже фразу, он осознал. Джон узнал её, это была Нафиса.

«Что они с ней сделали!»

«Её голос кажется таким слабым»

«Они же не избили её?!»

«Если они что-то сделали я…»

— Оу Джон, точно. — снова послышался хлопок. После чего раздался голос матери Дороти, кажется, она снова сделала жест, увиденный Джоном ранее. — Мы совсем о вас забыли. Ну же, помогите нашему гостю.

С двух сторон от Джона послышались приближающиеся шаги. Первый приблизившийся, уверенно сдёрнул с головы «пленника» мешок, давая ему увидеть происходящее вокруг. На поляне, стояла толпа деревенских, окружая деревянную сцену, на которой стояла мать Дороти и пристально смотрела на Джона. В центре, рядом с ней, было вырезано круглое отверстие, в которое был вбит высокий тотем с изображенными на нём различными животными: вороном, волком, оленем, лисой и, кажется, медведем. У места, где предположительно, был высечен, встреченный в этом лесу Джоном хищник, была привязана Нафиса. На ней не было ни шрамов, ни следов избиения, но она выглядела ужасно изнеможённой, почти убитой.

— Что вы с ней сделали! — выкрикнул Джон.

— Ничего. — спокойно отвечала мать Дороти. — Её состояние — это целиком её вина. Она ожог нашей деревни, и мы должны от него избавиться. Точнее не мы. А вы, наш дорогой гость.

— Чего? Вы точно сумасшедшие!

— Что вы Джон, мы не сумасшедшие — мы безумные, безумные спасители. Мы лишь хотели помочь вам, а вы пытаетесь оправдать ту, кто свершил зло. Это ведь она подожгла деревню.

* Sit victima in nocte, qui perdidit viam, dare animam suam somnus tuus! In hora petra probat, si non potest transire — tum illa potest relinquere hic! — лат. Пусть жертва в ночи потерявшая путь, отдаст свою душу, чтоб вашей уснуть! В час рок испытаний, коль сможет пройти — тогда она может, отсюда уйти!

— Я вам не верю.

— А вы спросите её сами.

— Нечего здесь спрашивать, она не сдала бы этого.

— Вы так слепо доверяете первым встречным Джон?

— Вы тоже первая встречная, почему я должен верить вам?

— Потому что, мне незачем вам лгать. Я не хочу, чтобы вы пострадали.

— Именно поэтому, я сейчас связан, и несколько минут назад был с мешком на голове? — проговорил он посмеиваясь.

— Это были крайние меры Джон, вы могли помешать процессу подготовки к сегодняшнему событию. — также спокойно продолжила мать Дороти. — Поэтому мы постарались вас временно от всего оградить.

— Что за вздор!

— Я докажу, что я не желаю вам зла. — произнеся это, она махнула рукой в направлении деревенских, стоящих позади Джона. — Развяжите его.

Стайка из четырёх или пяти человек, быстро окружила Джона, держа в руках маленькие острые ножи. Они быстро перерезали верёвку со всех сторон, которая окутывала пленника. Лоскутки, оставшиеся от неё, опали на землю, давая Джону долгожданную свободу.

— Подойдите Джон, вам нечего бояться. — мать Дороти призывно взмахнула рукой.

— Я был бы уверенней в этом, если бы не был окружён вашей свитой. — проговорил Джон, медленно поднимаясь наверх к сцене, по незамысловатой лестнице, под пристальным взором деревенских.

«Бежать не куда, чёрт»

— Джон… — вырвалось у Нафисы, когда она увидела его приближающийся силуэт.

— Смотрите, она всё ещё надеется, что вы её спасёте. — иронично произнесла мать Дороти.

Поднявшись, Джон хотел приблизиться Нафисе, но мать Дороти загородила ему путь: — Стойте, стойте! Не так быстро.

— Джон… — снова проговорила Нафиса. — Эта деревня…. Я вспомнила… В ней демоны…

Джон остолбенел: — О чём ты?

— Я… я … они гнались за мной, истязали меня. Они убивали мою голову, мои мысли. И тогда, я…я решила убить их первой. Все духи запылали в пламени, оно очистило их, но часть из них спаслась и теперь они хотят убить нас обоих.

Речи Нафисы напомнили ему бред отца.

«Неужели она была не в себе?»

«Она специально подожгла всю деревню.»

«Она пыталась убить людей.»

«Она… она…»

— Теперь вы понимаете Джон? — проговорила мать Дороти, опуская свою руку на его плечо. — Теперь вы видите кто перед вами? Мы пытались донести это до вас. Она пыталась нас сжечь. Нас — ни в чём неповинных людей. И у неё получилось, ведь кто-то не успел выбраться, и замертво сгорел в своей пастели. А кого-то мы просто потеряли, может они спаслись, а может и нет. Например, ваш отец и ваша тётя, мы не знаем где они Джон! Не знаем! И всё из-за неё! Так будьте вы любезны, сожгите её!

— Что? — Джон опомнился от её слов. — Вы хотите, чтобы я её убил? Я полицейский мадам, не убийца. Как бы то не было, она должна ответить за свои действия по закону.

— Она возможно убила вашего отца! — всё также пламенно говорила мать Дороти.

— Вот именно, что возможно. — пытаясь верить собственным словам, произнёс Джон. — Это не повод для расправы. И судя по тому, что я слышал, вы хотели её принести в жертву богам. Вы ведь понимаете, что это не законно.

— Вы смешны, вы такой praevaricator*. — проговорила она улыбаясь. — Хорошо, вы можете выбрать: взять факел и сжечь ту, что нанесла нам шрам, который мы не залечим до собственного конца или уйти. Можете бежать Джон, если не способны теперь идти на крайние меры. Если теперь вы слабы, как kitten*.

«Бежать»

Мать Дороти перевела взгляд в лес, и махнула рукой: «Действуйте!»

— Я приведу сюда полицию. — проговорил Джон, стараясь казаться уверенным.

— Приводите. — равнодушно произнесла мать Дороти. — Можете делать, что хотите Джон.

Он поглядел на деревенских, и решительно стал спускаться по лестнице, ведущей от сцены в лес. Оказавшись внизу, он обернулся к матери Дороти, но она даже не смотрела в его сторону, уходя вниз. Не мешкая он сорвался с места, начиная бежать, бежать без оглядки. Уходя, он не взглянул в сторону Нафисы, хотел ли он на неё смотреть? Хотел ли он её спасти? Ответ был известен только ему.

Скоро он оказался на развилке, но выглядела она словно иначе. Дорожки, казалось, расположены на одинаковом расстоянии, и теперь не ясно какая приведёт его к деревне. Опираясь на то, что они свернули на право, он повернул в левую сторону. Он бежал быстро, и чуть не влетел в дерево, оказавшееся у него на пути.

«Его вроде здесь не было»

«Или было»

Джон огляделся, осматривая всё вокруг.

«Неужели я свернул не туда»

За деревом показался свет, он приближался, заполняя всё вокруг. Его яркое свечение заставило Джона зажмурить глаза. Открыв их, он увидел солнце, ярко светившее на небе.