Но в туже секунду мне стало не до стояка в штанах, Мира теряет сознание, беру драгоценную ношу на руки и несу в свою машину, отталкивая одной рукой Лешу, что он летит на соседний стол сметая все с него.

Мира была без сознания почти пол часа. Залез с ней на заднее сиденье, голову положил на свои ноги и стал перебирать ее волосы, успокаивая себя. Мне хотелось ее касаться и вдыхать аромат, что я и делал, как старый извращуга, пока она в отключке. Вся машина наполнилась ее ароматом, волк довольный улегся, опять произнеся наша, я пытаюсь с ним спорить, чтобы он не раскатывал губу, но он как упрямый осел не хочет меня слушать, и говорит, что это я осел. Высокие отношения мать их.

Рассматриваю ее лицо, гладкая и нежная, как шелка на ощупь, кожа. Длинные густые не накрашенные ресницы, пухлые и такие манящие губки цвета спелой вишни, чуть вздернутый носик, и зеленые глаза, которые сейчас закрыты, но я успел их рассмотреть еще при первой же встрече. Они впечатались в мой мозг.

Провожу пальцем по нижней губе и оттягиваю ее, она опаляет его своим дыханием, становится так горячо и невыносимо больно в паху. Облизываю свой палец, которым прикасался к ее вишневым губкам и меня прошибает током, начинаю склоняться над ней, не осознавая своих действий, как под наркотой и вдруг малышка резко открывает свои ведьмовские глазки и подрывается, хватаясь за голову, и с охами опять откидывается на мои ноги.

— Тиши, давай без резких движений. Ты отключилась и сейчас находишься в моей машине. — она лежит и смотрит на меня, не мигая снизу вверх.

И все что я нахожусь сказать:

— Привет. — привет? Серьезно? Идиот.

— Привет. — почти шепотом сказала. Она в растерянности, но не боится меня. Это радует.

— Как голова?

— Нормально.

— И часто ты падаешь в обморок?

— Первый раз, — диалог просто супер выходит, такой «оживленный», — эм, можно мне подняться? — я и не заметил, что удерживаю ее, не хочется ее отпускать, но и давить тоже. Она ведь тепличный цветочек, с такими надо по-другому. Нежно.

Вот только я не знаю, умею ли так…

— Да, конечно. Что произошло? — Мира в растерянности оглядывает салон машины.

— Резко голова заболела, но сейчас уже все хорошо. Можно я пойду?

— Нет.

— Н-нет?

— Нет, то есть, ты ведь в обмороке была только что, не дай Луна опять поплывешь и меня не окажется рядом, я себе этого никогда не прощу, просто давай я тебя домой отвезу.

— Не надо, со мной и правда все уже хорошо. Не хочу напрягать тебя. — вот упрямая девчонка!

— Ты боишься меня?

— А надо?

— Нет. Я никогда не причиню тебе зла.

— Почему? — не смог сдержать смешок.

— А ты хочешь?

— Нет. — ну что за идиотский разговор получается.

— Значит так. Мое желание, чтобы ты провела весь оставшийся день до двенадцати ночи со мной, как золушка. А потом я отвезу тебя домой. Идет?

— Не идет. Родители будут волноваться. И я… я тебя совсем не знаю.

— Вот и узнаешь, а родителям мы позвоним вместе, и я проведу тебя до двери.

— Не д-думаю, что Леше это понравится… — сказала почти шепотом и опустила глазки на свои руки. Стыдно тебе ангелочек? Правильно, вот лучше бы и не вспоминала о своем па-а-ар-р-рне.

— Чтобы я, больше не слышал его имени Мир-р-ра, поняла? — рыкнул на нее, не смог сдержаться. Что-то я в последнее время слишком много рычу.

Девчонка только кивнула. Наверное думает, что я полный псих.

— Будем считать, что ты согласна со всем. Ты так и не притронулась к еде, сейчас мы поедем, и я тебя накормлю. Как тебе итальянская кухня?

— Люблю… итальянскую. — и облизывает свои пухленькие губки, чертовка. Ее ответ получился двусмысленный.

— Тогда пересаживаемся. — я помогаю ей сесть вперед, сам ее пристегиваю, слишком близко склоняясь к ее лицу и не удерживаюсь от того, чтобы опять вдохнуть аромат сладкого апельсина, о малышке хочется заботиться, ловлю себя на такой мысли.

Едем в небольшой ресторанчик, уютный и домашний, там очень вкусная лазанья и паста. Дорога проходит в молчании. Она смотрит в окно, явно о чем-то думает, в руках телефон, который беспрерывно вибрирует. Бесит.

— Дай сюда. — выхватываю телефон, выключаю и убираю в свой карман.

— Да что ты себе позволяешь? Это мой телефон! — зубки прорезались. Бестия. А с виду такой одуванчик.

— После ресторана дам позвонить родителям, а больше тебя никто сейчас интересовать НЕ ДОЛЖЕН! — опять не сдерживаюсь и рявкая в ответ. Эта девчонка ходит по моим нервным окончаниям. Когда она со мной, хочу, чтобы все ее внимание было на мне и лучше ей это зарубить на ее милом носике. Сидит пыхтит, но молчит.

Доезжаем быстро. Помогаю выйти. Она двигается на пару шагов впереди меня. На ней сегодня обтягивающие джинсы до талии и укороченное худи, что открывает фантастический вид на ее попку. Такая сочная, аппетитная, округлая, так и хочется покусать ее, оставляя следы от своих зубов и отшлепать до красных отметин. Во рту опять скапливается слюна, а зубы непроизвольно клацнули, да так, что челюсть свело. Рассматриваю ее. Тонкая осиная талия, стройные ножки, невысокая, полторашка короче, до груди мне еле достает. Длинные золотистые волосы ниже лопаток, которые в лучах солнца переливаются настоящим золотом. Грудь я заценил когда мы спали голые вместе. Крепкая двоечка, для ее роста что надо. Упругая, пышная с острыми сосочками. Да мать твою, опять стояк. Стояк. Стояк. Стояк. Он повсюду со мной, не прекращается с тех пор, как увидел ее впервые.

Администраторша пока провожала нас, без конца строила мне глазки, вот только мне это не интересно.

Пока… Или больше?

— Не против если я сделаю заказ.

— Нет.

— Расскажи о себе.

— Что именно?

— Все.

— Нууу, живу с родителями и сестрой. Переехали сюда не так давно. Сначала уехала учиться сестра сюда, через год я, ну и родители решили, что их в том городе ничего не держит без нас.

— Ты всегда жила в К*?

— Да, я там родилась и еле уговорила родителей позволить мне учится в этом городе. — рассказывая это она улыбается и качает головой.

— Почему пришлось уговаривать?

— Не знаю, воевала с ними полгода, не хотели отпускать.

— Почему эмбриолог?

— Хочется быть полезной обществу. Возможность дарить людям счастье. Это интересно.

— Лизавета говорит тоже самое.

— Почему бизнес?

— А ты смотрю интересовалась мной, — малышка открывает рот, чтобы возразить, но я не даю, — потому что мне придется возглавить в будущем компанию отца и это необходимость, — нам принесли заказ, и мы молча уткнулись в тарелки.

Мира так соблазнительно и аппетитно кушает, что я завис на ее ротике, как она облизывает губки своим острым язычком. И мне хочется, чтобы она также облизала мой… Готов обмазаться весь этой гребаной пастой, если она ее так любит.

— Глеб, — щелкает перед моим лицом пальцами, перевожу на нее взгляд, — ты подвис. Я закончила.

— Я тоже. Тогда пошли. — нам приносят счет и Мира лезет за кошельком.

— Стоп-стоп. Убери, чтобы я больше этого не видел. Я могу позволить себе угостить девушку обедом, тем более я тебя и пригласил. — она послушно прячет его обратно, чего удумала. Хорошо, что спорить не стала и бить себя в грудь, что я сама!. И так каждая вторая пропагандирует феминизм. — Поехали на набережную, пока еще тепло погуляем?

— Я не против. Ой, родителям позвонить забыла. — достаю и включаю телефон. Отдаю. Направляемся к машине.

— Алло, мамуль, я сегодня буду поздно, ну как поздно, к двенадцать точно приду. Я с другом не переживай. Нет, — и еще тише добавила, — не Леша. Потом расскажу. Целую, пока.

Леша, опять этот Леша.

— Все. Можно я оставлю телефон у себя? — киваю.

— Скажи, как ты связалась с Лешей?

— Серьезно? Ты хочешь об этом поговорить? — скептически поднимает одну бровь.

— Раз спрашиваю, значит хочу. Так и?